Собственность Дьявола. Право на семью

— Что тебе от меня нужно, Лиза? — говорю едва ли не по слогам, отмечая, как в ярости барабанит пульс по вискам.

Не знаю, что меня больше переполняет: желание свернуть ей шею или уйти прочь и дать себе время остыть.

— Ты втёрлась в доверие моей матери. Подсунула в её дом жучок. Записала частный разговор! В качестве доказательств в суде он не прокатит. Шантажировать им не выйдет. Понести юридическую ответственность — это запросто. Оно тебе надо? У кого ещё есть эта запись?

— Ни у кого! Можете стереть её с телефона! — выпаливает, пробуя меня оттолкнуть. — Мобильный у вас! Запись я делала на него! Никаких жучков не устанавливала. Запись мне не понадобится, чтобы доказать ваше преступление против меня и закона! Ребёнок — моё доказательство!

— Что побудило тебя заняться прослушкой? — прижав девчонку к стене, иду до конца. Нет охоты биться лбом о стену ещё несколько дней. — Ты влезла в частную жизнь! Кто за всем этим стоит? Кто надоумил?

— Никто! Я всего лишь хотела перестраховаться. Были случаи отказов от детей. Представляете, какого это родить ребёнка и не получить за него деньги? И как потом отдать дитя в дом малютки? Вы со мной ни разу не связались! Я не знала, нужен вам этот малыш или нет. Другие девочки регулярно общались с биологическими родителями. У меня возникло ощущение, что ребёнок нужен только вашей матери.

— Я подписал контракт с тобой! — гневно цежу.

— Серьёзно? Таким как вы ничего не стоит его расторгнуть. Сжечь. Стереть все данные из системы. Я просто хотела узнать, чем все это закончится лично для меня. Оставила на пару часов мобильный под диваном, затем вернулась за ним под предлогом, что потеряла. А когда узнала, что вы использовали меня, как биологическую мать, я ужаснулась. Это бесчеловечно!

Отпускаю её. Отхожу к окну. Нервно распахнув тюль, фокусируюсь на пролетающих хлопьях снега. Пробую остыть.

Практически всё, что Лиза сказала, может быть правдой. Но главную цель: приблизиться ко мне за счёт общего сына — я не могу не рассматривать или игнорировать.

Если она рассчитывает на что-то большее, чем гонорар, что скорее всего так и есть, пусть выбросит эту идею из головы.

Я не позволю собой манипулировать и точка!

***

Однажды я повёлся на слёзы матери, и к чему это привело?

К очередной скандальной истории из которой выйти сухим из воды не представляется шанса.

Ответственная, приличная девушка Лиза, похоже, оказалась ещё тем исчадием ада.

— Значит так, — первым прерываю молчаливую, разбавленную всхлипами паузу. — Давай-ка теперь без всего этого речевого пафоса, — обернувшись к ней лицом, нахожу Малышеву на том же месте, где и стояла.

Подпирая спиной стену и шмыгая носом, Елизавета показательно наглаживает живот.

— Ты изначально выбрала деньги, — напоминаю ей. — Не нужно мне здесь втирать о большой внезапной любви к не рожденному малышу. Ты мне его продала, подписав договор. А сейчас решила, что я буду считаться с тобой, как с матерью своего отпрыска? Так, что ли?

Мои брови вопросительно взлетают вверх.

Тем временем оторвав себя от стены, Лиза приступает собирать вещи: свитер, шарф, пальто, сумочку. Всё бросает на кровать.

Внимательно слежу за её перемещением по спальне, подхожу ближе. На меня принципиально не реагирует.

— Я задал вопрос, — рявкаю, разворачивая за плечо к себе.

— Придётся считаться, — выцеживает, злясь. — Теперь я не просто контейнер! Ещё и родная мать!

— Это ничего не меняет! — отсекаю так, что она вздрагивает от тона моего голоса. — Забудь! В нём моя кровь. Мои гены. Он мой сын. И расти безотцовщиной с тобой он не будет. Или ты решила претендовать на иную роль? Так я ни в няньке, ни в супруге не нуждаюсь.

— Я к вам в жены не набивалась. У меня были другие планы. Вы в тёмную использовали меня! Когда малыш родится, я сделаю тест ДНК. И если окажусь биологической матерью, отказываться от ребёнка не стану. Вы не посмеете его у меня отнять!

Закончив тираду, шумно выдыхает. Живот обхватывает в защитном жесте.

Серьёзно, блять?

Там мой сын. Мой. Сын.

— Ты совсем берега попутала? — говорю как можно спокойнее, чтобы суть моих слов наверняка дошла до её воспаленного мозга. — Дурой прикидываешься? Были планы, так рожай. Напишешь отказ от ребёнка и дальше исполняй мечту. Занимайся карьерой. Воспитанием дочери. Причём тут мой сын? Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Таким, как ты, всегда будет мало. Я могу сделать так, что ты вообще не получишь больше ни копейки. А после родов забудешь своё собственное имя. Хочешь этого? Кто тогда обеспечит твою дочку? Рискнешь её лишиться?

— Суки! Твари! — бросается на меня с кулаками. С лёгкостью перехватываю запястья девушки. Толкнув, вынуждаю сесть на кровать. — Тронете мою дочь, и я всё расскажу полиции! Всё!

— Хочешь к ней вернуться, делай то, что я скажу. Воспротивишься, и я вытащу из тебя ребёнка через неделю. Жаждешь со мной войны? Ты проиграешь, не успев начать. А сейчас, Лиза, собирайся. Поедем в клинику на плановое обследование. И только попробуй открыть рот. Клянусь — ты сильно пожалеешь.

Глава 10. Шоппинг

Маша

— Блондинка или рыжая? Какой парик? — вытянув перед Милой руки, встряхиваю накладные волосы.

— Блондинка, конечно же! — заявляет подруга. — Ты бы ещё третий глаз Шивы набила себе на лбу к этим огненно-рыжим волосам. И тогда уж точно всё внимание мужчин тебе обеспечено.

— С платьем определились, девочки? — владелица модного бутика, Татьяна, приносит нам угощение и присаживается рядом с Милой на диван.

Надев на себя последнее из шести платьев, кручусь перед зеркалом.

— Мне чёрное из фатина больше нравится, — говорит Милана, бесстрастно оценивая очередной наряд. — То, что с пышной блестящей юбкой в пол. Отделка из золотой парчи обалденно на нём смотрится. Оно такое… такое… блин, я не могу подобрать слов. Тебе в нём очень круто, Машка.

— Мне тоже оно нравится, — согласно киваю, в последний раз оценивая в отражении зеркала свой вид сзади. — В этом я слишком бледная. И спина излишне открытая. Голубое как-то мне не очень подходит. Давайте чёрное.

— И ботильоны на тонкой шпильке! — добавляет Милана девушке консультанту.

— Мил? Ты с ума сошла? Я в них ноги сверну!

— Не свернешь. Девушка, добавьте к ним сексуальные чёрные чулочки с трусишками. С такими, чтобы глянул, и сразу инфаркт миокарда и рубец на всё сердце.

— Мила… — закатываю глаза. Щёки вспыхивают. Понимаю, что она шутит, но ведь не здесь же! Не в чужой компании.

И для кого чулки? За одиннадцать месяцев совместной жизни Гера видел меня в белье всего один раз! И то случайно. Я даже детей при нём стараюсь грудью не кормить.

Он никогда не предлагал мне отношений. За оказанную им помощь никогда и ничего не требовал от меня взамен.