Сокрушитель Войн

Аврора помолчала. Гимн последовал ее примеру.

– Гимн, дорогой, – наконец заговорила она. – Что, во имя Тебя, это означает?

– Сам точно не знаю, – признался он. – Слова просто вылетели изо рта. Однако я могу представить, что это значит. Причем в числах.

– С тобой все хорошо? – поинтересовалась она вроде бы с искреннем участием.

Перед его мысленным взором вспыхнули образы войны. Его лучший друг, человек, с которым он сейчас не знаком, умирает, пронзенный мечом.

– Я не знаю, – ответил он. – В последнее время случалось немало странного.

Аврора опять немного помолчала.

– Хочешь отправиться ко мне во дворец и порезвиться? Меня это всегда бодрит.

Гимн улыбаясь швырнул камешек.

– Ты неисправима, дорогая моя.

– Ради Тебя, я же богиня вожделения, – сказала она. – Я должна соответствовать роли.

– Когда я сверялся с титулами, – заметил Гимн, – ты была богиней честности.

– Честности и честных чувств, дорогой мой, – мягко поправила она. – И, позволь заметить, вожделение – одно из честнейших чувств. Но все-таки, что же ты делаешь с этими дурацкими камешками?

– Считаю, – объяснил он.

– Считаешь свои глупости?

– Их. – Гимн кинул еще один камешек. – И считаю проходящих через ворота жрецов в цветах каждого бога и богини.

Аврора нахмурилась. Уже наступил полдень, и в воротах толпилось множество входящих и выходящих слуг и артистов. Но жрецы и жрицы мелькали лишь изредка, ибо им полагалось являться к своим богам рано утром.

– Каждый раз, как входит жрец конкретного бога, – пояснил Гимн, – я бросаю камешек в урну, которая ему соответствует.

Аврора проследила за тем, как он кинул очередной камешек и промахнулся. Согласно распоряжениям господина, слуги подобрали камешек и бросили в нужную урну – фиолетовую с серебром. Поодаль через лужайку к дворцу своего бога спешила жрица Искателя Надежды.

– Теряюсь в догадках, – наконец признала Аврора.

– Да все просто, – улыбнулся Гимн. – Видишь кого-то в пурпуре – кидай камешек в урну того же цвета.

– Да, дорогой, – кивнула она. – Но зачем?

– Чтобы проследить, сколько жрецов каждого божества вошло во двор, конечно, – объяснил Гимн. – Так, они уже почти не появляются. Тушкан, ты посчитаешь?

Лларимар поклонился, подозвал нескольких слуг и писцов и приказал им опустошить урны и посчитать количество камешков в каждой.

– Дорогой мой Гимн, – сказала Аврора. – Я искренне прошу прощения, что в последнее время обходила тебя вниманием. Всематерь грубо игнорирует мои предложения. Если твой рассудок повредился от недостатка моего внимания…

– Благодарю, но мой рассудок вполне неповрежден, – ответил Гимн, который, вытянув шею, наблюдал за подсчетами слуг.

– Тогда ты, вероятно, неимоверно скучаешь, – предположила богиня. – Наверное, мы сможем найти какой-то способ тебя развлечь.

– Я хорошо развлекаюсь, – он улыбнулся, даже не дождавшись конца подсчетов.

В урне Звезды Милосердия оказалось меньше всего камешков.

– Гимн? – позвала Аврора.

Ее игривый настрой почти исчез.

– Я сегодня рано созвал жрецов, – сказал он, взглянув на нее. – И приказал им занять место здесь, перед воротами, еще до восхода. Мы уже шесть часов считаем жрецов.

Лларимар принес Гимну список богов с количеством вошедших в ворота жрецов в соответствующих одеждах. Бог Смелости просмотрел листок и кивнул своим мыслям.

– На службу к некоторым богам явилось более сотни жрецов, к прочим – едва ли с десяток. В том числе и к Звезде Милосердия.

– И? – поинтересовалась Аврора.

– И, – продолжил Гимн, – я отправлю своих слуг к дворцу Звезды Милосердия наблюдать, считать и отслеживать жрецов там. У меня уже есть подозрения о том, что они там обнаружат. У Звезды Милосердия жрецов не меньше, чем у нас. Они просто приходят во Двор другим путем.

Аврора с недоумением взглянула на него, а потом наклонила голову.

– Тоннели?

Гимн кивнул.

Аврора со вздохом откинулась назад.

– Что ж, ты хотя бы не безумен и не поглощен скукой. Ты просто одержим.

– С этими тоннелями что-то неладно, Аврора. И это связано с убитым слугой.

– Гимн, у нас есть гораздо более серьезные проблемы! – Богиня покачала головой, прижав ладонь ко лбу, словно у нее заболела голова. – Я даже не могу поверить, что ты все еще этим озабочен. Нет, честно! Королевство готовится к войне, твоя должность при дворе впервые приобретает вес, а ты думаешь о том, как жрецы попадают ко двору?

Он ответил не сразу, но наконец произнес:

– Послушай, давай я объясню тебе свою точку зрения.

Дотянувшись до земли, он поднял маленькую коробку и показал ее Авроре.

– Коробка, – констатировала она. – Аргумент дивной убедительности.

Гимн снял крышку, достал маленькую серую белку и посадил ее на ладонь. Та сидела совершенно неподвижно, глядя перед собой, а ветерок раздувал ее мех.

– Безжизненный грызун, – сказала Аврора. – Это уже гораздо лучше. Я прямо-таки чувствую, как соглашаюсь.

– Тот, кто вломился во дворец Звезды Милосердия, выпустил зверька, чтобы отвлечь слуг, – объяснил Гимн. – Дорогая моя, ты знаешь что-нибудь о перехвате контроля над безжизненными?

Она пожала плечами.

– Я тоже не знал, – кивнул он. – Пока не потребовал у своих жрецов проделать это с белкой. Судя по всему, если у тебя нет нужных управляющих фраз, то, чтобы их обойти, надо потратить несколько недель. Я даже не представляю, как это делается, – как-то при помощи дыхания и пыток, насколько я понял.

– Пыток? – переспросила Аврора. – Безжизненные не чувствуют боли.

Гимн пожал плечами:

– В любом случае, мои слуги сделали это для меня. Чем сильнее и опытнее пробуждающий, который создал безжизненного, тем сложнее обойти приказ.

– Вот почему нам нужны приказы Всематери, – заметила Аврора. – Если с ней что-то случится, то ее десять тысяч солдат будут для нас бесполезны. На перехват контроля над столькими безжизненными уйдут годы!

– Приказы есть еще у короля-бога и нескольких жриц Всематери, – напомнил Гимн.