Сорвать банк
Шрифт:
– Нет.
– Куда же ты пойдешь и чем станешь заниматься?
Ее взгляд стал жестким.
– Слушай, неужели ты думаешь, что тебе удастся меня испугать? Если зайдет речь о том, что единственный выход – пойти к кому-то на содержание, я тут же приму большую дозу снотворного… Я могу рвануть отсюда прямо сейчас, безо всего, кроме рук… Ну, в общем, я проживу, Дональд… Во всяком случае, тут же не побегу продаваться.
– Что же станешь делать?
– Не знаю. Что-нибудь подвернется. Ну так как? Собираться?
– Что касается моего желания, то – нет.
– Ты не откроешься?
– Ты не хочешь
– Ах ты, Дональд-путешественник… Я тебе выскажу все сразу. Черт тебя побери! Ты можешь выкачать из меня все, что тебе нужно. Можешь спрашивать меня о чем угодно, и я все тебе расскажу. Но если ты спросишь меня о Кулаке, о той ночи, когда его кокнули, я… Я… ну, наверное, расколюсь, но как только ты задашь мне этот вопрос, я буду точно знать, зачем ты стал путешествовать со мной. – Движением руки она обвела автостоянку. – А когда я буду знать наверняка, что ты все это проделал, чтобы я не в состоянии была сказать «нет», о чем бы ты меня ни спросил… мне будет… так плохо, так плохо, что я никогда не сумею вновь почувствовать себя человеком и думать, что в мире еще осталась какая-то порядочность… Ты до конца меня понял?
– Да.
– Тогда все в порядке… И что мы дальше предпримем?
– Мы съездим, если ты не возражаешь, в верхнюю часть города Рино и посмотрим, не удастся ли обнаружить Луи в одном из тамошних кабаков.
Она опять изучающе взглянула на меня, а потом разразилась смехом, хотя в ее смехе слышна была и горечь.
Я подошел к ней и стал рядом.
– Неужели ты не понимаешь, Хелен, что… Я не добиваюсь чего-либо, на что не имею права. Да, я детектив. Я работаю. Я не работаю на агентство Б. Кул. Я просто расследую дело. Я пытаюсь добиться, чтобы совершилась справедливость. По отношению к разным людям – по-разному. Они зависят от меня, известно им об этом или нет. Если я не добьюсь справедливости, не думаю, что кто-то другой ее добьется.
– И поэтому ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, что мне известно…
– Мне от тебя ни черта такого не нужно. – Я повысил голос. – Я в тебя влюблен. Ты – лучшая девушка из тех, кого я когда-либо встречал. Да, я никогда не попросил бы тебя оставить Лас-Вегас и уехать вместе со мной, если бы это путешествие не было связано с этим делом. Но… я счастлив. Я наслаждаюсь этим путешествием. Мне нравится быть рядом с тобой. Мне нравится все, что ты делаешь. Мне все в тебе нравится. Но я работаю, я веду дело, и причина, по которой я нахожусь именно здесь, в Рино, вместе с тобой, в самом деле связана с моим стремлением успешно завершить дело.
– А когда оно закончится?
Мне этот вопрос был как нож в сердце. Я ответил, не отвечая на него:
– Наверное, на меня свалится еще какое-нибудь дело.
– И ты не собираешься спрашивать меня, что мне известно о Кулаке?
– Нет.
– Никогда?
– Никогда!
– И ты не спланировал все это путешествие для того, чтобы я разболтала то, что знаю?
– Нет.
– И ты не хотел добиваться чего-нибудь обманным путем…
– Нет!
Молчание.
– А тебе приходило в голову, Дональд, что это ведь странно, что ты ни разу до сих пор меня не поцеловал?
Я поцеловал ее.
Она сказала:
–
Я считаю, что именно сейчас мы сорвали банк, Дональд.Глава 14
Я отыскал Луи в два часа дня в задней комнате одной из забегаловок. На столе перед ним стояла бутылка виски, наполовину опорожненная. Костяшки пальцев, державшие стакан, кровоточили. Луи сосредоточенно смотрел перед собой. Взгляд потускнел, беззвучно шевелились губы.
– О, Дональд, вот и ты, – произнес Луи хриплым голосом.
Я сдвинул бутылку виски к краю стола.
– Ну, собирайся. Пошли домой, Луи.
Он нахмурился:
– Слушай, эт-то ведь верно. У меня ведь т-теп-перь есть дом, правда? Я… О, черт! – Он поднялся над столом, сунул руку в карман брюк, вытащил две долларовые бумажки и немного мелочи. – Т-ты знаешь, что… я нат-тво-р-рил, дружище? – Его стеклянные глаза обшаривали меня. – Я п-потрат-тил деньги, что т-ты мне дал, все, что оставалось… от ппр-родук-ктов, на это вот пойло. У меня… возникает жажда, и, когда она на меня обрушивается, я не в силах…
– А кому ты врезал, Луи? – спросил я.
Он посмотрел на свои костяшки, нахмурился:
– Слушай, вот потеха… Я ведь кого-то ударил, а потом… потом подумал, что это привиделось… ну, такое, что лезет в голову, когда напьешься… Вот и не знаю… Погоди минуту. Дай мне вспомнить… А… Я тебе скажу, кто это был. Это был Сид Дженникс. Когда-то дрался за звание чемпиона. Хороший парень, но я… навесил ему, как в старые времена… Дай-ка я тебе покажу прием старины Хейзена… Я тогда выиграл чемпионат флота… должно быть, это был чемпионат, ну, конечно, в Гонолулу… дай мне подумать. Или это было…
– Пошли, Луи, мы едем домой.
– Малыш, ты не обижаешься из-за денег?
– Нет.
– Ты понимаешь, как это бывает?
– Конечно.
– Ты самый хороший друг… который… который только может быть. Тогда уже… как я тебе навесил… я понял, что ты мне нравишься… ну, как пожать руку малому, который… который… дал в челюсть… Ладно, поехали домой.
Я вывел его на тротуар, осторожно провел вниз по улице и усадил в драндулет. На полпути он вдруг постиг чудовищность растраты, она ошеломила его. Он захотел вылезти из машины.
– Приятель, выпусти меня. Я недостоин ехать в одной машине с тобой. Как я посмотрю в глаза мисс Хелен? Знаешь, что я натворил? Ведь я украл твои деньги. К тому же знал, что у тебя их мало… небольшие сбережения… а я взял да украл. И пропил… Я хочу выйти… разобью голову и умру. И поделом!
Хорошо, что я не посадил его позади себя. Я опустил ладонь на его руку, которая неуверенно хваталась за ручку дверцы. Я успокаивал его, ведя громыхающую машину одной рукой:
– Все мы не ангелы. И я в том числе.
– Ты… ты хочешь сказать… ты прощаешь меня?
– Конечно.
– Взаправду?
– Конечно.
Тогда Луи начал плакать. А когда я привел его в дом, был погружен в печальную депрессию – состояние раскаявшегося грешника. Мы с Хелен еле уложили его в кровать. Я поставил рядом большой кувшин с водой.
– А теперь что? – спросила Хелен.
– Я останусь с ним, – сказал я. – А ты возьми машину, поезжай и сделай себе прическу в той парикмахерской, о которой ты – помнишь? – мне говорила.