Сонная ученица

Меня ждали. В освещенной камином гостиной бледный высокий господин (даже выше нашего эльфа) поднялся с раскиданных по полу подушек и протянул руку. Я нехотя ответила на рукопожатие, потрогав мягкую влажную ладонь.

–  Я Ревинг, глава Общества независимых верующих, - представился он глубоким звучным баритоном.
– А вы, выходит, Ирава, Сновидец.

Я не стала отпираться. Тем более, мой собеседник оказался ведьмаком. Еще за порогом в ушах зазвенело, между лопаток словно подтолкнуло. Я всегда так реагирую на ведьмаков, особенно сильных.

Что за тип ко мне заявился? Черные короткие остриженные волосы с проседью на висках, короткие бакенбарды, гладко выбритое лицо, в его возрасте еще свободное от морщин, квадратный мужественных подбородок… В молодости он наверняка разбил уйму женских сердец. И сейчас, не похоже, чтобы изнурял себя аскезой. Взгляд надменный, губы тонкие. Нос, правда, подкачал. Ему бы пошел хищный профиль, как у Элидара. А так курносый проповедник показался мне даже забавным.

Он дал мне себя рассмотреть, гордо выпячивая грудь, где на плотной шерстяной мантии золотилась звезда. Каждый ее разновеликий луч оканчивался крошечным драгоценным камнем. Звезда указывала, что ее обладатель настолько силен, что может напрямую общаться с богами. Такого человека как минимум стоит уважать.

Что мне известно об Обществе? Местные храмовники не скупясь на обличающие эпитеты клеймили их за отступничество, искажение учения и ревниво пытались удержать своих редеющих последователей от зажигательных речей нового пророка.

–  Чем обязана визиту?
– я кожей чувствовала, этот самовлюбленный хмырь тоже с заказом. У меня, наверно, на лбу написано: дочь тангва. И что за гадость обо мне проболталась?

–  Мне рекомендовала вас Виладена по прозвищу Убогая Вильда, - разоткровенничался ведьмак.
– Она весьма высокого мнения о вашем таланте, сравнимым с даром самого блистательного Анверо, ныне главы Светлого Совета Ири.

–  Анверо, лишившегося своего дара, - не удержалась я, возмущенная, что Сокола вновь обделили вниманием.

–  Я знаю, чья вы ученица, - мягко возразил он.
– Но согласитесь, Сьятор был всего лишь учеником Лица Анверо.

Все- то ты знаешь!

–  Предположим, - стараясь не накинуться на него с расспросами, ответила я.
– Что нужно конкретно от меня?

–  Защиты, - просто ответил Ревинг.
– У меня много недоброжелателей. Храмы нашего общества считают отступническими. Моих сподвижников забрасывают тухлыми яйцами во время праздников. Мне страшно за жизнь верующих.

–  Глядя на вашу звезду, так не думается, - парировала я.
– Не слишком ли вы много просите от недавно приехавшей в столицу провинциалки.

–  Увы, нет. Мы с Анверо были друзьями. Я в курсе его опытов. Поэтому прошу самую малость. Ирава, люди не находят в консервировавшейся веками вере душевного спокойствия. Храмовники жируют на подношениях, шантажируют знать. За последние десять лет они не открыли ни одной новой школы для малоимущих. А наши бедные кварталы? Вы хоть раз забредали в трущобы? Вы видели царящую там грязь и нищету? Врачевать сии раны на теле Мизалны - обязанность храмовников, - постепенно воодушевляясь, привычно начал он вещать.

Он преобразился. Ставший ниже на октаву голос завораживал. Как и на моей далекой родине, звук "р" зазвучал гортанно, только глуше, скорее напоминая "г".

–  Я подавал прошение Императору неоднократно. Но наше Общество до сих пор находится в полулегальном положении, не смотря на высокопоставленных и могущественных прихожан. Если бы можно было воздействовать на моих оппонентов!

–  Я не пойду против ведьм, - ответила я твердо.
– Вильда была исключением. Если бы не турнир…

–  Что же, - поклонился он, - ваше время драгоценно.

Он поравнялся со мной, сочувственно посмотрел, как на дурочку, и уже у самой двери остановился, скрестил на груди руки и, глядя на плещущийся в камине огонь, обронил:

–  А я заинтересовался вами, едва узнал, что вы в столице. Даже с Людоедом разговаривал. Он рассказал о вашей утрате. Поэтому в угоду нашему дальнейшему сотрудничеству я выкупил в библиотеке дневники Сьятора. Выходит, все зря. Вы боитесь или не способны спасти страждущего. И Сокол в вас ошибался.

–  …!…!…!
– выдала я большую часть своего багажа ругательств.
– С этого и надо было начинать!

Ревинг хитро наклонил голову набок, наслаждаясь моим покорным видом, и, выудив из складок мантии тетради, небрежно бросил их на устилающие пол шкуры.

–  Встретимся в светлое время суток в храме Вольных в любой из дней этой недели.

Дождавшись, пока Ревинг покинет дом, я бережно подняла обретенное сокровище, перелистала страницы, любуясь почерком Номара, прижалась к холодной бумаге щекой. Миленький, я отомщу за тебя, как только расколю последний шарик и изучу записи.

В этой мечтательной позе меня застукали Ветер с Пучком, видать, истосковавшиеся без женского общества.

–  Людоед сдался, пал к ногам вечной молодости и своей долгоживущей дамы, - с порога объявил Элидар, силясь рассмотреть, что за бумаги я столь бережно прижимаю к груди.

–  И почему я не удивлена?
– промурлыкала я, уже намереваясь улизнуть к себе, сбросить жаркий плащ, вчитаться в заветные строчки.
– Скоро нас попросят в гостиницу.

–  Я против, - Пучок с сомнением подкрался ко мне, точно ищейка, втягивая носом воздух, и констатировал.
– Тут был чужой.

–  Да, уважаемые, меня снова наняли. Но за рукописи Номара я готова и на большее.

–  Так ты их раздобыла, - погрустнел Ветер.
– Сочувствую.

Погоди, бездельник, приснюсь тебе в воспитательных целях, мало не покажется.

–  Кто принес?
– спросил эльф.

–  Местный пророк, гений веры Ревинг.

К чему таиться? Если оскорблю их религиозные взгляды, сами виноваты.

–  Заявил, что позарез нуждается в Сновидце. Убогая Вильда навела, чтоб она похорошела!

–  Прям-таки пришел и сказал: ты смотри для меня Сновидения, а я тебе взамен тетради Сокола?
– изогнул серебристые брови эльф.

–  Именно. Слово в слово, - подтвердила я, уже чувствуя подвох.

Остроухий только подтвердил мои худшие опасения, мрачно заметив:

–  Если ему нужен Сновидец, не мог ли он вначале избавиться от твоего учителя, а потом белым и пушистым заявиться к тебе, более сговорчивой и наивной, и потребовать своего? За какие-то тетрадки, которые, уверен, ему даром достались!

Теперь была моя очередь остолбенеть. Номар, любимый, ты как всегда оказался прав - твои убийцы сами меня нашли. Нет, не могла я так просто обвинить человека, тем более ведьмака.