Солнце мира богов. Том первый

Насчёт остальных всё было проще — маленькая Агератум имела жёлтый цвет дружбы, к брату и сестре — тот же розовый, что и у мамы, а вот Виктор… с им была чёткая, насыщенно-синяя линия, идущая сквозь спутанный клубок и врывающаяся в меня на уровне чрева. В общей спутанности эта связь не участвовала, будто возвышаясь над всем вышеперечисленным.

И, наконец, один из самых противных фактов о моей жизни — связь с Варгом я отделить от других даже не старалась. Случайных ниток здесь было не сосчитать, а потому вглядываться и пытаться что-либо найти я не хотела. И не могла. И не стала бы. Ладно, признаю факт собственной трусости. Однако я была уверена, что с моей стороны он алый, как месть, ненависть и… общая жажда сжать его сердце в ладошке, да так чтобы потекло… так. Всё. Без этого.

— Когда мы уже пойдём? — гнусаво захныкал Эрик.

— Фреска на правой стене, восемнадцать часов, точнее — восемьдесят первая ячейка в триста сорок… шестом ряду, — я нашла глазами подбоченившуюся висталку, — она висит криво. Это необходимо исправить.

Эрик замер, рассматривая вернувшую взгляд к стенам меня.

— Ты как отец, что ли?! — вопль.

Я придирчиво сделала росчерк по верхней панели и вздохнула:

— Искусство не может быть прировнено к обыкновенной отделке стен. Это храм, — пришлось сощуриться, чтобы увидеть больше, — зодчий на месте?

— Застыл так, будто ещё не знаешь её! — ткнула младшего лорда в предплечье Халис, — посмотри на её накрашенные губы, возьми линейку и отмерь пропорции! Зодчего нет, он только вечером работает — ему жарко, — и дальше Эрику, — если ты поверил в её бред про искусство, то дурак. У неё счёт один в башке. Она дала параметры, и пока по ним не сделают — не отстанет. Думаешь это первая проверка? Мы так уже полгода её в гости ждём! Повезло, что она хоть из столичного замка смоталась, иначе снова раз в неделю заходила бы! Коза.

— Сама коза, — махнула ей, — до дальней стены он не дошёл? Все мои пометки остались на месте. Халис, найми другого зодчего — этот почти не работает. По вечерам! Хочет, чтобы было не жарко? Предложи ему ночные работы. Или ранние на утро. Хоть что-нибудь!

Девушка надулась.

— Ты же знаешь, что мне жалко того дедушку, — бурчание, — у него руки трясутся, а ты просишь от него ровных линий. Бессердечная.

— Он пьёт, поэтому… — начала было я, однако была прервана визгом в несколько девичьих голосов:

— Элли! — через секунду меня сковывали несколько сильных ручонок молодых едва выпустившихся девочек.

Лет двадцать — не больше. Обычно висталки в это время уходят с острова. Припоздняются только такие, как я — кому нужна была не обычная и совсем не простая помощь.

— Как твои дела?

— Тощая какая!

— Будешь кушать?

— Мы видели, что ты уехала.

— В Гнездо вернулась?

— Брахман шипит, когда тебя нету!

— Останешься на ужин?

— У нас опять что-то морское.

— Змея какая-то, да? — это уже к остальным.

— Сама ты змея!

— Но не рыба точно.

— Кто же спорит?

— Я не спорю!

— А ты споришь.

— Живот у тебя же появился!

— Ой! А ты…

— Уже пара недель!

— Какая маленькая!

— А ты придешь показать нам её?

— У неё будет твой характер?

— А глаза?

Я могла лишь кивать и улыбаться, чувствуя себя так, будто вернулась домой. Разве можно ощущать себя ненужной, если все к тебе так близки?

— Шушовки! Свалили отсюда! Живо! — не восхитилась главная настоятельница столичного храма, — какие же вы шумные. Брысь! Давайте-давайте! — Халис уперла руки в боки, когда они, по очереди чмокнув меня в щеку (все пятнадцать), рванули наверх к комнатам, — а ты! Когда ты успела понести? Две недели… Хакгард?!

Я скривилась.

— Цикл упаси, — прошипела, — я же не зря на карете Кери приехала.

— Ты беременна?! — побелел Эрик, — мамочке это не понравится…

Халис перевела взгляд с меня на него и обратно.

— Он полоумный? Скажи честно, — она дёрнула головой, — то, что ты такая, было понятно сразу, но… ты видела «Глашатай» прошлонедельный? Ты там на первой полосе.

Она хмыкнула, достала из портала зачитанную газету и сунула её мне.

— Брахман в письме Ковену обещал сжечь тебя на костре и запереть пепел в пещерах под Гнездом, — её губы растянулись в улыбке, — если не разведёшься.

— Он уже мне об этом сообщил, — махнула ей газетой я, — ладно, с ремонтом всё ясно, — решила сбежать от лишних вопросов, — зайду ещё через несколько недель. Раз уж твой пьянчуга не хочет немного ускориться. Нам пора в бордель. Пока-пока!

— Верховная, чтоб тебя курты покусали! Рассказывай всё как есть! Элла!

Её крик закрылся дверью, отразился от стен и остался внутри храма.

— Сама она полоумная! — обиженно заметил младший лорд, — а ты… ты же у нас живёшь меньше двух недель! Это… это всё отец, да? Он тебе… тебя… эх! А я говорил, что он тебя всяко… а теперь рожать заставит. Если уже не сказал. Вот. А я всё-таки… говорил, если ты не помнишь! Так бы со мной была и не надо было бы… фу! Представь только! Ты же даже умереть можешь. Вся эта кровь и… фу-у-у… вот помрёшь, и у меня опять друзей не будет в Роще! И что я тогда… а ты же умрешь! Такие, как ты обычно и… к-к-к, — он провел рукой по шее, — ты ж мелкая.

Я опешила.

— М-мелкая? — я даже подалась вперед, уже сидя в карете. Мы тронулись с места.

— Ну… прости, что обзываюсь, но сколько тебе? Пятнадцать? Ты не переживай! Я видел тебя не намазанную и… шестнадцать?

Без макияжа, как я поняла. Не выгляжу на свой возраст, и что? Повод мелкой называть? Я его вообще ни разу не оскорбляла, а он!

— Прибавь десять лет, — положила руки на живот, потому что на дороге трясло.

— Д-двадцать четыре? — опешил он.

Я хмыкнула.

— Двадцать семь, — усмехнулась под его открытым взглядом ужаса.

— Так ты старая! — гениальный выкрик, — а я хотел… а я… ты меня почти это… надула! Окрутила! Одурманила…

Он скис и немного сполз по диванчику вниз.

— Ничего, — рассмеялась я, — сейчас приедем и всё решим. М! Первый и главный совет: не ведись на внешность, это хм… не самое главное. Покажу тебе самых интересных, но выберешь сам, ладно? Мне нужно отойти на часик. Да! Можешь выбрать нескольких, но я бы тебе точно не…