Солнце отца

— Люди Севера были с нами, пока мы сражались с соседями и расширяли владения. Люди Севера были с нами, когда мы отразили нападение датчан. Вы научили нас северным способам ведения боя и сделали нас сильнее. Вы подарили мне мою жену, а значит, и моих наследников. Мы были вашими должниками — и вернули долг. С тех пор вы были с нами все эти годы и никогда не обращались за помощью. Конечно, мы будем сражаться вместе с вами.

Когда король закончил, прежде чем кто-либо другой успел ответить, вмешался Дунстан.

— Ваше величество, вы говорите честно и правдиво. Но если позволите… — Когда Леофрик кивнул, Дунстан продолжил: — Это может быть долгая война. Долгое путешествие и долгая война. Далеко от дома с армией — с лучшими солдатами. Это сделает нас уязвимыми, сир. Все еще есть те, кто сместил бы вас, если бы мог. — Он посмотрел через стол на Леифа. — Точно так же, как сместили с вашего трона вас, пока вы отвлеклись на другую битву.

Леиф проигнорировал Дунстана и сосредоточил свое внимание на короле.

— Ты будешь сражаться с нами или нет?

Леофрик сжал руку жены.

— Мы будем сражаться вместе с вами. — Переведя взгляд на своего друга, он добавил: — Дунстан, ты будешь командовать здесь вместо нас. Мы будем настороже, а зимой встретимся с нашими соседями и обеспечим безопасность наших границ.

Дунстан побледнел от оскорбления, но его слова были взвешенными и уважительными.

— Я всегда сражался рядом с вами, Ваше величество.

— Да. Ты всегда был моим настоящим другом, и я доверяю тебе наши величайшие сокровища: наших детей и само королевство.

Дунстан, казалось, хотел сказать еще что-то, но просто кивнул.

— Я в вашем распоряжении, сир.

— Я тоже останусь в Меркурии, — предложил Ульв.

Леиф удивленно посмотрел на другой конец стола. Ульв был подозрителен и не доверял меркурианцам и даже жителям Норшира.

— Ульв?

Ульв похлопал его по бедру.

— Я и так не воин. И зима здесь… легче. — Казалось, ему было стыдно признаться в этом. — Турид хотела бы остаться, а я хотел бы создать семью до того, как стану слишком старым.

Сидевший рядом с ним Бьярк ухмыльнулся и дернул Ульва за седеющую косу.

— Уже поздно для этого, старик.

Ульв хлопнул его по плечу, и люди за столом рассмеялись.

Оценив серьезность решения, Леиф подождал, пока за столом воцарится тишина.

— Ты хочешь этого?

Ульв пристально посмотрел на него.

— Турид хочет этого. Я хочу, чтобы она была счастлива. И я бесполезен на севере.

— Не бесполезен. Ты был рядом со мной в течение многих лет. Я доверяю тебе как себе.

— И Гетланд был захвачен, пока я отвечал за него. — Леиф открыл рот, чтобы возразить; он вовсе не винил Ульва. Он оберегал Ольгу. Но Ульв остановил его, подняв руку.

— Я остаюсь, Леиф.

Услышав по его тону, что решение окончательное, Леиф, наконец, кивнул. Он привык полагаться на Ульва, он знал, что тот будет заботиться о Гетланде, пока его не будет, и присматривать за Ольгой. В Гетланде у него не было никого, кому бы он доверял настолько, если не считать Магни. Но он не стал навязывать свою волю своему другу.

— Решено, — объявил Леофрик. — Этой зимой мы будем готовиться к великой битве на севере. Друзья мои, вы отвоюете свои дома, или мы погибнем в этой славной схватке.

— oOo~

Они провели большую часть дня, обсуждая тактику как самого боя, так и подготовки к нему. Когда все, наконец, отложили в сторону свои карты и споры, Леиф понял, что вокруг уже давно горят факелы. Мир за стеклянными окнами стал серым от сумерек.

Когда они разошлись, готовясь разделить трапезу в покоях короля, Леиф отправил Бьярке с Магни и Сольвейг поделиться новостями с остальными их людьми, которые разбили лагерь на территории замка.

Одним из пунктов их обсуждения был вопрос с жилищем. Зима, проведенная в палатках, была бы невыносимым испытанием, особенно если лидеры спали бы на шелковых простынях в замке. Было решено, что на окраине Норшира возведут несколько домов.

Леиф беспокоился, что зима охладит пыл налетчиков, приглушит жажду мести и победы. Особенно, если у них окажутся удобные дома. Он бы предпочел длинные дома, которые могли бы приютить их всех, но не привили бы никому из них слишком сильного чувства собственности. Но от длинных домов жителям Норшира было бы мало проку. Налетчики уйдут. Дома останутся.

Он уже потерял Ульва, и даже Вали был полон сомнений. Леиф должен был быть уверен, что его люди помнят о своих потерях и о деле, за которое они должны сражаться.

Отбросив эти мысли, он открыл дверь в анфиладу комнат, которые делил с Ольгой. В то утро он оставил ее все еще лежащей в постели. Она была ослаблена путешествием, а накануне вечером они просидели со своими друзьями далеко за полночь, так что утром она была бледной и измученной. Леиф беспокоился, хоть Ольга и заверила его, что здорова. Он был рад видеть ее свежей и самой собой в этот вечер, сидящей у камина.

На ней было платье, которого он никогда раньше не видел, больше в стиле Меркурии, чем в северном. Это был шелк красного цвета, такого темного, что он казался почти коричневым, и ткань мерцала, словно звезды.

Ее прекрасные темные волосы с единственной белой прядью лежали на спине, подхваченные сеткой, сверкавшей гранатами. Жители этого места, по крайней мере, лидеры, наслаждались демонстрацией своего богатства. Они одевались так, чтобы показать его всем вокруг. Казалось, в Меркурии лучше быть богатым, чем сильным.

Но ему нравился вид его прекрасной жены, облаченной в богатые наряды.

Увидев его, Ольга улыбнулась и протянула к нему руки.

Он подошел к ней и сжал ее руки в своих, присев перед ней на корточки.

— Любовь моя, ты прекрасна. Ты сияешь. Ты чувствуешь себя лучше?

— Да, но я думаю, что еще какое-то время буду чувствовать себя не очень хорошо.

Она улыбалась своей теплой, какой-то загадочной улыбкой, но ее слова встревожили его.

— Что-то не так? — Он положил руку ей на лоб — прохладный и гладкий.