Сонная ученица

–  Значит, на одежду хватит.

–  То-то ты такая злая, - резюмировал догадливый эльф.

Чудище ты эльфийское, нашел причину для злости. Мне бы тех гадов разыскать, которые Сокола моего расстреляли. Вот тогда я успокоюсь.

Непрогретый недавно запаленным камином воздух приятно холодил вымытую кожу. Мокрые волосы я закрутила полотенцем, и теперь не боялась замерзнуть. Это придало мне сил и решимости. Покончив с ужином (для меня он был завтраком, причем позавчерашним), я отодвинула тарелку в строну, подперев подбородок кулаком тоскливо посмотрела на своих спасителей, и спокойно сказала:

–  А теперь вы оба расскажите мне все, что знаете про Номара Сьятора. Все-все!

Людоед потупился. Эльф удивленно пошевелил бровями.

–  Я жду, - продолжала я на них наседать.
– Миль, ты первый. Ты знал его дольше всех.

Бывший начальник императорской охраны поерзал на стуле и медленно начал:

–  Когда Номар попал в поле зрения императорских чародеев, ему едва исполнилось девять лет. Его родители прибыли из Ири по приглашению императора Калессы…

В любой другой стране мира ирийцами пугают детей. Мол, не послушаешься мамок-нянек, придет ведьмак из Ири, превратит в паука, посадит в банку и будет по лапке в день отрывать. Куда бы ни приехал гражданин легендарного государства, всюду почитали его за опасного шпиона, приставляли соглядатых и при малейшей возможности стремились выдворить за границы. Но только не в Калессе. Ее император искренне восхищался сильным соседом, подражая даже в мелочах. Он приглашал к себе лучших ирийских архитекторов, художников, металлургов, чародеев и ведьм. Преклонялся, лелея мечту однажды перещеголять грозную Ирь, завоевать, присоединить к империи. Пусть не самому. Но внукам вполне будет под силу.

И, о чудо, выстроенная по ирийскому плану столица Калессы Мизална переплюнула многие города соседки, теряющие краски под долгими ливнями и густыми, светящимися болотной зеленью туманами. Покатые, сильно выступающие за стены домов крыши, многоярусные башни по-новому засияли в солнечной Мизалне. Вошедшие в моду раздвижные двери позволяли воздушным потокам беспрепятственно скользить по помещениям. Внутренние дворики, и искусственные пруды, беседки, украшенные флюгерами, и фонари, подвешенные к протянувшимся по улицам декоративным лианам, смотрелись гармоничней и уютней, чем в Ири.

Возможно, поэтому маленький Номар не замкнулся в себе в чужом государстве, не испугался бурлящей столичной жизни. Он резко отличался от прочих чародейских учеников самостоятельностью суждений и серьезным отношением к жизни.

Переехав от родителей в учительский дом, он прилежно занимался, не упуская возможности пошалить. Он смело верховодил вдвое старшими товарищами, удивительным образом оставаясь безнаказанным после не совсем безобидных шалостей.

Талант к Сновидчеству проявился у него давно, но подходящего наставника не находилось. Учитель явного чародейства имел смутные представления о другой стороне науки, и ни чем помочь любознательному парню не мог.

После случая с Милем, мальчик набрался наглости обратиться с прошением лично к Императору. Дескать, в Ири есть подходящая кандидатура - эльф Лиц Анверо двести восьмидесяти девяти лет отроду, совсем еще юноша по меркам долгоживущих.

Прибывший в Мизалну Лиц чародеем оказался потомственным, начитанным и искусным в науке. Именно он помог Номару превратиться в того, кем он стал.

–  Дальше ты, - кивнул Миль Пучку.
– Я в ваших чародейских штучках не разбираюсь.

Мастер боя пожал плечами. Мол, как знаешь, и продолжил.

–  Среди просвещенной публики ходили разные слухи про твоего учителя, Ирава. Если сопоставить различные источники, картина вырисовывается следующая.

