Сосед будет сверху

— Короче, Александра, мы набрали стейков, Кокос сварил пива, а овощи ждут тебя.

О да, это единственное, что доверяют мне эстеты — нарезать овощи для них. Причем обязанность эту я несу с детства, так что знаю три способа быстрой нарезки огурца и виртуозно избавляю от семян болгарские перцы.

— С псиной можно к вам? — спрашиваю я у деда, уже на все согласная, лишь бы сбежать подальше от Дантеса, к которому боюсь сорваться.

— Это тот пекинес Робертовны?

— Сам ты пекинес, дед.

Я глажу мальтипу и закрываю ей уши, чтобы не слышала такого уничижительного сравнения.

— Отчего ж нет, приезжайте! У нас и дождем не пахнет, а по дороге сюда лило. Хотя он тоже не помеха. Пацаны, — я едва сдерживаю смешок, когда он зовет пацанами своих дружков-пенсионеров, — починили тент, у нас тут все шоколадно.

— Ну раз тент починили, то точно приеду.

— Ага, я тебе такси вызову.

— Деда, я могу и сама, не на…

— Не обсуждается. В такую даль за рулем и под дождем ты точно не поедешь, я сводки новостей задолбаюсь читать. На сборы у тебя десять минут.

Ну, жизнь с дедом научила меня собираться и в более короткие сроки. Так что ровно через девять минут я выхожу из квартиры с собакой в переноске и двухдневным запасом корма. Раньше возвращаться я точно не планирую, потому что хочу хорошенько напиться. А так как ехать на дачу не час и не два, прихватываю для Офелии печени, куриных сердечек, легких и одно свиное копыто — мало ли, вдруг по дороге придется жертвенный огонь разводить.

Шутки шутками, а когда я впервые увидела все эти субпродукты, названные Робертовной мило и невинно «вкусняшки», то знатно прифигела. А целый месяц жизни собачницы научил меня, что, блин, да, современные собаки едят не хлебушек, украденный тайком со стола, а здоровую дегидрированную жратву за бешеные бабки.

На себя в зеркало при выходе я даже не смотрю. Шайка байкеров видела меня и заплаканной после первой двойки по матанализу, и с ободранными коленками, и депрессующей после первого расставания с парнем, и раскрашенной под самую настоящую шлюху, когда вдруг неожиданно решила научиться подводить глаза карандашом — я даже помню, как Бенз ржал, его тогда еле откачали. Так что вид опухших щек и крысиный хвостик на макушке их точно не испугают, а мой худак от «Джордана», в отличие от Робертовны, они еще и заценят.

На телефон падает сообщение от дедули с номером ожидающей меня машины. Я жму кнопку вызова лифта, а тот опять еле ползет. Так проходит минута, две и даже три. Да уж, дом, может, и элитный, а вот лифты конченые: выше двадцать пятого этажа вообще ходит всего один лифт. Он, типа, большой и комфортный, построенный, как сказала Робертовна, специально для жильцов верхних этажей. Но при этом, блин, самый медленный во вселенной!

Ужас, короче.

Через пять минут я психую и жму кнопки еще триста-пятьсот раз. А когда тот наконец приезжает за мной, выдохнуть я не успеваю, потому что он очень внезапно — я об этом даже не подумала — несет меня наверх!

Твою ж мать, да просто прекрасно! Встретиться лицом к лицу с Дантесом сейчас — это именно то, чего мне для полного счастья не хватало.

Еще пара мгновений, и лифт тормозит, щелкает, а я даже вдох пропускаю. Я вообще набрала воздуха в легкие и готовлюсь не дышать все этажи. Слишком хорошо помню, как растекается мозг от Дантесова запаха, черт бы его…

Но, вздрогнув от удивления, которое затапливает меня с головой, я громко выдыхаю. С кашлем, подавившись и держась за горло. Потому что вместо моего мудака-соседа в лифт очень неожиданно заходит его подружка-блондинка, которую я видела у него вчера.

— С вами все в порядке? — отвратительно вежливо и учтиво интересуется она, внимательно разглядывая меня и мое, вероятнее всего, красное лицо.

Нет, точно нет. Но я так удивлена, что просто киваю. Не могу поверить, что все хуже, чем я себе надумала.

Она провела у него ночь.

И это после всего, что он мне нагородил.

Дамочка — телкой язык не поворачивается ее назвать, потому что на ней шифоновая отглаженная блузка и лоферы, а на лице безупречный и почти незаметный макияж — жмет кнопку на панели, и створки съезжаются. И пока я бесполезно открываю-закрываю рот, лифт дергается вниз, издает странный звук и тотчас останавливается, будто зависая в воздухе. Свет мерцает, но, слава богу, горит.

Что за хрень? Что за дурацкий фильм ужасов? Мы ведь не застряли? Этого не может быть!

Я подхожу к панели, оттесняя незнакомку в сторону, и самолично проверяю все кнопки — тупо нажимаю их по очереди. Только вот ни одна не поддается мне.

Великолепно.

— Мы застряли, — сообщает блондинка, будто я и сама не поняла. — Нужно связаться с диспетчерской.

И без тебя знаю.

— Добрый день, — игнорируя ее существование, я пытаюсь говорить в динамик, но никто мне не отвечает. — Э-эй, кто-нибудь слышит меня?

Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией. Хотя… так можно было бы на законных основаниях расцарапать «подруге» лицо. А что? У меня стресс!

— Кажется, нас не слышат.

Да я знаю это и без тебя!

Еле сдержав рык, я бросаю рюкзак на пол и усаживаюсь на него в противоположном углу. Обнимаю переноску с Офелией, а та тяфкает пару раз, будто хочет помочь, чтобы нас услышали и поскорее вызволили. Моя девочка. Я, в свою очередь, судорожно пытаюсь составить план побега, каждая из вариаций которого упирается в молчание диспетчера.

— А я, кажется, знаю вас. — Ой, да ладно, какие мы милые. — Вы же вчера к Сане заходили?

— Тяфк! — скалится через сетку защитница.

— Уг-гхм, — бормочу что-то на своем, на Пушкинском.

Все потому, что от безукоризненного вида подруги Дантеса мне почти физически плохо. Потому что вот она, стоит прямо передо мной — вся из себя идеальная, с вылизанными брюками без единой шерстинки, в отличие от меня, целиком в шубе Офелии после утренних обнимашек. Она выглядит милой, воспитанной, будто прошла курс ОКД. Даже ноги держит по третьей позиции, как, видимо, учат в школе для гребаных леди — я помню эти позиции по танцам, на которых не задержалась надолго. Выяснилось, что растяжке я не поддаюсь.

Отец бы сказал — таких в жены берут. Вечно трындел мне, мол, смотри и учись, кому в своих стоптанных кедах нужна будешь?

А вот я бы сказала, что в постели она, должно быть, виртуозно роль бревна исполняет и уж точно не мастурбирует перед Дантесом в ванной. Немудрено, что кобель гуляет на стороне.

Дед, как мне кажется, вообще бы всех этих леди на три буквы послал.

— Сеть не ловит, — даже не добавив ни единого «черт», произносит блондинка. Святая, блять. — А я опаздываю, — и практически хнычет, но тихо так, очень культурно.