Солнечное затмение

– - Кого угодно, только не Дьессара!

Нельтон не ошибся: их было шестеро. Четверо мужчин и две женщины. Сидели связанные одной цепью оков. На появление короля они отреагировали как на дуновение очередного сквозняка. Никто даже не повернул головы. Серые лица на фоне серых стен. Угасающие чувства в унисон единственной угасающей свечке на стене. Полумрак тесного тюремного помещения и еще какой-то загробный холод делали пленников похожими на пустые человеческие фантомы. Эдвур даже подумал: "может, и впрямь ревенантов каких отловили?". Но быстро взял себя в руки и рявкнул:

– - Эй, черти, может хотя бы поздороваетесь для приличия?! Король Франзарии как-никак стоит перед вашими неумытыми мордами!

Сидящий с краю мужчина отрешено сплюнул. Другой, рядом с ним, широкоплечий верзила со сколоченным из плотных мышц телом, не исключено -- сам Дьессар, медленно поднял глаза. Помолчал. Потом же, обращаясь почему-то не к монарху, а к закопченному потолку, устало произнес:

– - Король мракобесов... но не наш.

Вот и познакомились. Эдвур вдруг почувствовал, что порыв гнева внезапно схлынул. И на смену ему пришло чувство прямо противоположное -- не то чтобы жалость, а искреннее недоумение. Покидая темницу, он еще раз посмотрел каждому в лицо и спросил:

– - Неужели вы всерьез верите, что на небе когда-то светило солнце?..

руна третья

 "Земля, как и прежде, полна изваяний.

Надменные взоры кумиров литых

Глядят на тебя с горделивым вниманьем.

Надменные идолы наших деяний

Из праха поднялись в венках золотых."

"Мы, пасынки темноты, можем простить наивность древних, но должны быть строги к современным глупцам. Мы прощаем нашим предкам все их заблуждения, но беспощадны к тем, кто их придерживается поныне. Ибо время явиться в мир Истинному Знанию, реликтовому откровению, которое послал на землю Непознаваемый читателю этих строк.

Знайте, что благословенная Тьма есть животворящая субстанция мироздания. Она вечна справа и слева. Она вне времени. Она была прежде Непознаваемого. Она -- обманчивая пустота, скрывающая в себе полноту всего. Она -- мнимое безмолвие, в коем льется полифония мириада голосов.

Древние, повинуясь естественному человеческому стремлению к высшим идеалам, выдумали для себя ложное божество -- солнце. Они наделили его всем, чем могли: безмерным светом, теплотой и радостью. По их мнению, солнце давало жизнь всему на земле. Оно периодически поднималось откуда-то из земных глубин, правило миром, и уходило на покой, чтобы вскоре вновь подняться. Так написано в их книгах. Воспевая в народном эпосе собственные фантазии, наши предки попросту мечтали о том, чтобы всюду был свет. Ныне же находятся люди, которые принимают писание древних книг буквально. В печальном помрачении ума своего они утверждают, что это мифическое солнце существовало на самом деле, но по странным причинам исчезло. И эти люди ждут и всюду проповедуют, что оно появится вновь.

Худшее из проклятий на земле -- это быть подвергнутым столь чудовищной ереси. Ибо подобное словоблудие есть оскорбление для нашей матери-темноты. Оно приносит искаженное понимание в творение Непознаваемого, учит откровенной лжи, оскверняет черную вселенную и ее обитателей".

(Св. Манускрипт)

* * *

Чем дольше они ехали, тем сильнее кабриолет начинало трясти. В черной вселенной это закономерность: удаляясь от столицы какого-нибудь миража, жди, что дороги будут все хуже и хуже. Лошади в полутьме спотыкались о надоедливые валуны и возмущенно ржали.

