Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии

— Русалочка, значит. — Во взгляде девушки отразились легкая тень удивления и нечто такое, от чего мне стало не по себе. Она как будто увидела то, что было невидимо для всех. Узнала то, что знала только я.

— Здравствуйте, — выдавила из себя, слегка поклонившись.

Все же передо мной стояла не простая женщина, а уважаемая леди, личная целительница короля и королевы… Следовало проявить должное уважение.

— Здравствуй. — Она легонько сжала мое плечо, улыбка ее при этом стала теплой и ласковой. — Рада знакомству, Мирабель. Друзья моих друзей — мои друзья. Заходите же…

Меня несколько удивил ее подход к выбору друзей, но, не заостряя на этом внимания, я прошла внутрь следом за хозяйкой.

— Фильен? Это твое настоящее имя? — поинтересовалась тихо, когда мы замерли с Филей посреди небольшого коридора, залитого светом пары свечей.

— Нет, просто Миранда так исковеркала мое второе имя. Приелось.

— Проходите в гостиную, дорогие, — не оборачиваясь, сказала женщина. — Дайте мне пару минут на переодевание. Скоро присоединюсь.

Она скрылась за одной из дверей прихожей, а Филя молча зашагал вглубь дома, словно не раз бывал здесь. Впрочем, это могло быть правдой…

Я последовала за ним, попутно осматриваясь. Обстановка отличалась особым вкусом и не шла ни в какое сравнение с беспорядком, царящим в домике тети. Прихожая со светлыми стенами и расписными вазами на консольных столиках вывела нас к полукруглой арке, за которой раскинулась большая светлая гостиная.

Два дивана, обтянутых изумрудным бархатом, с небольшими бархатными подушками — изумрудного и светло-розового цвета — стояли в середине комнаты друг напротив друга. Их разделял низкий столик из темного дерева. На персиково-бежевых стенах висели позолоченные канделябры; в них ярко горели свечи, играя светом на больших листьях филодендрона и узких длинных листьях стройных комнатных пальм. Тропических растений было немало, и это наверняка рождало у гостей чувство, будто они находятся в джунглях. Такое же чувство возникало и при взгляде на тяжелые запахнутые шторы на арке в конце комнаты и на окнах; они отлично сочетались по цвету с чехлами на диванах, но были более глубокого, темного оттенка.

Похоже, Миранде отвели много места в этом здании: по правую сторону находилась широкая дверь со стеклянными квадратиками, через которые было видно сделанную в таких же светлых тонах столовую; а рядом с дверью, у стены, — лестница, ведущая на второй этаж.

Богатое, роскошное убранство многое говорило о статусе хозяйки дома. Она была знатной, высокопоставленной дамой, пусть и не жила в королевском замке. Но жилище ее не уступало в изяществе даже старинным подводным дворцам…

Филя опустился на диван и, откинув голову назад, прикрыл глаза. Ясно дал понять, что на разговор со мной не настроен… Ну и ладно.

Села на этот же диванчик, но подальше от Фили, положила сжатые в замок пальцы на колени. Расслабиться не получалось. Красота места давила на плечи. Привыкнув к скудной обстановке в доме тетушки, сейчас я чувствовала себя скованно, точно меня зажали в тиски с намерением разломать кости.

Но это жутковатое ощущение чуть притупилось, когда комната наполнилась ароматом имбирного печенья. Спутать этот запах я ни с чем не могла. Тетушка часто выпекала печенье в форме рыбок и подавала его с нагретым молоком.

— Прошу простить меня, что не встретила вас должным образом.

В зал тихо вошла Миранда, поставила на столик тарелку с печеньем.

— Мне пришлось отпустить служанку. — Она села на диван напротив нас, перед этим пригладив складочку на сменившем сорочку длинном платье-кимоно из тяжелой белоснежной ткани с золотистым узором. — У бедняжки заболели мать и сын. Сегодня отложила все заказы, ходила к ним, чтобы проведать да принести лекарство…

— Не волнуйся. — Филя выпрямился. — Мы и сами заявились поздно и без приглашения.

— Какова причина? — любезно поинтересовалась целительница.

Ее манера держаться не могла не восхитить: прямая осанка, сложенные на коленях изящные кисти рук, в глазах — радость встречи и никакого намека на раздражение.

Просить ее о чем-либо я не осмелилась бы. Никогда. Ни при каких обстоятельствах сама не пришла бы к ней в лавку. Странное чувство… Она притягивала своим радушием и одновременно отталкивала социальным положением.

В это мгновение я была несказанно благодарна ей, что она смотрела исключительно на Филю.

— Это нагло с моей стороны, — голос мужчины понизился почти до шепота, — но я вынужден просить тебя о помощи. Как видишь, Мира на суше, но ей нужно задержаться здесь.

— Речь о зелье?

Филя кивнул, и девушка продолжила:

— Вулья специалист по оборотным зельям. Что случилось, раз вы не смогли к ней обратиться?

— Она уехала, — выдал Филин чересчур резко, отчего мое сердце болезненно екнуло.

— Что?

Впервые за весь разговор нежный голосок Миранды дрогнул. Она не смогла спрятать настоящих эмоций за холодностью, которая, похоже, была ей несвойственна, потому нахмурилась, сжала пальцы в кулаки.

— Тоже не знала? — беззлобно усмехнулся Филя. — Неудивительно.

Находиться рядом с ними, не зная, какие отношения их связывают, было невероятно трудно. Повисло неловкое молчание, хотя мне казалось, что неловким оно было только для меня.

— Ладно… — Спустя недолгую паузу Миранда кивнула каким-то своим мыслям, вздохнула. — Поговорим об этом позже. Наедине. А пока… — Она вдруг перевела взгляд на меня. — Вижу, у тебя мало времени. Действие зелья скоро закончится.

— Да, утром, — наконец сказала хоть что-то, правда, сиплым, будто простуженным голосом. Прокашлялась, добавила: — Сейчас у меня с собой ничего нет… Но я могу вернуться в море за редкими водорослями или розовыми жемчужинами. Принесу все, что скажете, в качестве оплаты…

Совсем неожиданно, вынудив меня замолкнуть, Миранда звонко рассмеялась. Я метнула вопросительный взгляд на Филю, но он тоже улыбался, хоть и отстраненно, разглядывая занавески на окнах.

— Какая ты отчаянная, — загадочно улыбаясь, выдала целительница. — Напоминаешь Вулью в молодости… Позже она научилась быть сдержанной.

— Простите…

— Ох, ну что ты. — Она подалась вперед, взяла печенье и надкусила. — Бери, не стесняйся.

Кивнула ей в знак благодарности, но воспользоваться предложением не поспешила.

— Это вовсе не плохо. В твоем возрасте за такое не просят прощения. — Миранда подмигнула, а после расправилась с печенюшкой и продолжила: — В качестве оплаты я попрошу только одно. Так, мелочь… Как-нибудь мы встретимся с тобой, и ты усладишь мой слух своим ангельским голосом: расскажешь какую-нибудь историю, одну из тех, что слышала от моряков. Люблю их истории.

Теплота взгляда наконец-то смогла растопить тревогу, и я даже улыбнулась. Стало легче. Намного легче. Хотя я понимала, что доброта Миранды по отношению ко мне связана с тем, что она знакома с Филей и тетушкой. В ином случае она вряд ли согласилась бы сварить зелье, да еще и по такой незначительной цене.