С переменным успехом на протяжении многих лет Калесса вела войну с Орчьим ханством за спорные территории. Требовались не дюжие силы, чтобы противостоять ордам хана Зеленой Бутыли. Пользуясь этим, Номар с Лицем выразили желание помогать армии и тут же получили в распоряжение лабораторию при дворце и неограниченный бюджет на исследования. Они раскладывали на части живую природу, создавали чудовищ послушных командам и свирепых на поле боя. Сьятор и Анверо прославились. Когда мирный договор с ханством был подписан, лабораторию за ними оставили.

Номара занимали вполне конкретные вопросы: как понять человеческую психологию, как заставить людей подчиняться невысказанным командам, как, к примеру, из дурочка вылепить гения. Скорее всего, интерес был чисто научным, так как к власти и вселенскому могуществу чародей не стремился. А вот Лиц Анверо с интересом отнесся к достижениям ученика и друга, направляя его, подкидывая идеи.

Однажды Император пожелал узнавать, что творится в провинциях, не покидая дворца в Мизалне, и дал чародеям задание. Первыми и единственными, справившимися с ним были Номар с Лицем. Созданный ими артефакт, вскоре прозванный Сферой Наблюдения, занимал всю лабораторию, сияя точно полная луна. Заглянув в Сферу, можно было проследить передвижения всех жителей империи, принесших клятву верности Калессе в день своего совершеннолетия либо принятия гражданства.

Император был в восторге. Он приказал перенести лабораторию чародеев в другие помещения, а сам часами просиживал подле Сферы, забавляясь, точно дитя. И подданные знали - каждый их шаг известен Императору, и старались жить в соответствии с законами чести.

Ключи от заветной комнаты были только у Императора. И однажды он, решив понаблюдать за своими министрами и чародеями, подсмотрел такое, что тут же возжелал удостовериться в увиденном лично.

В сопровождении верного министра он направился в переехавшую лабораторию и потребовал у Лица с Номаром показать свое новое детище. Тем это не понравилось, но кто же в здравом уме противится Императору?

После визита Императора друзья решили ограничить доступ к изобретению. Но что-то пошло не по плану. Потрясший лабораторию взрыв был слышан на окраинах Мизалны. Стены остались целы, люди по большей части тоже, но все чародейские штучки рассыпались прахом.

Сам Номар, едва придя в себя, понял - случилось непоправимое - он больше не чародей. Явные чары ему никогда не подчинятся. Это было даже страшнее отказавших ног. Лиц отделался легче. Он потерял способность видеть Сновидения.

Вопреки всем ожиданиям, Император разглядел в случившемся божий промысел, и не стал наказывать виновных. Он разрешил Лицу уехать на родину, где тот не затерялся, и уже через три года возглавил Светлый Совет, став самым юным фактическим правителем страны. Номар еще какое-то время жил в столице, приводил в порядок записи, пытался восстановиться, взял учеников. Все было бесполезно.

–  Тогда он сбежал ко мне, - завершил повествование эльфа Людоед.
– Дальше ты знаешь.

Пучок согласно закивал головой.

–  Ирава, если ты думаешь, мне известно, кто мог уничтожить твоего учителя, ошибаешься. И Миль не знает. Мы беседовали на эту тему. Раз выслали асассинов - дело темное. Записи его, - эльф вытащил из сумки потрепанную тетрадь, - они тоже свет не прольют. Тут только первая часть, где он с Лицем размышляет о природе снов. Может, в остальных бумагах будут зацепки…

Я вцепилась в тетрадь, пролистала, узнавая неровный почерк Сокола, и почувствовала, что снова готова расплакаться.

–  Девочка, мы обязательно что-нибудь придумаем, - успокаивающе обнял меня Миль.
– Я сам с удовольствием выпущу кишки тому, кто это устроил.

–  Мне нужно почитать и подумать.

… Страницы и страницы постижения всего того, чему Сокол обучал меня. Местами пометки, сделанные каллиграфическим почерком эльфа. Коричневатая и распушившаяся по краю бумага, плотная картонная обложка, пахнущая сыростью… Все, что осталось от него. Какое-то время я глупо надеялась, что наша единственная близость в яви чем-то закончится. Но к исходу месяца мой живот скрутило от боли, и я поняла - нет в жизни справедливости.