Жерас сидел хмурый и за всю дорогу так и не произнес ни единого слова. В бегстве от угнетающей действительности он пытался задремать, но каждый раз вместо расслабляющего сна ему являлись кошмары: то собственная разрытая могила, то какие-то обезглавленные трупы, которые встают с земли и просят у всякого прохожего, чтобы тот одолжил им свою голову. Один раз ему привиделся отец в одежде инквизитора, в руке у него был палаш, которым он замахивался и кричал: "мой старший сын никогда не станет править Франзарией!". Альтинор хорошо чувствовал его душевную борьбу, поэтому не искушал свой шаткий триумф и тоже молчал. Предоставить Жерасу повариться в месиве собственных мыслей -- на данный момент лучшее средство укрепления взаимного доверия. Но вот кабриолет очередной раз тряхануло, и он остановился. Раздался голос кучера:

– - Приехали, сьир герцог!

Альтинор осторожно положил руку на плечо своего попутчика. И после длительного молчания заговорил:

– - Послушай, сынок... тебе тяжело побороть ненависть ко мне. И ты был бы величайшим глупцом, если бы легкомысленно в это уверовал. Я вижу внутри тебя сильные терзания, но пройдет совсем немного времени, и я предоставлю тебе более веские доказательства того, что король, твой отец, хотел убить тебя... Звучит чудовищно, правда? И все только из-за того, что ты рожден от нелюбимой женщины и по закону претендуешь на престол. Виноват не ты, виноваты обстоятельства, которые вращают тобой словно неким вспомогательным инструментом .

Альтинор вздохнул. Его мягкий приятный голос убаюкивал слух. Жерас вдруг подумал, что ему уже все равно: говорит ли советник искренне или исполняет одну из своих ролей. Все люди в черной вселенной в этот миг показались ему некими "вспомогательными инструментами" какой-то демонической буффонады, задуманной Создателем как праздник собственного сумасшествия. Жерас устал от борьбы и нервотрепки. Ему хотелось опустить руки, расслабиться, поддаться нарастающему кому событий, и пускай он несет его куда хочет...

– - Ладно, что я должен делать?

– - Прежде всего, прошу тебя, не снимай накидку с твоей головы. Во всей Франзарии ни один человек не должен знать что ты жив. Иначе весь мой план летит... Впрочем, я тебе это уже говорил. И не видать тебе трона, как мне -- половых органов королевы Жоанны! В общем, соображай самостоятельно... Когда-нибудь ты поймешь, что я был единственным твоим другом в этом мире.

Они покинули кабриолет. Легкий гривуазный ветерок, казалось, развеял статический заряд напряжения меж их телами. Стало легче дышать и свободней мыслить. Со стороны замка доносился лай собак. Огоньки настенных светильников делали замок похожим на замершее чудовище с множеством горящих глаз. Чудовище прижалось к земле, съежилось, выгнуло спину, похожую на черепичную крышу. Обе его передние лапы были задраны к небу в виде башен. Вот-вот оно готово было разинуть двустворчатую пасть, чтобы поглотить в свое чрево добровольно идущих к нему людей. Необъятная и никем еще не измеренная темнота окутывала его со всех сторон.

– - Гиблое какое-то место, -- вяло заметил Жерас.

– - Это верно. Граф Велиньюф десять эпох назад построил этот замок прямо на кладбище. Надеялся, что духи умерших помогут ему в битвах с врагами, в частности, с моим дедом, легендарным Саттиром Альтинором, -- советник набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул.
– - Как видишь, хрена они ему помогли.

Местность на самом деле выглядела мрачно. И не только из-за мрака как такового, присущего любому уголку черной вселенной. Воздух здесь казался вязким как на болоте. Пахло тревогой и веяло унынием. Не мудрено, ведь Жерас находился в логове человека, еще совсем недавно принимаемого им за чудовище. Он все еще недоверчиво косился в сторону Альтинора, но чудовище будто не замечало этого: оно улыбалось, восторженно разглядывало небесные костры, пыталось шутить... Вдруг советник вытащил из-за пояса обнаженный стилет, резко замахнулся им и почесал острием себе между лопаток. Глядя на округлевшие глаза Жераса, он не переставал улыбаться.