Социализм. Экономический и социологический анализ

Развитию общества способствует и еще одно. Доказано, что все члены общества заинтересованы в расширении влияния общества. Для высокоразвитого общественного организма далеко не безразлично, продолжают ли другие народы вести экономически самодостаточное существование, оставаясь на низшей ступени развития общества. Более развитые организмы заинтересованы в том, чтобы вовлечь менее развитые в хозяйственную и социальную общность, даже несмотря на то, что неразвитость делает их в политическом и военном планах безвредными, а оккупация их территорий, отличающихся, допустим, неблагоприятными природными условиями производства, не обещает немедленных преимуществ. Мы видели, что расширение круга вовлеченных в разделение труда всегда выгодно, так как и более развитые народы могут выигрывать от сотрудничества с менее развитыми. Именно это столь часто подталкивает народы высокоразвитых обществ к расширению радиуса хозяйственной деятельности за счет поглощения прежде недоступных территорий. Преодоление замкнутости отсталых регионов Ближнего и Дальнего Востока, Африки и Америки расчистило путь для создания мирового хозяйственного сообщества, так что накануне мировой войны нам уже грезилось вселенское общество. Прекратила ли война полностью развитие в этом направлении или просто на время приостановила его? Возможно ли, что это развитие может прекратиться и что общество может даже регрессировать?

При подходе к этой проблеме не обойти другую -- проблему смерти народов. Принято говорить о том, что народы стареют и умирают, о молодых и старых обществах. Сравнение хромает, как и все сравнения. При обсуждении такого рода вещей следовало бы избегать метафор. В чем же сердцевина этой проблемы?

Ясно, что мы не должны путать ее с другой, не менее трудной проблемой изменения национальных особенностей. Тысячу или полторы тысячи лет назад германцы говорили не на таком языке, как сегодня, но в связи с этим мы и не подумаем сказать, что средневековая культура Германии "умерла". Напротив, мы видим в культуре Германии непрерывную цепь развития, идущего от "Хелианда" и "Евангелия" Отфрида (не говоря об утраченных памятниках литературы) до наших дней. [259] Мы и на самом деле говорим о народах Померании и Пруссии, которые были ассимилированы в ходе германской колонизации, что они вымерли, но вряд ли кто-либо заявит, что эти народы были "дряхлыми". [260] Чтобы избежать путаницы, приходится говорить о народах, умерших в молодости. Нас здесь не интересует трансформация наций; наша проблема иная. Не идет разговор и об упадке государств. Это явление, хотя иногда и выглядит как результат одряхления народов, нередко вызвано совершенно иными причинами. Падение древнего польского государства не связано с каким-либо упадком польской цивилизации или польского народа. Оно не остановило развитие польского общества.

[259]

"Хелианд"– - эпическая поэма, относящаяся к IX в. "Евангелие"– - написанное в то же время произведение Отфрида Вейсенбургского, в котором, как считается, впервые в немецкой литературе использован рифмованный стих.

[260]

На расположенных на южном побережье Балтийского моря землях, носящих со средних веков наименование Померании, жило славенское племя поморян. Западные поморяне, попавшие в конце XII в. в зависимость от германских феодалов, подверглись в течение XIII--XVII в. онемечиванию. Между Вислой и Неманом примыкающие к морю земли были заселены группой племен, носивших собирательное название пруссов. В XIII в. пруссы, родственные по языку летто-литовцам, а по материальной культуре отчасти близкие славянам, были завоеваны Тевтонским орденом. Большая часть пруссов была истреблена, а оставшиеся онемечены. От пруссов территория получила наименование Пруссии.

Факты, упоминаемые при разговоре о старении культур, обычно таковы: сокращение населения, уменьшение благосостояния и упадок городов. Историческая значимость всех этих явлений делается ясной, как только мы начинаем видеть в дряхлении народов процесс свертывания системы разделения труда. Упадок древнего мира, например, был результатом движения общества вспять. Упадок Римской империи был всего лишь результатом распада древнего общества, которое сначала достигло высокого уровня разделения труда, а затем скатилось к почти безденежной экономике. В результате этого города обезлюдели, деревенское население уменьшилось, а нищета и убожество распространились повсеместно просто потому, что хозяйство, стоящее на более низкой ступени развития системы разделения труда, менее производительно. Постепенно технические навыки были утрачены, искусства пришли в упадок, научная мысль иссякла. Слово, наиболее адекватно описывающее этот процесс, -- разложение. Классическая культура умерла, потому что классическое общество регрессировало [282*] .

[282*]

об упадке античной греческой цивилизации см. Pareto, Les Systemes Soclalistes, Paris, 1902, Vol. I, P. 155 ff.

