Сорвать банк

– Полностью… Скажи мне теперь о… вторых этажах в домах. Не заметила ли ты над головой света в окнах?

– Нет.

– А если б они светились, ты бы их заметила?

– Не знаю. Я была в бешенстве. Когда я в бешенстве, то ничего не замечаю.

– Ну, ладно, Хелен, успокойся. Давай вернемся к Гарри Бигану.

– Давай не будем возвращаться. Ну его к черту! Послушай, Дональд, я ведь и сама хочу выбраться отсюда. Можешь мне в этом помочь?

– Да.

– Что я должна сделать?

– Все в точности так, как я тебе скажу.

– Сколько потребуется времени?

– Возможно, две-три недели.

– Только чтобы выбраться отсюда?

– Частично для этого. Остальное… это моя цена, которую я устанавливаю за… свой план помощи.

Она выглядела озадаченной.

– Ты что, делаешь мне хладнокровное предложение насчет того, чтобы я?..

– Это не предложение, Хелен. Это – деловое соглашение между нами.

– Зачем я тебе нужна?

– Надеюсь, что и ты сможешь мне помочь.

– В чем?

– Раскрыть дело, которым я занят.

– Ах это! – протянула она, может быть, я ошибся, но на лице ее появилось разочарование.

Я стряхнул пепел с сигареты.

– Ладно, идет, – согласилась Хелен. – Когда начнем?

– Как только ты соберешь вещи.

– У меня все собрано. Я ничего с собой не взяла. На это у меня не было времени.

– Даже чемодана нет?

– Только маленькая сумочка.

– Когда ты ее взяла? То есть когда ты зашла к себе на квартиру, чтобы ее взять?

– Так ли уж тебе нужно это знать, Дональд?

– Все равно рано или поздно время твоего появления в квартире станет известно, понимаешь?

– Можешь и сам это выяснить.

– А Элоиза Дирборн?

– Какая Элоиза Дирборн?

– Давно ты с ней знакома?

– Где она живет?

– Здесь.

– Здесь! Вот как! Ну и чем же она занимается?

– Ее брат – инженер в Боулдер-Дам.

– Я с ней незнакома.

Я даже разозлился немного.

– А рыжеволосая девушка с кроличьим носом лет двадцати трех – двадцати пяти, с ней ты подружилась в «Кактусовой роще». Это кто?

– Не знаю, о ком ты говоришь. – И отрицательно покачала головой, для убедительности, что ли?

Я сказал:

– Ну, ладно, готовься, Хелен. Мы должны спешить… И вот еще что. В пути мы не должны привлекать внимание. Могут возникнуть ситуации, когда ты и я… когда тебе придется…

Хелен рассмеялась:

– Долго ты к этому шел, Дональд, очень долго.

Глава 12

Я открыл дверь в ответ на разрешение войти. Берта Кул стояла в полный рост перед зеркалом. «Ну и ну, до чего дело дошло», – подумал я. Берта ринулась на меня, молчащего, в атаку:

– Я просто смотрю на себя в зеркало. Может женщина посмотреть, как сидит на ней юбка?

Я подошел к креслу. Расположился в нем, взглянув, как сидит юбка на женщине. Берта Кул продолжала изучать под различными углами свое отражение.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – спросила она.

– Не знаю.

– Ну, попробуй угадать.

– Не хочу.

– Боже милостивый, ты бы, чертенок, все-таки пришел к какому-нибудь мнению на сей счет. Сколько, думаешь, мне было, когда ты впервые увидел меня? Нет, не тогда… На сколько, как ты думаешь, я тяну теперь?

Я сказал, поднимаясь и придавая себе торжественный вид:

– Я понятия не имею, сколько тебе лет. Тем более не знаю, на сколько ты выглядишь. Я пришел тебе сказать, что увольняюсь из агентства!

Берта резко повернула голову. Ее острые блестящие глазки впились в меня.

– Увольняешься?

– Да, я так сказал.

– Но ты не можешь уволиться.

– Почему?

– Потому… потому что на твоих плечах неоконченное расследование… и… Что я буду без тебя делать?

– Ну, это, как ты любишь говорить, вздор. Ты рассказала на днях, что руководила юридическим агентством. Еще до моего поступления в твое сыскное… Что с тех пор, как ты взяла меня на работу, у тебя не было ни дня покоя.

– Почему ты хочешь уволиться? – спросила она, подходя поближе.

– Я уезжаю.

– Куда? Зачем?

– Не знаю куда… Я влюблен.

– Увольняться с работы потому, что влюблен? Что за вздор!

– Потому что, я думаю, так будет всем нам лучше.

Берта Кул разразилась саркастическим монологом:

– Знаешь, люди издавна влюблялись и, несмотря на это, продолжали работать. Многие из них поженились и все-таки работают. Не спрашивай меня, как это им удается, потому что я не знаю. Но так повелось издавна. Мне постоянно твердят о мужчинах, которые хотят как следует обеспечить своих жен и, чтобы этого добиться, им приходится работать. А некоторые даже откладывают женитьбу, пока не найдут работу. Обидно? Но так происходит повсюду… Утверждают, что все это доказано статистикой.

– Я знаю все это. И я увольняюсь.

– А как ты собираешься обеспечить свою птичку? Или у нее состояние?

– Мы проживем.

– Дональд Лэм, выслушай меня! Ты не можешь так просто выйти из игры и оставить меня в беде. И скажу тебе больше: это не любовь. Ты увлекся какой-то маленькой потаскушкой, которая положила на тебя глаз. Боже, если б ты знал о женщинах столько, сколько знаю я, ты бы и не подумал жениться на ком бы то ни было из них. Не обманывай себя, Дональд. Им нужна обеспеченная жизнь, ну и не хотят они к тому же оставаться старыми девами. Женщины – охотницы, Дональд, безжалостные, неутомимые, они сладко говорят, строят глазки, но в подсознании все время рассчитывают: «Так, этот мужчина не совсем то, что мне нужно, но на худой конец сгодится и он, к тому же он джентльмен, мягкосердечен и вежлив, ему можно довериться. Я подведу его к венцу, и он опомниться не успеет, как через нос ему проденут кольцо».

– Эта женщина не такая.

– О нет! Конечно нет. Она совсем другая.

– Да.

– Почему же она не позволяет тебе сохранить работу?

– Потому что ей не нравится полиция. И она не любит детективов. Она бы никогда не связала со мной свою жизнь, останься я частным сыщиком.

– А что плохого в том, чтобы быть частным сыщиком?

– Конечно, это предубеждение. Но девушка слишком долго находилась по другую сторону закона.

– Кто она?

– Ты ее не знаешь.

– Кто она?

– Милый ребенок, у которого никогда не было и не будет шансов в жизни. Без меня.

– Кто она?

– Эта девушка проживала в квартире, где нашли тело Гарри Бигана.

Берта Кул глубоко вздохнула, сложила руки на коленях. Покачала головой.

– Ты даже меня заставил умолкнуть, Дональд Лэм. Я не знаю, что с тобой делать.

– Возьми кого-нибудь на мое место.

– Дональд, ты серьезно?

– Конечно.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься от такой работы, чтобы разыграть представление перед маленькой паршивкой, которая зарабатывает себе на жизнь жульничеством на игральных автоматах? Которая жила вместе с опустившимся боксером?