Со вкусом гнили

Когда человек получает желаемое, вскоре ему становится этого недостаточно. Люди так устроены: всегда желать большего, чем имеешь. Ив редко задумывался, чего бы ему самому хотелось от этой жизни, но всякий раз приходил к мысли, что не хочет ничего больше. Перед ним и так стояла достаточно глобальная задача: позаботиться о сестре, подготовить её к жизни. С тех пор как мать бросила их, он просто разучился думать о своих нуждах.

Они жили все вместе в однушке на втором этаже. Одинокая женщина с двумя детьми от разных мужчин. Отец Ива умер, когда тот был ещё маленьким. Связался с запрещенным культом и попал под чистку. Эгоист, который думал лишь о своих убеждениях, а не о том, что будет с семьёй после его смерти. Все, что осталось от него: убогая квартирка и имя, которое он дал сыну: Истислав. Ив ненавидел отца за его эгоизм и всячески подавлял в себе любые проявления этого качества.

Отец Милы остался неизвестен.

Мать ежедневно пропадала на работе. Ив не знал, чем она занималась, и только когда повзрослел, появились неприглядные догадки. Как бы там ни было, она исправно приносила домой питательные смеси, пока однажды просто ушла и не вернулась. Брат и сестра прождали её неделю пока не поняли, что теперь остались одни. Все дальнейшее было из числа того, о чем лучше забыть и никогда не вспоминать.

Ив не помнил отчётливо лица матери, но помнил все остальное: удушающую жару в тёмной квартире с заколоченными окнами, непрерывный шум, доносящийся со всех четырех сторон, смрад химических испарений и запах плесени, что намертво въелась в штукатурку на потолке и стенах. И то чувство растерянной беспомощности, липкий ужас осознания, что тебя бросили, и ты понятия не имеешь, как жить дальше.

За неделю у них закончились все питательные смеси. Вместо очищенной воды приходилось пить воду из-под крана. Иногда она была лишь слегка мутной, иногда темно-рыжей, но прозрачной – никогда. А во рту оставляла после себя то привкус тухлятины, то металла и моющих средств, и даже прокипятить её было негде. Брат и сестра кутались под драным вонючим одеялом на единственной кровати, не различая дня и ночи. Заколоченные досками окна почти не пропускали свет. Ив боялся открывать их, чтобы в квартиру не влезли бездомные или угашенные, и потому в помещении постоянно стоял затхлый дух сырости и мочи. Когда он не спал, он глядел на дверь в надежде, что мать вот-вот вернётся. Когда кто-то колотил в двери и дёргал за ручку, брат и сестра прижимались друг к дружке и боялись шелохнуться. Мила беззвучно плакала, а Ив пытался придумать, куда бежать, когда в дверь все же ворвутся чужие.

Скоро Мила начала потихоньку угасать. Она больше не плакала, только тихо стонала в горячечном сне. Слабая трехлетняя малышка. Ей нужна была еда и какие-то лекарства. Тогда Ив закутал её в одеяло и ушёл, прошептав на ухо, что никогда не бросит её, как бросила мать. Ему было одиннадцать.

Воспоминания, как и всегда, принесли с собой только злость и разочарование. В груди грызлось что-то неприятное и липкое, от чего невозможно избавиться, что ненадолго оставляло его только на деле или после пары стаканов спиртного. Но с каждым разом это неприятное все больше накапливалось и росло. И что с этим делать, Ив не имел понятия.

Он поднялся с кровати, так и не сумев хоть немного отдохнуть. Порылся в ящике на кухне и вытряхнул на ладонь таблетку из неподписанного пластикового пакета. Эти таблетки остались еще с тех времен, когда Милу мучили постоянные ночные кошмары и она не спала сутками, чтобы не видеть то, о чем так и не рассказала брату. Ив проглотил таблетку, запив водой из-под крана. Нужно было отдохнуть, ведь ночью предстоит важная работа, от успеха которой зависит их с сестрой будущее.