Смерть народа -- это регресс общества и деградация общественного разделения труда. Что бы ни было причиной этого, в каждом отдельном случае в конечном счете все определяется ослаблением воли к общественному сотрудничеству. Прежде это могло представляться нам непостижимой загадкой, но теперь, когда мы с ужасом наблюдаем, как это происходит, нам легче понять проблему, хотя мы по прежнему не в силах осознать самые глубокие, конечные причины изменений.

Дух общества, дух общественного сотрудничества -- это то, что определяет возникновение, дальнейшее развитие и сохранение общества. Как только он утрачен, общество распадается на составные элементы. Смерть народа есть результат регресса общества, возврат от системы разделения труда к экономической самодостаточности отдельных производителей. Общественный организм распадается на клетки, с которых он и начинался. Человек остается, но общество погибает [283*] .

[283*]

Izoulet, La Cite moderne, P. 488 ff.

Ничто не свидетельствует о том, что развитие общества должно идти по восходящей прямой. Стагнация и регресс общества -- исторические факты, которые мы не можем игнорировать. Мировая история представляет собой кладбище умерших цивилизаций, и сейчас в Индии и Восточной Азии мы видим масштабные примеры стагнирующей цивилизации.

Наша литературная и художественная клика, чье преувеличенное мнение о своей пустяковой продукции столь противоположно скромности и самокритичности действительно великих художников, заявляет, что не столь уж важно сохранение экономического развития, если растет внутренняя культура. Но ведь любая внутренняя культура требует внешних средств ее реализации, а эти внешние средства могут быть добыты только хозяйственными усилиями. Когда в результате регресса общественного сотрудничества падает производительность труда, следом идет падение внутренней культуры.

Все прежние цивилизации возникли и расцвели, не осознавая вполне внутренние законы развития культуры и значимость системы разделения труда и сотрудничества. В ходе своего развития им часто приходилось противостоять тенденциям и движениям, враждебным цивилизации. Нередко они выходили победителями, но рано или поздно сдавались. Они подпадали под власть духа распада. Через социальную философию либерализма человек впервые пришел к осознанию законов развития общества и, также впервые, уяснил, на чем основывается прогресс культуры. В тот период можно было смотреть в будущее с большими надеждами. Казалось, что открываются огромные перспективы. Но случилось иное. Либерализму пришлось столкнуться с противодействием милитаристско-националистических и прежде всего социалистическо-коммунистических доктрин, которые традиционно являются источниками сил, разлагающих общество. Националистическая теория называет себя органической, социалистическая называет себя социальной, но в действительности обе по своему действию являются дезорганизующими и антисоциальными.

Среди всех претензий к системе свободной торговли и частной собственности нет более дурацкой, чем обвинение, что это антиобщественная и индивидуалистическая система, ведущая к атомизации общества. Торговля не разъединяет, как утверждают романтические энтузиасты автаркической организации небольших районов, а объединяет. Первым источником общественных связей является система разделения труда: это чистый и простой источник социальности. Защитники хозяйственной самодостаточности государств и народов стремятся к разложению общемирового общества. Стремление к тому, чтобы методами классовой войны разрушить систему разделения труда в обществе, есть стремление антисоциальное.

Упадок общемирового общества, которое медленно формировалось два последних столетия под влиянием постепенного распространения либерализма, был бы абсолютно беспрецедентной мировой катастрофой. Ни один народ не будет пощажен. Кто же будет отстраивать разрушенный мир?

8. Частная собственность и эволюция общества

Разделение людей на собственников и не имеющих собственности возникло в результате разделения труда.

Вторым великим достижением классической политэкономии и "индивидуалистической" теории общества было осознание в XVIII веке социальной функции частной собственности. До этого частная собственность всегда рассматривалась как что-то вроде привилегии немногих, как захват общего достояния, как нечто хотя и неизбежное в некоторых ситуациях, но дурное с моральной точки зрения. Либерализм первым осознал, что социальная функция частной собственности на средства производства заключается в передаче благ в руки тех, кто лучше умеет ими распоряжаться, т. е. в руки наиболее опытных менеджеров. Отсюда следует, что нет ничего более чуждого существу собственности, чем особые привилегии для некоторых видов собственности и особая защита для некоторых производителей. Любые ограничения вроде исключительных прав и других привилегий производителя затрудняют отправление социальных функций частной собственности. Либерализм борется против таких установлений с той же решимостью, что и против попыток ограничить свободу рабочих.

