Солнце мира богов. Том первый

— Как больно, господи! У-у-у… — из глаз потянулись совсем не выдуманные ручейки слёз, смешивающиеся с кровавой пакостью на лице, — почему… зачем мне так больно?! А-а-ай!

Виктор был непоколебим даже после моих хныкающих просьб меня убить во цвете лет, чтобы не мучилась. Мы вошли в прошлую спальню, в которой меня лечили. Терпеть действительно адскую боль я не начинала:

— Я не чувствую носа… нет! Я не ощущаю всего лица! Почему так больно? Чем я прогневала Цикл, чтобы такое получить?! Хнык-хнык, — и несколько шмыганий носом, из которого кровь уже не хлестала, а просто текла, — смерть приближается! Я вижу свет…

Меня положили на кровать, сели рядом и подали платок, пристально наблюдая своим ярко-голубым взглядом. Едва ли мне сейчас могла помочь ткань. В этот момент сквозь собственные завывания я заметила настрой делающего постный вид лорда.

—…я умру, да? — прогнусавила, вытирая из-под носа влагу, — распылишь мой пепел над Гнездом, хорошо? Какая боль… у-у-у…

Дверь резко отворилась — целитель бежал. Я едва успела подчистить все свои необходимые для «правильного» осмотра части тела.

— Миледи, можно вашу ручку? — даже не поздоровался ни с кем мужчина, — хорошо… всё не так плохо…

Ага. У меня нос сломан. Не так плохо? Да я пролетела всего ступеньку!

— Скажите, я умру? — вышло вяло, — господин ввёл моё тело в состояние медленного взаимодействия, — найдите мне висталку, чтобы я перенесла свою клеточку в её тело, иначе мы погибнем вместе и тогда… — мой палец вверх.

Я теперь даже думала медленно, потому что импульсы в мозг приходили тя-я-ягуче и вязко. Но главное, что боль пропала. Наркоз без потери сознания, получается.

— Бред от болевого шока? — прошептал целитель.

Я обиделась. Но ещё не до конца — минут через пять осознаю обиду полностью.

— Нет, — скрестил руки на груди муж, — это её обычное поведение.

Вот на него я обиделась сразу, потому гнусаво заметила:

— Ты вообще отморозок! — заставила всех замереть я, — безбожная скала льда! Я бы тебя облизала! Ктулху мерзлый, чимпекве морозный! О, рифма! — меня это рассмешило, — в спальню он меня свою не пускает, да я… ты знаешь кто я такая?! Да я тебя…

От драки со мной Виктора спас сканирующий меня целитель:

— Прошу прощения, милорд. Это реакция на введение в «медленное взаимодействие», — кхе-кхе… леди имеет антитела к чужим видам магии, а поэтому включается защитная реакция и… вот. Это пройдёт! — спохватился он, — но через несколько часов, а пока эм…

— По стенке разма… не трогай! — я шлепнула по руке целителя, поднесшего её к моему животу, — у тебя допуска нет, понял?! — я вновь завалилась на спину, громко смеясь, — а допуск даю я, понятно?! Ну ты и м-да… у меня дела!

Я резко вскочила на ноги и двинулась к окну. Господин попытался схватить меня, чтобы положить обратно.

— Да ты знаешь на кого ты тут… что ты вообще делаешь? Мявк! Отстань! — я вмиг очутилась на руках лорда, — он меня обижает, — пожаловалась ему на выглядящего виноватым целителя, — у него совести нет. Вот у тебя совесть есть? — к господину, — потому что у нас двоих нет, но если у тебя есть, то ты не наш, а их. А мы таких не любим! — взгляд на Виктора, — я чувствую насилие с твоей стороны, — сообщила ему, — я права? Я права, не мотай своей головищей, понял?! Ты вообще… — я сквасилась, — ты должен был в меня влюби-и-иться с первого… — смех, — с первой групповушки, а ты…

Выражение лица лорда сложно было описать. Как и сдерживающего смех целителя, который умудрился подобраться к широко размахивающей руками мне, чтобы попросить Викторчика:

— Не могли бы вы подержать миледи, чтобы я…

Две мои руки были схвачены в одну мужчины, а моя свободолюбивая душа почувствовала скованность и завопила:

— Я грим сотру с усталого лица

Мне просто надоело притворяться

Я жить начну, как с чистого листа

Я научилась боли не бояться

(Здесь и далее стихотворение Ирэн Юнкиной)

— М-милорд, — испуганно отскочил целитель, не оценив моего чтения стихов.

Но я всё же решила продолжить петь и вырываться:

— Я прежняя, но всё-таки не та

Я больше не боюсь ни трудностей, ни боли

Я больше не сломаюсь никогда!

Не сдамся просто так, без боя!

— Нескончаемая, успокойся, — удерживал меня с лёгкостью Виктор.

Меня это выводило сильнее:

— Врагам в лицо — смеюсь! Вам не сломать…

Вам не сломать меня, и лучше не пытаться

И если вы хотите воевать…

То так и быть, но до конца и не сдаваться!

— Я могу вернуть состояние леди, но ей снова будет больно, — коснулся моего плеча господин.

В ответ на это я перешла боевую форму: хвост с шипом был сразу же схвачен, а прошлая одежда ушла в схрон, заменившись облачением из плотной пурпурной ткани. Не знаю, что именно больше впечатлило мужчин в моей «монашеской рясе» — разрезы до середины талии в подоле с узкими вшитыми крестно резинками на бедрах, удобно удерживающая даже мою грудь кокетка с глубокой прорезью с атласной лентой, зашнурованной так, чтобы кожа на груди дышала, или милая прорезь под хвост, оставшаяся самым целомудренным во всем вышеперечисленном.

Тишина прерывалась лишь моим кряхтением в попытке прорваться к предполагаемому обидчику, пока осознающий мой внешний вид лорд пытался сформулировать мысли.

— Оставь, — ответ на вопрос, — проведи диагностику и вылечи её.

— Д-да. Милорд, — опасаясь подходить ближе ко мне, произнёс целитель, — я не сделаю вам больно, миледи. Клянусь.

— Все вы так говорите, а потом за руки хватаете и удерживаете в тисках, — я дернулась, вывернула голову к Виктору и попыталась его укусить.

Мужчина тяжело вздохнул. Мне стало его жалко.

— Я хочу кушать, — успокоилась я так же резко, как начала, — я такая голодная…

— Скажешь, что это был обморок от голода, и я не поверю тебе больше никогда, обманчивая, — заставил замолчать меня он.

Глаза в этот момент наполнились слезами обиды, и направлены они были ровно на темнеющие его.

— Леди и в самом деле истощена, — оправдал меня господин, пока косточки носа противно вставали на место под его магическими потоками, — я могу составить для неё более полный рацион, ми…