Сокровище тамплиеров

Заметив смущение Сен-Клера, старший из этой достойной компании, некий Жермен Тулузский, напомнил остальным, что гость их до сих пор пребывает в полном неведении относительно сути происходящего, и призвал исправить эту оплошность. Благородные гости сняли плащи и свободно, не чинясь, расселись на скамьях.

Когда все устроились, Бенедикт из Руссильона снова встал и учтиво, но в то же время чётко объяснил Сен-Клеру причины того, что с ним случилось, и сложившуюся ситуацию. По его словам, Андре доставили сюда, исполняя решение совета ордена. Сен-Клеру будет поручено выполнение ответственного задания, ибо по ряду причин (которые ему объяснят позднее) он лучше любого другого подходит для этой миссии. Однако, в силу чрезвычайной важности задания, следовало соблюдать строжайшую тайну, и сохранить эту тайну было даже важнее, чем сохранить тайну братства. Никто, подчеркнул де Руссильон, кроме присутствующих здесь девяти знатных особ, да ещё одного человека, которому Андре будет подчиняться во время выполнения поручения, — никто не должен заподозрить, чем на самом деле будет заниматься Сен-Клер по прибытии в Святую землю. Похоже, де Руссильон желал, чтобы его хорошенько понял не только Сен-Клер, но и каждый из собравшихся, потому что повторил ещё раз: ни у кого не должно мелькнуть и мысли, будто у Андре Сен-Клера есть в Святой земле иные цели и стремления, помимо обычных целей и стремлений рыцаря Храма. Поручение было столь важным и деликатным, что решено было доставить Андре сюда, чтобы дать ему наставления.

Мессир Бенедикт пояснил: покои, где они сейчас находятся, защищены от вторжения посторонних, были приняты все меры, дабы никто не подслушал собравшихся. Обсуждение этого дела должно пройти за закрытыми, тщательно охраняемыми дверями. Прежде всего Сен-Клеру предстоит ознакомиться с предысторией его миссии, а потом получить исчерпывающие, ясные указания, как ему надлежит действовать для достижения цели.

Тут мессир Бенедикт осведомился, хорошо ли понял Андре всё сказанное? Получив утвердительный ответ, де Руссильон предложил сделать перерыв на полчаса и пообедать, поскольку многие из собравшихся сегодня ещё не ели. Разумеется, пояснил он, в трапезной Дома Капитула состоится обычная трапеза, но она, согласно уставу, пройдёт в молчании, под чтение выдержек из Писания, подобающих сегодняшнему дню. А этот приватный обед даст членам братства возможность обменяться новостями из разных отделений тайного ордена.

На этом Бенедикт закончил речь, и все направились к столам, где под салфетками обнаружилось множество холодных, но очень вкусных и сытных блюд.

Андре Сен-Клер не столько утолял голод, сколько наслаждался учтивой беседой, которой удостаивал его каждый из сотрапезников. Юноша отдавал себе отчёт, что, возможно, ему никогда больше не доведётся есть, пить и приятно проводить время в обществе столь благородных и выдающихся людей. Трапеза, однако, пролетела быстро, пришла пора возобновить совещание. Вернее, пришла пора Андре получить наставления.

Теперь бразды взял в руки седобородый Жермен Тулузский. Все расселись полукругом напротив Андре, и занявший среднее кресло мессир Жермен проговорил:

— Мессир Андре Сен-Клер, добро пожаловать на наше официальное совещание, созванное решением правящего совета нашего братства и посвящённое поручению, которое оное братство намерено на вас возложить. Мы знаем, при каких обстоятельствах вас сюда привезли. Никто не удивился бы, если бы такое обхождение вызвало у вас обиду и раздражение. Однако нам требовался предлог, чтобы быстро, не вызывая лишних вопросов, доставить вас сюда. А неожиданный интерес, проявленный кем-либо из командоров-настоятелей к простому послушнику, мог породить ненужное любопытство. Другое дело — обвинение, которое может быть рассмотрено в должном порядке... И снято. Само собой, так и случится. Андре Сен-Клер вернётся в армию очищенным от всяких подозрений, с незапятнанной честью и репутацией... Я сказал что-то смешное?

Андре, со смущённой улыбкой поднявший руку в знак того, что хочет перебить оратора, пробормотал:

— Простите мою смелость, брат. Я улыбнулся невольно, при мысли о возвращении к наставнику послушников, брату Жюстину, с незапятнанной репутацией. Эта мысль породила некоторый... отклик в моей душе. Улыбка же была выражением невольного неверия в такой исход... Неверия с некоторой примесью страха.

— А, брат Жюстин. Конечно, — тоже улыбнулся Жермен Тулузский. — Устрашающая персона, спору нет. Но вам не стоит его бояться. Его верность братству не подлежит сомнению.

— Братству? Он один из нас? — вырвалось у изумлённого Андре.

