Собрание стихотворений и поэм

Он зурначам команду подал, И вдруг при звездах и луне Увидел он, гостей поодаль, Гонца на тощем скакуне.

Известье о добре иль худе Везет насупленный гонец? Тот крикнул с лошади: «Эй, люди, Кончайте пир! Гульбе конец!»

Гулявший люд поднялся с места: «Ты спятил, брат!» А он в ответ: «Женой не может стать невеста, Еще годов ей должных нет!

Пока не вступит в зрелый возраст, На свадьбу власть кладет запрет! – «Ты опоздал, – раздался возглас, – Невесте восемь тысяч лет!»

«Вы поступили не по чести, Приписка ваша не пройдет. Откуда восемь тыщ невесте, Когда семь тысяч девятьсот?»

И вынул заявленье чье-то Длиной не менее версты… «Блюсти закон – моя забота…» – «А мы сочли, что вестник ты».

«Сочли, а не мешало знать бы, Что перед вами прокурор!..» И смолкли струны горской свадьбы, И торжества угас костер.

Терзалась девушка печалью, Пока ей не была дана Бумага с гербовой печатью, Что стала взрослою она.

Первоначального звучанья Лишились бубен и кумуз. В конторе бракосочетанья Был двух сердец скреплен союз.

И проходил, морщиня склоны, За веком век, зимы седей, И бывшие молодожены На свет родили сто детей.

Однажды, к ним заехав в гости, С вином я поднял полный рог И высказал в заздравном тосте Все, что для свадьбы приберег.

Алел на сизом перевале Башлык восхода в этот час. Когда вы тост мой не слыхали, Я повторю его для вас:

«Живите долго, словно горы, Из люльки прыгайте в седло. Пусть выражает ваши годы В конце трехзначное число.

Пусть каждый горец будет дюжим, Горянка каждая – нежна, И народит детей семь дюжин, Оставшись тоненькой, она.

Желаю вам, где вольно реки Кипят меж скальных берегов, Быть неприступными вовеки Для грамотных клеветников.

И высоко пускай забросит Вас жизнь, подобно тетиве, Где облако, как шапку, носит Кавказ на буйной голове». Сказание о Хочбаре, уздене из аула Гидатль, о Кази-кумухском хане, о Хунзахском нуцале и его дочери Саадат

С утра до полудня играла зурна, С полудня послышался плач Народная песня

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

В сердцах хунзахского Нуцала И хана из Кази-Кумуха То дружба громко ликовала, А то вражда рычала глухо.

То пир у них, а то сраженье, То тишина стоит полгода. Менялись быстро отношенья, Как на вершинах гор погода.

То вдруг сердца у них теплели И был союз их так же тесен, Как если б разные свирели Вели одну и ту же песню.

То набегали хмуро тучи И застилалась мглой округа, И злой Нуцал и хан могучий Точили сабли друг на друга.

Но наш рассказ берет начало, Когда слились два этих рода. Вино лилось, зурна звучала, И смешивалось масло с медом.

То в честь Нуцала хан пирует – И пьет вино и ест без страха, А то в честь хана джигитуют Джигиты около Хунзаха.

Гонец летит путем знакомым Сказать, что гость уже в дороге. Бычка свежуют возле дома, Встречают гостя на пороге.

Грохочет эхо в дальних скалах, Охотой угощают друга. С охоты движутся устало Нуцал и хан Кази-Кумуха.

За бурдюком вина однажды Друзья сидели, словно братья. Тут в верности поклялся каждый, Соединились рук пожатья.

И укрепить родство при этом Надумали, чтобы жить не споря, – Ведь наши жены, по приметам, Нам принесут подарки вскоре.

Раздастся детский смех в дому. На радость нам достанется Кому наследник, а кому Наследница-красавица.

То будут радостные дни Без горести, без жалобы… Уже меняются они Папахами, кинжалами.

Слова любви расточены, И дети в те мгновения Обручены, обречены Еще до дня рождения.

– Так укрепим мы дружбу, хан. – Так сильными, Нуцал, мы станем. – И снова в пенистый бокал Они впиваются устами.

– Едины будем и крепки, Как пальцы, если крепко сжаты. – Теперь не просто кунаки, Теперь мы два родные брата.

Как сабли и как их ножны, Что на одном ковре скрестились. Как две певучие струны, Что музыканту подчинились,

Мы будем песню петь одну – И племя, что от войн устало, Провозгласит на всю страну Хвалу и хану и Нуцалу.

…И вот однажды, в день весны, На плоских, белых крышах хана Запели звонкие зурны На все пространство Дагестана.

На кровлях выстрелы гремят, Как будто вспыхивают звезды. И залпы сорок раз подряд В округе сотрясают воздух.

А над Хунзахом лишь дымок Над кровлей вьется струйкой тонкой. У хана сын, джигит, стрелок, Нуцал – довольствуйся девчонкой.

Так рассудил аллах. Горька И солона Нуцала чаша. Коня не дарят иль быка, А принесли тарелку каши.

Лишь стихотворец невпопад Принес Нуцалу поздравленье, Но тотчас в ту же дверь назад Едва унес он сочиненье.

А дочке только есть да спать. Позор, а ей и горя мало! И плачет потихоньку мать, Жена несчастного Нуцала.

А весть ползет во все концы, До каждого доходит слуха. И вот в пыли летят гонцы – Посланцы из Кази-Кумуха.

Подарки хана по пятам За ними следуют арбою. И золотое было там, Но было там и голубое.

Нуцала горечь смягчена. Гонцы с обратной скачут вестью, Что Саадат наречена Кази-кумухская невеста!

Где дети, там и плач и смех, Но путь повествованья длинен. В горах кружится белый снег, Дожди проходят по долине.

И расцветает до поры Жених в суровом горном крае. По эту сторону горы Растет невеста молодая.

Там поясом затянут стан, Кинжал на поясе свисает. Здесь жемчуг из далеких стран На девичьей груди сверкает.

Берите, пальчики, еще Все кольца, серьги, самоцветы. Идут к румянцу юных щек И ожерелья и браслеты.

У юноши в уме другое – Седло, ружье и пистолет. Промчалось детство золотое, Обоим уж по двадцать лет.

Своими семьями хранимы, Растут они, обречены. Их узы прочно и незримо Отцовской дружбой скреплены.

Но уж ходило средь народа В мечетях, в саклях, у гумна, Что, как весенняя погода, У ханов дружба неверна.

Когда спросили у Хочбара, Лихой абрек ответил так: – Цена у этого товара В базарный день один пятак.

И засмеялся, и при всех, Ничуть презренья не скрывая, Он плюнул в ноги, плюнул вверх – Мол, вот ему цена какая.

– Да, пятачок в большой базар За их слова я дал бы, сжалясь. – Так людям говорил Хочбар. И был он прав, как оказалось.

2

То время было и минуло. Гремела по горам война. Горели гордые аулы, Вода в ручьях текла красна.