Сосед будет сверху

Эти двое перекидываются какими-то фразами, не очень трезвый работник, судя по его походке, тихо удаляется с волшебным чемоданчиком. А я все еще стою, будто приросла к полу.

— Да, я теперь сильно опаздываю, буду рада, если подбросишь. Может, мы подвезем и… Извини, — это она уже ко мне обращается, — мы так и не познакомились.

— Не стоит тратить на меня время, — а это я уже собираю всю волю в кулак, чтобы убраться подальше от сладкой парочки. Если и дальше продолжу на них смотреть, у меня слипнется все. — Я такси… воспользуюсь, — ну а это произношу, уже глядя Дантесу в глаза.

Я срываюсь с места и бегу в сторону лестницы, а затем бесконечно вниз. Даже обгоняю уставшего на середине работничка, который присел опохмелиться, но его согнала со ступеней злая тетка со шваброй.

Дом, может, и элитный, а обитатели здесь… конченые. Прям как лифты.

Только выбежав на улицу, я понимаю, что дала нормальный такой марафон. Еле дышу. Телефон разрывается — сообщения, звонки. Дед вообще, наверное, близок к инсульту. Я захожу за угол и с ходу отвечаю ему.

— Я в лифте застряла.

— А ревешь чего?

— Да испугалась просто.

Боже, я и правда плачу.

Глава 15

Глава 15

— Александра, Александра. Этот город наш с тобою! Стали мы его судьбою — ты вглядись в его лицо-о!

Мужики, которые только что слушали хиты замечательной группы «Гнилой ручей», поют под гитару «Гимн Сани». Это у нас традиционная костровая песня, с нее всегда начинаются банные увеселения на даче Бенза.

Вечер такой душевный и безмятежный! Офелия сидит на руках у необъятного Кокоса с гигантской рыжей бородой и в полтора центнера весом. Это выглядит так комично, когда он ладонью размером со всю собаку начесывает той бока, а она только и рада — довольно вздыхает и скулит.

Ее тут прямо-таки по кругу пустили. Все мужики страшно умилились псинке, и я около четверти часа слушала что-то вроде: «Ой, ну, еб твою мать, какая она хорошенькая!». Именно в таких выражениях. И, кстати, с десяток лет назад они так про меня говорили, когда увидели в платье и с бантами перед первым классом.

А я наконец расслабляюсь. Будто даже впервые за этот месяц. Я и не думала, что жизнь с собакой меня так тормозит. С тех пор как я поселилась у Робертовны, я толком ничего и не прочитала, хотя раньше книги и фанфики улетали пачками под вечерний релакс в ванне. И еще у меня появилась привычка искать взглядом псину, вдруг она там себя самоубивает, а это постоянно держит в напряжении. Теперь я всегда проверяю телефон на предмет голосовых от Робертовны, а тут что-то даже забила на это. Хотя зря я, наверное, так.

Отставив в сторону холодный стакан пшеничного, я достаю телефон, на котором и правда горит уведомление. Только это не сообщение от Робертовны, а «привет» из собачьего приложения для отслеживания ошейников.

Я ничего не понимаю. Разблокировав телефон, тупо смотрю на всплывающий баннер: «Ваша собака нашлась».

Как нашлась?

Перевожу взгляд на Офелию, которая лежит пузом кверху на коленях уже у Бенза и практически стонет от наслаждения. Ей как раз водят веточкой петрушки по животу. Я сильнее приглядываюсь — нет, ну точно она.

Рядом с моим креслом валяется переноска, в ней шлейка, к которой прицеплен тот самый адресник с QR-кодом. Он на месте. Может, что-то сломалось? На всякий случай я решаю проверить, как эта хрень вообще работает и сканирую код.

«Местоположение отправлено владельцу. Спасибо, что нашли собачку!». И ничего. Мне не падает никаких уведомлений. А Робертовна показывала, и сообщение точно приходило.

Я не успеваю разгадать эту загадку, потому что мой телефон начинает разрывается от... видеозвонка! Имя Эммы Робертовны светится на экране, и у меня скручивает желудок. Твою мать! Ей же тоже пришло оповещение, что собаку нашли!

Я делаю глубокий вдох и отвечаю с такой скоростью, что чуть не роняю телефон.

— Сашенька, что с Фелюшкой? — тут же вопит моя благодетельница, а я несусь к Кокосу, хватаю псину и тычу мордой в камеру.

— Все хорошо, Роб... Эмма Робертовна, — тараторю я. — Видимо, адресник сломался. Я тоже испугалась и бросилась проверять. У меня код почему-то не получается сканировать, но уведомление пришло.

— Ох, милая! Не пугай так, сердце уже не то, — выдает она, держась за грудь, ставит телефон, видимо, на подставку и отходит. Теперь я вижу шикарный номер и панорамные окна. А еще бутылку проссеко и бокал, который Робертовна наполняет дрожащими руками. — Это ты где?

— А мы с Фелей выехали на природу с ночевкой.

Я прикусываю язык и замолкаю. План я не утвердила, так как боялась, что запретят, и сейчас могу огрести по полной.

— Ой, как замечательно! Фелюшке нужно дышать воздухом, в городе так смрадно, — Робертовна, к счастью, улыбается мне.

Она, если честно, очень красивая тетка. И вообще-то ни разу не бабка. У нее даже волосы длинные, до пояса, модно-седые и завиты локонами на концах. Да и лицо суперухоженное, тело подтянутое. Ей едва к шестидесяти, плюс-минус пять лет, и она явно была горячей штучкой в молодости.

— Вот и я так подумала! — с радостью восклицаю я.

— А ты… — Она вдруг щурится, подходит ближе, и теперь я вижу на экране только ее нос и глаз. — Ты что, у Бенза?

Голос Эммы как-то неестественно холодеет. Она напряженно поджимает губы, потом натянуто улыбается.

— Ну повеселись там, пока. Бензу привет, — быстро проговаривает и отключается.

Э-эм, а что это было?

Я хочу задать вопрос деду и его компании, но внезапно осознаю, что говорила с Эммой в гробовой тишине. Все очень странно переглядываются. Офелия загребает лапами, и ее забирает к себе Самба. А мой дед усмехается, опускает голову и, сделав большой глоток пива из кружки, достает сигареты.

— Де-ед! А вы разве не дружите с Эммой Робертовной?

— Ну вот как тебе сказать-то, Санек, — вместо дедушки тянет здоровенный Кокос. — Дружат они, как любые бывшие.

— Это как?

— Никак, — рявкает дед, а затем, развернувшись на пятках, уходит.

Я смутно припоминаю, как он меня свел с Эммой. Мы с ним шли по ТЦ, где я планировала присмотреть новую обувь на лето, она шагала навстречу с кучей пакетов. Я еще подумала тогда, что хочу быть такой бабулей — на стиле: юбка в пол, элегантный жакетик, какие-то цветастые шарфики, серьги, кольца. От нее прямо-таки веяло баблом.