Собрание стихотворений и поэм

*

Красавицу увижу — вновь певцом Я стану вмиг. Коль встречусь с мудрецом, — Его речам внимая, бессловесен, Старею тотчас, голову повесив.

Налей вина — и вспыхнет песнь в груди. Нальешь мне чаю — скучных истин жди. Философ я, признаться, никудышный. Увы, таким создал меня Всевышний.

Что выберу теперь, на склоне лет, Не мудрствуя лукаво, я, поэт? Остаться б верным молодости шалой… До мудрости ж охотников немало.

Обнять старуху-мудрость? Бог, уволь. Не для меня сия благая роль. Нет, от любви мне никуда не деться… А мудрость — будь другим в наследство.

*

Свои стихи читать мне странно… Какой я, черт возьми, поэт, Когда в моей душе Корана Не просиял нетленный свет?

Но если будущий историк, Листая томик мой в тиши, Отыщет все ж среди риторик Живое слово — стон души,

И удивится в ту минуту, Готов раскрыть ему секрет: Аллах дарил нам почему-то, Невеждам, свой волшебный свет.

Хоть мы и верили, как дети, Своею “правдою” кичась, Что нет тебя, Аллах, на свете, Ты снисходил к нам в страшный час.

И мы, не ведая, что с нами, Вдруг обретали, пусть на миг, Родство живое с небесами И сквозь личину — божий лик.

Пред вами, древние поэты, Склоняюсь я, ничтожный прах: Вы знали мудрости заветы — Вам диктовал с небес Аллах.

*

Мстить прошлому, — круша надгробья? Отвага эта не по мне. На жизнь гляжу не исподлобья, Я верю завтрашней весне.

Но как из сердца выжечь ярость, Как выгнать призраки из снов?.. Любить хочу! Какая малость Осталась счастья, нежных слов.

*

Я жив. Зачем я уцелел, Когда, казалось, невозможно? Я песню лучшую не спел, Хоть много пел неосторожно.

Я жив. Какая в том нужда? Лишь громоздил ошибок гору… Любви вечерняя звезда, Прощальному откройся взору.

Переводы Елены Николаевской

Что же, наконец, осталось?

Столько пало халифатов, Столько сгинуло империй, И династии сменялись, И менялось все стократ… Что же, наконец, осталось, Кроме как «люблю» и «верю»? Что же, наконец, осталось — Кроме Патимат?

Развалились государства, Атлантида — под волнами, Высыхают океаны И — не повернуть назад. Что же, наконец, осталось? Только лишь вода да пламя… Что же, наконец, осталось — Кроме Патимат?

Чингисханы, Тамерланы, Бонапарты все исчезли, Как песком сыпучим, время Всех засыпало подряд… Что же, наконец, осталось, Кроме нежности и песни? Что же, наконец, осталось - Кроме Патимат?

И великое пространство Содрогнулось и распалось… Только бы хватило силы, Чтобы все пошло на лад!.. Что же, наконец, осталось — Колыбели и могилы? Что же, наконец, осталось — Кроме Патимат?

Над Землей, сто раз сожженной — Небо, рвущееся в клочья: Столько боли, столько крови Здесь текло века подряд… Что же, наконец, осталось, Кроме дня и кроме ночи? Что же, наконец, осталось — Кроме Патимат?

Обо мне не беспокойтесь, Так уж повелось на свете, Что прощанье неизбежно, — Нет спасенья от утрат… Я уйду, но перед этим Полный мне бокал налейте — Выпью жизнь свою до капли… И останется на свете Только Патимат.

Завещание

Когда в предутреннюю рань Наступит миг с землей проститься, Пускай ни в дерево, ни в лань Душа моя не превратится:

В меня, живого, столько раз Стрелок прицеливался меткий, И знаю я, как в черный час И рубят, и ломают ветки…

Когда в предвечной тишине Глаза сомкну и вас покину, Не оставляйте места мне В печальном клине журавлином:

От Дагестана вдалеке Путей проделал я так много, Что в журавлином косяке Я больше не пущусь в дорогу.

Не улечу от быстрых рек, От света облаков узорных. Хочу остаться здесь навек У родников высокогорных.

И пусть огнем живым горят Мои желанья ночью хмурой, И жилы пусть мои звенят Живыми струнами пандура.

Ночной снег

Я проснулся вдруг в ночной тиши Оттого, что лился свет в окошко. А часы стучали: не спеши, Не вставай, поспи еще немножко.

Это не рассвет, как мнилось мне: Излучая свет, в окно глядится Дерево в снегу, а в стороне — Олененок маленький из гипса.

Снег слетает, светоносный снег! Ну а век все стонет, словно старец: Веру потерял усталый век, А надежды все-таки остались…

Снег ложится ватой на хребты, Раны он врачует осторожно. Дагестан мой, не замерз ли ты? Ты ведь не из гипса придорожный

Олененок, устремленный ввысь!.. …Я проснулся. Льется свет в окошко, А часы стучат: не торопись, Это — снег… Поспи еще немножко.

*

Гром в небесах — это песня в пути, Стоны Али, что томится в пещере: В пропасть веревку бросаю — и верю В то, что смогу его все же спасти.

Молния — это желанье мое… Брошена — как Робинзон в океане. Лодку послал я туда, но в тумане Волны швыряют, как щепку, ее.

Ной! Возвращайся потопу на страх: Новый Ковчег ты построить обязан, Чтобы спасти человеческий разум, Тонущий в бешеных мутных волнах.

Что же послужит спасенью Земли? Кто в небеса восстановит дорогу, Чтобы поднять к всемогущему Богу Совесть и честь, что под землю ушли?

Чудо дождя — чистоты торжество, Господа Бога удачная шутка. Мир сотворил он всего за шесть суток — Люди столетьями рушат его.

Может, мечтам наступает конец? Рушатся стены, надежды и нравы… Словно игрушку, что дал для забавы, Жизнь у меня забирает Творец.

*

О нас с тобою позабудут, друг, Как о ручьях весенних забывают. А если вспомнят на мгновенье вдруг, То лишь случайно — так порой бывает:

Случайно вспомнят в некий смутный час Как о надгробьях сломанных, разбитых… Голодные не станут слушать нас, И мы завлечь ничем не сможем сытых.

Давай отыщем — не сочти за блажь! — Безлюдный остров средь пустыни водной. Из веток мы соорудим шалаш — Пусть для жилья не очень-то пригодный.

Снега, дожди, ненастная пора… А мы затихнем у пучины черной, Кипит она с утра и до утра, Как нынче наш Кавказ высокогорный…

Но где же лодки? Выше головы Валы взлетают мощи небывалой И прыгают с рычанием, как львы, И тут же разбиваются о скалы.

Не знаю, друг, быть может, это сон, — Три лодки я увидел в мгле рассветной. Три лодки приближались с трех сторон, Как три звезды — надежды знак заветный…

Одна надежда позвала: ко мне! И поплывем путем привычным к дому! Другая позвала: скорей, ко мне! Вдаль поплывем дорогой незнакомой!..