Глава 9.1

Шлак неторопливо дымил вонючей самокруткой, развалившись на пластиковых ящиках. У другой стены подвала сидели грузчики – четверо порченых, как обычно. Они тихо курили и изредка переговаривались. Не было похоже, что они взволнованы или чего-то ждут. Зато их надзиратели, которых в этот раз было двое, стояли с прямыми спинами и сжатыми челюстями. Они не знали, к чему готовиться. Ив тоже не знал. Он напряжённо уставился в тёмный прямоугольник планшета, на котором было выведено изображение противоположного конца тоннеля. Ничего. Торговцы ещё не пожаловали. Тогда Ив вывел на экран изображения со всех камер, которые они установили заранее в тоннеле и его ответвлениях. Никакого движения. Ив потер глаза, взъерошил темные кудри.

– Что, волнуешься? – подразнил его Шлак с ухмылкой.

Ив поднял на громилу хмурый взгляд.

– Эта неизвестность, она меня напрягает.

Шлак протянул ему дымящуюся самокрутку.

– На, говорят, это успокаивает.

Ив мотнул головой. Лишайник он ни разу не пробовал, но всегда казалось, что первая же затяжка способна то ли с ног свалить, то ли заставить проблеваться.

– Просто хочется поскорее закончить с этим делом.

– Ага, понимаю. Скоро у меня бой, надо готовиться, а не торчать тут с этими придурками, – громила сплюнул в сторону порченых, и те невольно поежились под его недобрым взглядом.

– Значит, с Серафимом бой? Не думал, что Тощий пойдёт на это, лишь бы тебя побаловать.

– А что ему терять. Если вдруг я сдохну, шестирукий урод займёт моё место. Боссу слабачки не нужны. – Шлак усмехнулся. – Говорят, он не разговаривает. Если так, то вы с ним поладите.

Порченый утробно захохотал, а Ив оторвал глаза от планшета и состроил в ответ постную мину.

– Шутки – это явно не твоё.

– Просто ты зануда. – Он помолчал немного, докурил и отбросил бычок в сторону. Под стеной уже валялась приличная куча. – Хотя если представится шанс завалить парочку староверских ублюдков, это меня ещё как порадует. Нет ничего лучше хорошей драки перед сном.

– Да ну, – без особого интереса протянул Ив.

– Точно тебе говорю. Если грохнуть кого-то вечером, или хотя бы морду набить, спать будешь как младенчик. А если ещё и утром крови пустить – считай, настроение на весь день обеспечено.

– Так вот в чем дело, – заметил Ив с иронией. Его товарищ, как обычно, по голосу ничего не понял и кивнул:

– Ну так. Попробуй, сам убедишься. Плохо что-ли сегодня спалось?

– Нормально. – Если за норму считать полное отсутствие сна. Таблетка сморила его на полчаса, не больше, и после он проснулся, кажется, ещё более уставшим.

– Вот видишь, – удовлетворенно кивнул громила. – Так что, пойдешь глядеть, как я тому уроду морду набью?

– У меня вообще-то свои планы.

– Чего? Давай, не занудствуй. Потом всю жизнь жалеть будешь.

В ответ Ив проворчал что-то вроде "подумаю" и снова уставился в планшет. На камерах все ещё было пусто.

– Почему вы решили, что торговцы провернут свое дельце именно сегодня? Может, тот порч обманул-таки Белого. Ясно же, что Белый тупой как пробка. По-моему, куда проще сделать все в любой другой день, когда никто не ждёт.

– Ну, хотя бы потому, что в любой другой день, помимо дня поставки, они не смогут приблизиться к стене даже на километр, потому что охранные коптеры стреляют по всем живым объектам подряд, если у тех нет сталкерских пропусков, чтобы лазить по помойке. А пропуска торговцев активируются только на день поставки.

– Тогда как они собираются вывести порчей? У них-то нет пропусков.

– Думаю, они рассчитывают, что большой вооруженной группе удастся подбить несколько коптеров и быстро выйти из зоны поражения настенных пулеметов. Либо у них есть какой-то другой способ обойти нашу охрану, хотя я сомневаюсь, что староверы на такое способны, – скептически заметил Ив.