Собственник ни у кого ничего не отнимает. Никто не может оправдывать свою нищету богатством другого. Зависть толпы разгорается сильнее от подсчетов выгод, которые получили бы бедняки, если бы собственность была распределена равномерно. При этом не понимают, что объемы производства и национального дохода суть величины не постоянные, а существенно зависящие от распределения собственности. При вмешательстве в эти дела возникает опасность, что собственность может попасть в руки тех, кто не столь уж умеет ее поддерживать, кто менее способен к предвидению, кто хозяйствует менее рачительно; все это неминуемо приведет к сокращению производства. [284*] Идеи коммунистического распределения -- идеи атавистические. Они возвращают нас к временам, когда общества либо вовсе еще не существовало, либо оно было не столь развито, как теперь, и когда объем производства был соответственно много ниже теперешнего. В обществе, не знающем обмена, безземельный человек действовал вполне логично, когда центром своих притязаний делал перераспределение земель. Когда же современный пролетарий страстно жаждет подобного перераспределения, он проявляет полное непонимание природы общественного производства.

[284*]

"Создавая собственность, законы создают богатство, но не создают бедности; бедность есть первоначальное состояние человека. Жизнь изо дня в день и есть именно то естественное состояние, в котором первобытно находился человек... Законы, создавая собственность, благодетельны для тех, которые остаются в первобытной бедности. Бедные всегда более или менее участвуют в удовольствиях, выгодах, средствах цивилизованного общества" (Bentham, Principles of the Civil Code, ed. Bowririg, Edinburgh, 1843, Vol. 1, P. 309) <Бентам Ч., Избр. соч., Т. 1, Спб, 1867, С. 339>

Социалистической идее передать средства производства в руки организованного общества либерализм противопоставляет утверждение, что социалистическое производство будет менее производительным. В ответ социализм гегелевской школы стремится доказать, что историческое развитие неизбежно ведет к упразднению частной собственности на средства производства. [261]

Лассаль полагал, что "вся история законов состоит, вообще говоря, во все большем ограничении собственности индивидуума и в выведении все большего числа объектов за рамки частной собственности". Тенденция к увеличению свободы собственности, просматриваемая в исторической эволюции, -- только видимость. Сколь бы "ни было парадоксальным представление о все ускоряющемся сокращении сферы частной собственности как принципа, определяющего культурное и историческое развитие права", данное представление, согласно Лассалю, выдержало самые придирчивые проверки. К сожалению, Лассаль не сообщает никаких подробностей этих проверок. По его собственным словам, он "уделил ему <этому представлению> лишь самое поверхностное внимание" [285*] . И никто другой после Лассаля не попытался представить нужные доказательства. Но если бы даже такая попытка была предпринята, никакие факты служить доказательством необходимости такого развития не могли бы. Концептуальные конструкции спекулятивной юриспруденции, погруженной в море гегельянских идей, в лучшем случае смогли бы продемонстрировать прошлые тенденции. Предположение, что выявленные тенденции развития должны с необходимостью продлиться и в будущее, весьма произвольно. Искомым доказательством может быть лишь демонстрация того, что силы, определявшие развитие в прошлом, все еще действуют. Гегельянец Лассаль ничего такого не сделал. Для него весь вопрос исчерпывается соображением, что "поступательное сужение сферы частной собственности не имеет другого основания, кроме положительного развития человеческой свободы" [286*] . Подогнавши свой закон эволюции к великой гегелевской схеме исторического развития, он выполнил все, что могла потребовать его школа.

[261]

К социализму гегелевской школы Мизес относит лассальянство, поскольку Ф. Лассаль был последователем Гегеля. Лассаль Фердинанд (1825--1864) -- деятель германского рабочего движения, публицист. Рассматривал государство как важный фактор движения человечества к свободе и справедливости. С гегельянских позиций написан его основной философский труд "Философия Гераклита Темного из Эфеса".

[285*]

Lassalle, Das System der erworbenen Rechte, 2 Ausg., Leipzig, 1880, 1 Bd., S. 217 ff. <Лассаль Ф., Система приобретенных прав // Соч., Т. 3, Спб, С. 261 и след.>

[286*]

Lassalle, Op. cit., I Bd., S. 222 ff. <Лассаль Ф., Указ. соч., С. 266>

Маркс видел недостатки гегелевской схемы развития. Он также полагал бесспорной истиной то, что ход исторического развития ведет от частной собственности к общественной. Но в отличие от Гегеля и Лассаля его не занимали идея собственности и юридическое понятие собственности. Частная собственность в ее "политико-экономических аспектах" движется к полному уничтожению, "но она делает это только путем развития, независящего от нее, бессознательного, против ее воли происходящего и природой самого объекта обусловленного; только путем порождения пролетариата как пролетариата -- этой нищеты, сознающей свою духовную и физическую нищету, этой обесчеловеченности, сознающей свою обесчеловеченность" [287*] . Так на сцену выводится доктрина классовой борьбы в качестве главного движущего элемента исторического развития.

[287*]

Marx, Die Heilige Familie // Aus dem literarischen Nachlass von Karl Marx, Fridrich Engels und Ferdinand Lassale, Herg. v. Mehring, II Bd., Stuttgart, 1902, S. 132 <Маркс К., Энгельс Ф., Святое семейство // Соч., Т. 2, С. 39>