Собрание сочинений. Т. 1
Шрифт:
Издатель
(игриво)
За манишку? Ха-ха! Что спорить? Я делец, Читатель покупает книжку, Писатель пишет, и конец. Но я немножко тоже значу. Чуть-чуть. Я говорю чуть-чуть… Кто снаряжает всех вас в путь? Кто финансирует удачу? Успех — вот штука! Гений — хлам. Сознайтесь, господин писатель, Не я ль, ваш опытный издатель, Такое имя сделал вам?Писатель
Вот говорящий кошелек! Да, сознаюсь… Но… где же водка?.. А до сих пор я думал кротко, Что имя плод моих лишь строк… Прозрел. Издатель
Не злитесь, мой красавец! Давно прошли те времена-с, Когда, пробравшись на Парнас, Ждал в уголке книгопродавец. Приди сюда хоть сам ваш Фет — И в свой
Критик
(деловито)
Четырнадцать лишь строк в сонете.Издатель
Пускай четырнадцать! Плевать! Ого! Уж час. Прощайте, дети! На вернисаж не опоздать… Там мой портрет. Работа — сон! Одна лишь рама стоит двести. Что здесь торчать? Пошли бы вместе? А? Не хотите? Миль пардон! (не без грации уходит)
Писатель
Видали? Вот он — демон мой, Мой меценат и искуситель, Заказчик мой глухонемой, Сезонных вкусов утвердитель… Кто им не скуплен на корню? И кто к очередному дню Его «Еженедельных Вздоров» Новелл не пишет для шоферов? Он клеит сотни альманахов, Объединяя их… рублем. Без рук, без глаз, с душой-нулем Он самовластней падишахов! Он залил хламом детский рынок, Родил «анкеты о белье», Придумал конкурсы картинок На тему «Драма в ателье». Он, как эксперт в литературке, Сидит средь теток и друзей И все маститые окурки Покорно тащит в свой музей… Он издает, как каталоги, Стихи о нежном и святом… И я пред ним… дрожу в тревоге, Чтоб к сроку сдать свой новый том. Критик
Коллега, вы сгустили краски. Что говорить — капитализм Родил рекламу и цинизм И музу нарядил в подвязки. Но чем издатель виноват? Он только раб условий века. Нелепо ждать ведь, чтоб от чека Струился тонкий аромат. В универсальном магазине Должно быть все на всякий вкус. А «Спальня ветреной графини» Всегда для рынка верный плюс. В обложке пестрой суррогат Идет бойчей оригинала. Тот Мопассана гонит в сало, Тот шьет из лейкинских заплат… Боритесь! Будьте лишь собой — Смешно глодать чужие кости. Смотрите, с запада гурьбой Идут наряднейшие гости. Пусть быт их чужд, пусть речь нова Мы все на новое ведь падки. А вы, как нищая вдова, Распродаете лишь остатки… Боритесь, черт вас побери! Для зорких глаз все ново в мире, Иль загасите фонари И… Писатель
(зевая)
Дважды два — четыре.Читатель
Позвольте мне сказать два слова. Вы так отделали сурово Того, кто вас распродает… Но вы-то сами кто? Илот? Не соблазненная ж купцом Вы институтка в самом деле? Вы тоже стали продавцом И растеряли вкус и цели. Специалисты по попам, Альковам, страхам и скелетам, Вы по налаженным тропам Гарцуете зимой и летом. Легко! Сто раз себе самим Вы подражаете убого,— А если смыть манерный грим — Что там останется? Немного… Критик
Ну, не совсем… Читатель
Не в этом суть! Но кто же, господин писатель, Определил ваш новый путь? Вы сами? Общество? Издатель? Для вас сейчас любой успех, Как допинг для усталой клячи… Зачем торгуетесь при всех — Чей «изм» умнее и богаче? В неделю изводя стопу, Привыкли вы менять две маски: Во вторник презирать толпу, А в пятницу ей строить глазки… В тупой анкете «о мозоле» И ваше мненье мы найдем, В кинематографе с моржом Снимались вы по доброй воле… Да не один кинематограф! Я не могу пойти в кабак, Чтоб со стены, как вещий знак, Не угрожал мне ваш автограф… Поймите… Надо уважать Хотя кого-нибудь на свете. Я вас любил… Писатель
(брезгливо)
Да, на жилете Ты любишь, друг мой, порыдать. Будь проклят ты с такой любовью! Устану ль я иль вдруг споткнусь,— Ты первый всякому злословью, Как прачка, веришь, милый гусь… Ты будешь пить, служить в акцизе И развивать игриво прыть,— А я обязан, в светлой ризе, Голодный над тобой парить… Не ты ль, приятель, Льва Толстого На Джека Лондона сменил? Кто «интересней», — тот и мил. К чему кроту вершины слова? Увы, грешна моя душа,— Но пред собой одной и только,— Что я порой не гимн, а польку Спеша писал из-за гроша. Да, я толкался в ресторанах И бисер улице бросал, Но по музеям на Дианах Не я автографы писал. А ты! Что сделал ты на свете? Родил собачий, затхлый быт И, приучивши спину к плети, Охотно ел из всех корыт. Проблем не стало для тебя: Расковырял, зевнул — и к черту! Чтоб чем-нибудь развлечь себя, Ты к книгам подходил, как к торту… Не ты ль виной, шальная муха, Что даже слово «гражданин» Сейчас так дико режет ухо, Как старомодный «райский крин»? Но будет. Брысь… А вы, мой критик, Что в поте вялого лица, Как прогрессивный паралитик, Меня жуете без конца? Вы помогли мне разобраться В себе самом? Когда и чем? Пересказать, сравнить, придраться, Поставить балл — и все. Зачем? Какие общие вопросы Вы подымаете сейчас? Все те же шпильки, брань, разносы И генеральский зычный бас. Кого вы вовремя узнали? Не вам, сидящим у дорог, Провидеть за туманом дали! Дай Бог кой-как свести итог… Парнасский пресный регистратор И юбилейный декламатор Без вдохновенья и огня — Не вам, мой друг, судить меня! Но впрочем — точка. Извините. Шумит в башке. И пусть. Плевать! Я лишь хотел в чаду событий Чуть-чуть наш узел развязать, Чтоб на мои одни лишь плечи Не клали сдуру весь багаж… Все хороши! Эй, человече, Что ж счет?.. Пойдем на вернисаж… (Все подымаются и уходят.)ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ОДНОГО «ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЩЕСТВА» *
КОРНЕЙ БЕЛИНСКИЙ *
(Посвящается К. Чуковскому)
ТРАГЕДИЯ *
«Рожденный быть кассиром в тихой бане…»
Поделиться с друзьями: