Собрание сочинений. Том 43
Шрифт:
Столь же блестяще, как обещание облегчить участь, будет, очевидно, выполнено и второе — относительно максимального ускорения следствия.
Лассаль, как известно, был арестован 22 ноября, так что следствие ведется уже около трех с половиной месяцев. И этого
? — Тюрьма. Peo,
176 ПРОЦЕСС ЛАССАЛЯ
продолжительного срока не хватило на то, чтобы предать обви-няемых очередному ежеквартальному суду присяжных, начи-нающемуся в Дюссельдорфе 5-го сего месяца. Если не будет назначено чрезвычайное заседание суда, потребуются еще три месяца предварительного заключения, чтобы представить на рассмотрение присяжных дело, предварительное следствие по которому, как заявил судебный следователь, закончено уже больше трех недель тому назад.
После
Правда, г-н Николовиус утверждает, что затяжка дела вы-звана исключительно ходом самого следствия, объем которого будто бы превзошел все ожидания, и он не может согласиться,что ставшая необходимой отсрочка процесса вызвана тем, как ведется следствие.
Мы не собираемся оспаривать права г-на генерального про-курора защищать своих служащих, это полностью отвечает духу иерархических порядков. Но мы вовсе не обязаны руко-водствоваться подобными соображениями.
Уже более трех недель тому назад, как мы отметили выше, судебный следователь заявил, что следствие закончено. Через два дня после заключительного допроса обвиняемых Лассаля неожиданно опять вызвали к следователю. Ему предъявляют письмо, в котором он в ноябрьские дни требовал присылки в Дюссельдорф вооруженного подкрепления. Он не отрицает, что писал это письмо, и на этом основании следствие начинается заново. Этому дополнительному следствию обвиняемые обязаны тем, что их дело не будет слушаться на ближайшей сессии суда присяжных. Именно так гласит заявление, сделанное сегодня г-ном Николовиусом депутации.
Все ясно. Если бы это злополучное письмо, которое повлекло за собой новые допросы свидетелей, в результате чего определе¬ние обвинительного сената настолько запоздало, что уже нельзя было в течение ближайших трех недель провести все необходи¬мые приготовления к открытому процессу; если бы этот доку¬мент попал в руки руководивших следствием органов прокура-
ПРОЦЕСС ЛАССАЛЯ
177
туры хотя бы ко времени, когда следствие уже приближалось к концу, и если бы г-н государственный прокурор фон Аммон I незамедлительно передал его судебному следователю для ис-пользования при следствии — тогда некого было бы упрекать и обвиняемые могли бы лишь клясть свою горькую судьбу, кото-рая так поздно подбросила уже и без того столь разросшемуся следствию новый материал. Но дело обстоит вовсе не так.
Письмо, якобы вызвавшее всю эту затяжку, почти три не-дели находилось в руках господина фон Аммона, который все это время не удосужился передать его следователю. Таким об¬разом, сделав так, чтобы время, которого вполне хватило бы на подготовку дела к ближайшей сессии ежеквартального су¬да присяжных, истекло, г-н государственный прокурор исполь-зовал это для того, чтобы вслед за окончанием одного след¬ствия дать повод начать новое. Г-н государственный прокурор не будет отрицать истинности этого факта; он сам уже при¬знал, что в течение длительного времени письмо спокойно лежало у него в шкафу.
Итак, мы спрашиваем: не было ли у г-на фон Аммона явного умысла таким способом затянуть процесс? Разве он не повинен в явно преднамеренной затяжке? Мы, по крайней мере, не можем найти мотивы, оправдывающие непредъявление следствию пред¬ставителем прокуратуры в течение нескольких недель документа, которому он сам придает величайшее значение. И хотя нам, правда, говорят, что г-н государственный прокурор использо¬вал эти три недели для получения предварительной информа¬ции, мы считаем безответственным стремление получить только информацию в том случае, когда следствие
уже ведется и только оно одно компетентно получать необходимые данные по составу преступления.Нам кажется, что истинным мотивом подобного поведения является лишь боязнь открытого судебного разбирательства, которое, по примеру уже проведенных за последнее время про-цессов в Кёльне170, может закончиться в пользу обвиняемых, а также тайная надежда на скорую амнистию, которая кое для кого, разумеется, предпочтительнее оправдания по суду.
Написано К. Марксом S марта 1849 г.
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» M 238? в марта 1849 г.
Печатается по тексту газеты Перевод с немецкого На русском языке публикуется впервые
178 ]
ПОБЕДА МАДЬЯР
Кёльн, 5 марта. Мадьярские сообщения о войне в Венгрии, по словам «Kolnische Zeitung», являются сплошной «фантазией» и «смехотворными россказнями». Это тем более странно, что бравая уроженка Кёльна до сих пор еще ни разу не доказала, что хотя бы одно из этих сообщений является вымыслом. Да и как бы она могла это сделать? Ведь до сих пор всегда спустя три дня приходили подтверждения мадьярских сообщений!
Мы поступили иначе, чем «Kolnische Zeitung». Решительно став с самого начала на сторону мадьяр, мы никогда не позво-ляли нашим симпатиям влиять на оценку мадьярских сообще-ний. Не считая эти сообщения ни россказнями, ни святой исти-ной, мы сопоставляли их с другими известиями и критически определяли их достоверность. И тут мы, конечно, установили, что в главном они всегда были достоверны, что они каждый раз, через короткое время, прямо или косвенно, подтверждались австрийскими бюллетенями.
После этого предисловия мы открываем свое сегодняшнее венгерское сообщение известием, что, согласно мадьярской кор-респонденции «Breslauer .Zeitung», Бем одержал блестящую победу над Пухнером и 15 февраля штурмом взял Герман-штадт. Это известие почерпнуто из венгерского «Moni¬teur» пъ («Kozlony») от 21 февраля. В Дебрецене эта победа была 20-го отпразднована пальбой из пушек и молебном. Бем полу¬чил во время битвы два пулевых ранения в левую руку, из-за чего ему пришлось ампутировать три пальца. «От русских в Трансилъвании больше не осталось и следа». Пухнер, как сооб-щается1 бежал в Темешвар.
ПОБЕДА МАДЬЯР
179
Как видим, это сообщение носит абсолютно достоверный характер. Вчерашние трансильванские сводки о Беме заканчи¬вались 12-м числом, тем днем, когда Пухнер пытался перед Германштадтом собрать свои войска, беспорядочно бежавшие из Дева к Сасварошу и далее к Мюленбаху и к Германштадту. В самом Германштадте он, как известно, застал в качестве под¬крепления только 4 тысячи русских, чего, разумеется, оказалось недостаточно для того, чтобы вместе с остатками его армии устоять против войск Бема. Таким образом, вполне достоверно, что Бем — ак сожалению, хороший солдат»,— как говорит аугс-бургская «Allgemeine Zeitung», нанес под Германштадтом последний решающий удар бездарному, как это общепризнано, Пухнеру и взял город приступом.
Благодаря этой победе Бем вновь хозяин всей Трансильва-нии. Лишь расположенный в самом крайнем юго-восточном углу Кронштадт и окрестности Бистрицы на крайнем северо-востоке находятся еще в руках императорских войск. В район Бистрицы вторгся из Буковины Малковский. Известно, что этот благород¬ный герой каждый раз, когда, хотя бы только на горизонте, появляется Бем, очищает всю Буковину и отступает к самой русской границе. Сейчас, когда Бем находится на расстоянии 30—40 километров, храбрый Малковский опять перешел в на¬ступление и уже три недели оперирует в Карпатах. В резуль¬тате этого отчаянного предприятия Малковский занял Бист-рицу — город, населенный саксами ш, — то есть в течение трех недель занял ровно пять миль трансильванской территории. Только что поступивший 25-й армейский бюллетень (см. ниже) сообщает, что его войска «вновь очень удачно выдержали сра¬жение», так удачно, что после боя «отошли на свои позиции в Бистрицу», то есть не удержали за собой даже поле сражения. Действительно, очень удачно!