— Конечно, он один из нас и благодаря своей осведомлённости и влиянию в Храме оказывает нам неоценимые услуги. Но даже он не будет знать, чем вы занимаетесь, находясь на его попечении. Однако брат Жюстин будет делать всё, что в его власти, дабы оказать вам любое содействие. Поэтому, если вам потребуется помощь, обратиться следует именно к нему.

Сен-Клер был поражён: образ вечно угрюмого и сердитого, неряшливого наставника послушников с отвисшей нижней губой и круглым животом никак не вязался в сознании молодого человека с высокими идеалами братства. Однако Андре выбросил посторонние мысли из головы, услышав вопрос старика:

— У вас есть кузен в Святой земле — рыцарь Храма?

— Да, брат Жермен, есть. Двоюродный брат моего отца, из Шотландии. Мессир Александр Синклер.

— И вы с ним знакомы?

— Да, хотя и мимолётно. Он жил у нас некоторое время, когда я был мальчиком.

— И вы с ним подружились.

Это был не вопрос, но Андре слегка подумал, прежде чем ответить.

— Нет, мессир, я бы так не сказал. Скорее мы испытывали взаимную симпатию. Мне он, конечно, нравился. Но я был зелёным юнцом, мне не исполнилось и двенадцати, а он был полноправным рыцарем, давшим обет Храму. Алек был добр и любезен, разговаривал со мной непринуждённо и вежливо и относился ко мне уважительно. Не помню, чтобы он когда-нибудь говорил со мной свысока или высмеивал мои мальчишеские глупости. Я восхищался им, это правда, но польстил бы себе, если бы сказал, что мы были друзьями.

— Понятно. А как вы думаете — доведись вам встретиться снова, он бы вас вспомнил?

Андре пожал широкими плечами.

— Не знаю, брат Жермен. Мне хочется думать, что он бы меня узнал, но я не уверен. Прошло слишком много времени.

— А вы узнали бы его?

— Я думаю, что да, но опять же поклясться не могу. Возможно, он так изменился, что его и не узнать.

— Да, не исключено...

Старик произнёс эти слова почти со вздохом. Некоторое время он сидел молча, потом кивнул, словно в ответ на какую-то свою мысль, и продолжал:

— Дело в том, что его, возможно, уже нет в живых.

Брат Жермен резко вдохнул и посмотрел на Сен-Клера в упор. Голос старика стал сильным и чётким:

— Мы просто не знаем, жив ли он. Этого не знает никто из пребывающих в Святой земле, кому нам удалось послать весточку. Мессир Александр Синклер сражался при Хаттине — и с тех пор его никто не видел. Никто не видел, как он погиб, его тела не нашли на поле боя. Не было его и в числе рыцарей, убитых по приказу Саладина после сражения. Возможно, он жив и находится в плену у какого-нибудь арабского шейха или эмира. Может, его продали в рабство или держат ради выкупа. А ведь после битвы при Хаттине прошло уже почти три года. Словом, после прибытия в Святую землю вашей первоочередной задачей станут поиски мессира Александра Синклера. Вы должны найти либо его, либо неоспоримые доказательства его гибели.

Сен-Клер обвёл взглядом остальных братьев. То, что он увидел на их лицах, заставило его произнести слова, которые при других обстоятельствах он вряд ли решился бы вымолвить перед столь высоким собранием:

— Судя по вашим словам, брат Жермен, мессир Синклер очень важен для братства.

— Так оно и есть. Ваш кузен, мессир Андре, является одним из самых ценных наших агентов в Святой земле. Он умелый боец, о его рыцарской отваге ходят легенды, но ему присущи и иные достоинства, о которых другим славным рыцарям не приходится даже мечтать. Наделённый способностями к языкам, он обучался у трёх шиитских мудрецов родом из Алеппо, Дамаска и Каира. Руководствуясь своими соображениями, эти трое обучили его не только беглой арабской речи, но и замысловатому арабскому письму. Они также познакомили его с исламом, с различиями между учениями шиитов и суннитов. Особенно они упирали на невзгоды, выпавшие на долю шиитского меньшинства, сетуя на гонения со стороны халифов-суннитов. Вы хорошо знакомы с этим предметом?

— По правде говоря, нет, — признался Сен-Клер. — Мне известно, что среди мусульман есть два течения — сунниты и шииты, я знаю, что между ними нет особой любви и что подавляющее большинство сарацин — сунниты. — Подумав, он добавил: — А ещё мне рассказывали, будто разногласия между ними возникли после смерти пророка Мухаммеда. Ссора вспыхнула из-за того, кто станет его преемником. Халифы-сунниты провозгласили себя наследниками Мухаммеда, но шииты считают: сам он назвал наследником своего зятя, а халифы, не посчитавшись с пожеланиями пророка, отобрали верховенство у истинного преемника.