Социальная утопия и утопическое сознание в США

мпе Америки, была, казалось бы, преодолена. Но барьер

оставался — реальный, а в ряде случаев и формальный. Переставая быть рабом и становясь гражданином США, негр

оставался негром, человеком с черной кожей, что привязывало его видимыми и невидимыми нитями к прежнему

рабскому состоянию. Эта двойственность положения порождала двойственность психологии, о которой писал

У Дюбуа в начале XX в. «Во-первых, мы должны помнить, что, живя, как это приходится черным, в тесном контакте

с, великой современной нацией и разделяя, хотя и не полностью, духовную жизнь этой нации, они по необходимости должны испытывать более или менее непосредственное

влияние всех религиозных и этических сил, которые направляют сегодня движение Соединенных Штатов. Эти вопросы и движеиия, однако, затмеваются и умаляются наиболее важным (для них) вопросом их гражданского, политического и экономического статуса. Они должны постоянно

обсуждать „негритянскую проблему4*, должны жить, действовать, пребывать в ней и интерпретировать все остальное в ее свете или мраке... Из этой двойной жизни, которую^ должен вести Американский Негр как Негр и как

Американец, как человек, увлекаемый течением века нынешнего и в то же время захваченный водоворотом пятнадцатого века, из этой жизни должно рождаться болезненное самосознание ... Такая двойная жизнь, с двойными

мыслями, двойным долгом и двойными социальными классами, должна вести к возникновению двойного мира и

двойных идеалов, вводя разум в искус притворства или

бунта, лицемерия или радикализма» 57,

57 Du Bois W. Е. В. Op, cit, p. 129.

4 Э. Я- Баталов 97

Отсюда и двойственность негритянской утопии

XIX—XX вв., и двойственность подхода к ее решению.

Как американец, как представитель определенного класса, негр разделяет идеалы той или иной социальной утопии, имеющей распространение среди белого населения Америки. Но как негр, он придерживается этнически ограниченной негритянской утопии, которая хотя и претерпела

определенную эволюцию к началу XX в. и лишилась

прежней наивности, однако по-прежнему ориентирована

на построение справедливого, равноправного, свободного

мира для черного человека. Как американец, негр хотел

бы построить это справедливое общество здесь, на американской земле. Но как негр, которому постоянно напоминают, кто он такой и на пути которого к «интеграции» в

американское общество возводят тысячи препятствий, он

видит возможность построения утопического общества

только за пределами Америки. Так возникает негритянская «утопия бегства» доктора Маркуса Гарви, негра с

Ямайки, организатора и руководителя так называемой Всемирной ассоциации по улучшению положения негров. В

20-х годах XX в. Гарви развертывает движение «Назад в

Африку!», целью которого была репатриация американских негров на африканский континент и создание «великой Африканской империи». Негры, утверждал Гарви, имеют такое же право на «место под солнцем», как и белые. Их стремления к «счастью и благосостоянию», к «социальному равенству», «демократии» и «прогрессу» законны. Но они должны (и могут) построить свободное государство сами, и не в Америке, а за ее пределами. «Негры

должны будут создать свое собственное правительство, свою промышленность, искусство, науку, литературу

и культуру, прежде чем мир перестанет принимать их в

расчет» 58.

Гарви в общем не был оригинален. Идея репатриации

негров в Африку (в основном в Либерию) обсуяедалась

американцами (как белыми, так и черными) на протяжении многих десятилетий. Кое-кому она казалась реальным путем решения негритянского вопроса в Америке, но

никто до Гарви не пытался в таких масштабах осуществить ее на практике. Предприятие Гарви завершилось сокрушительным поражением, а сам он, став жертвой финансовой аферы, угодил за решетку. Но даже если бы

58 Garvey М. Appeal to the Soul of White America.— In: Passport to Utopia. Eel. with an introd. by Arthur and Lila Weinberg. Chicago, 1968, p. 221.

98

дело ire имело столь печального исхода для самого Гарви, псе равно трудно предположить, что его проект мог бы

быть последовательно и успепщо осуществлен. Однако

дело даже не в этом. Для исследователя «черной утопии»

гораздо важнее то, что идея репатриации получила достаточно широкий отклик среди негритянского населения

С, I1T А, и тысячи семей готовы были любым способом добыть необходимые средства, чтобы оплатить переезд. «Переселить миллионы негров в Африку, изгнать оттуда белых колонизаторов и создать на Черном континенте империю было задачей, мягко выражаясь, нереальной. И тем

по менее движение «Назад в Африку!» всколыхнуло широкие массы негров США. Гарви поддержали многие негритянские лидеры, среди которых был и Уильям Дюбуа.

Дюбуа подчеркивал, что Гарви «с удивительным успехом

обобщил и выразил недовольство и дух протеста, накопившиеся за долгие века страданий в вест-индском крестьянстве»59. Дискредитация Гарви как политического деятеля

привела к быстрому спаду движения. Но как показали последующие десятилетия американской истории, ни идея

переселения в Африку, ни сформировавшиеся еще в годы

рабства народно-утопические идеалы не были изжиты негритянским сознанием. Даже в изменившихся условиях, когда возросла степень расовой интеграции негритянского населения в американское общество, уровень образования и благосостояния негров, их вовлеченность в рабочее

и общедемократическое движение,—даже в этих условиях изначальные народно-утопические идеалы остаются той

фундаментальной основой, на которую лишь наслаиваются новые идеалы, лак это было в период «мятежей» в негритянских гетто в конце 60-х годов.

§ 3. Социально-теоретическая

и литературная утопия

На протяжении XIX — первой половины XX в. в американской социальной теории и художественной литературе сложилась устойчивая утопическая традиция, выкристаллизовавшаяся в произведениях разных жанров — романах, трактатах, политических документах. При всем

своем внутриродовом многообразии они могут быть сгруп-