Сосед будет сверху

У мужиков своя программа — они ходят на реку «пугать голыми телесами народ», как сами любят выражаться. Грязная, как последняя дворняга, Офелия Вельвет Флауэр, кстати, тусит с ними. Она уже и в коровьих лепешках повалялась, и чуть было не нарвалась на стаю бродячих собак.

Феля следует за Кокосом и Бензом по пятам, а я и рада. Я вся витаю в искаженном фантазией умелых фикрайтеров мире Гарри Поттера и не собираюсь слышать ничего, кроме «Ты моя», сказанного красавчиком Драко Малфоем его личному лохматому бобру Гермионе Грейнджер.

Отвлекаюсь я только ради стейков, креветочек «Якитори», арбуза да дыньки. Довольно часто. И, если честно, к пяти вечера я даже не уверена, что могу встать с гамака — объелась до тошноты. Только меня не остановить, я все равно настырно скатываюсь на землю бочонком и иду в беседку, где Бенз с довольной рожей накрывает на стол.

Чуть позже, обнаружив вдруг, что мои белые шорты все в зеленых пятнах, а купальник больно давит на обгоревшую кожу, я переодеваюсь в старинный безразмерный сарафан, который валяется на этой даче с самого моего детства. Я до сих пор легко вхожу в него, и это круто, что с тринадцати лет мой вес несильно изменился. Не круто, что сиськи тоже не выросли. Ну да ладно, не будем о грустном.

Я кручусь по поляне, а Офелия прямо в полете ловит зубами мою пушистую юбку с оборочками.

— Ну вот, Санчес снова первоклашка, — хохочет Самба, подхватывая меня, и мы уже вальсируем под аккомпанемент собачьего лая.

— Не сразу все устроилось, Москва не сразу строилась, Москва слезам не верила, а верила любви, — надрывая глотки, поют мужики.

И мне так классно! До головокружения!

— Это ясень семенами кружит вальс над мостовой. Ясень с видом деревенским приобщился к вальсам венским. Он пробьется, Александра, он надышится Москвой.

Завершив ритуал, мы кланяемся друг другу и горячо благодарим за прекрасный танец.

— Давно же ты в это платьице не наряжалась, — усмехается дед, и в его глазах мелькает что-то тревожно-нежное.

После мне наконец вручают кружку пива и тарелку с тем, что Кокос называет «ну просто манифик». А затем радостно обещают, что сейчас будет готова кукуруза в фольге и я помру от удовольствия, лишь попробовав ее.

Да-да, я уже почти готова помереть от кукурузки!

Правда, как только я встаю из-за стола и или бросаю читать, становится сложнее не думать. Образы Драмионы (пейринг Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер из фэндома «Гарри Поттер») тут же исчезают из головы, и на их место приходит чертов Дантес.

Как ни стараюсь заглушить боль едой и развратными историями, в груди у меня все равно цветет жгучая тоска.

Не хочу. Я прямо отчаянно не хочу, чтобы все заканчивалось!

Хочу, чтобы я всегда жила в хоромах Робертовны, а сверху всегда был сосед. Чтобы Офелия по утрам крутила задом передо мной (и когда я успела ее полюбить?), а единственной проблемой было нарядиться — скромно и сексуальненько.

Я сдаюсь.

Я должна признать это.

Я скучаю, черт возьми!

Мне до безумия нравится то, как мы с Дантесом смотримся вместе, как я чувствую себя рядом с ним. Да я откровенно обожаю, как он улыбается этими своими губами, как вечно пристает ко мне с пошлостями. Даже то, как он тупо шутит! Вот нравится, и все тут.

Я хочу, очень хочу к нему. И чтобы он говорил: «Ты моя, ар-р!», а я такая: «Нет!». Ну а про себя, конечно, улыбалась бы и думала: «Естественно, блин, твоя».

Допивая очередное дегустационное пиво от Кокоса, я уже вполне уверена, что прямо-таки влюблена. Глубоко и без остатка, как написали бы в фанфиках. Еще пару-тройку образцов, и я поеду делать Дантесу предложение руки и сердца.

— А можно я пропущу? — бормочу, подхватив телефон, и иду обратно к покачивающемуся на ветру гамаку.

— У-у, Саньку больше не наливать! — хохочут мужики.

Да и пусть ржут.

Я снова пытаюсь читать, но не могу сосредоточиться на строчках. Все буквы в кучу, и мне приходится по десять раз повторять один и тот же абзац. Так что я быстро бросаю это дело и просто гляжу на звезды. И мне так хорошо. Дан-тес...

Я смакую его имя, как самый вкусный дачный деликатес.

Дантес.

Александр Николаевич.

Шурик — нет, только не Шурик.

— Дантес, — шепчу я, и губы сами складываются в улыбку.

Какое у него красивое имя. И как жаль, что сам он — последняя сволочь.

Как же мне хочется, до боли хочется, чтобы он любил меня, как ту блондинку! Чтобы говорил со мной тем самым нежным тоном. Чтобы кастрюли дарил на восьмое марта, а я могла сказать, что знаю его как никто другой.

— Дан-тес...

— Что? — звучит неожиданно над головой.

Я точно схожу с ума, потому что звезды быстро исчезают, оттенки смешиваются, и на небе вырисовывается лицо Дантеса.

Вырисовывается?

На небе?

— А-а!

Я визжу и начинаю крутиться, чтобы слезть с гамака, но в итоге падаю на землю и тупо пячусь назад.

— О-о, ну я не сомневался, Пушкина, что ты выкинешь что-то такое, — хохочет тот, кто только что был эфемерным рисунком над моей головой. Какого черта у него есть голос?

Я верчусь на месте, пока в поле зрения снова не попадает то самое лицо.

Дантес! Живой! Стоит передо мной со счастливой и развеселой улыбкой на губах.

— Дан-тес, — повторяю я, как попугай, глядя ему в глаза, которые после невыносимой разлуки кажутся мне еще более нереальными и голубыми.

— О, Поэт, смотри-ка! Смерть твоя пришла, — слышу я насмешливый голос Кокоса, обращенный к деду, и уже скоро присоединяюсь к дружному хохоту.

Дантес тут. Нереально!

Он сидит рядом с дедом, и они тихо-мирно о чем-то беседуют. Носорог у меня в ногах — положил голову мне на колени и пускает слюни, а я чешу его за ухом. Все, включая Дантеса, обсуждают музыку, кино и сорта пива. Кокос носит один за другим стаканы на дегустацию, но Саша говорит, что он за рулем, просто нюхает и просит налить с собой. И Кокос с довольной улыбкой уже собирает бутылки в пакет.

Не-ре-а-ли-ти.

Я ничего не понимаю, но мне так хорошо от происходящего! Ни о чем не хочу думать — просто улыбаюсь, чешу голову носорога и жую рукколу.

— Как ты узнал, где мы? — спрашивает дед.

Без претензии, он говорит лениво, будто нехотя. Со стороны может показаться, что его вовсе не интересует эта информация, а я скажу, что это ложь. Дед явно на измене и заряжен подозревать.

— Адресники для собак с маячком (это небольшой аксессуар с информацией о хозяевах животного, который крепится на ошейник). Я поменял ее и мой местами. Отсканировал адресник Офелии, и Саше пришло уведомление о том, что та потерялась. Саша предсказуемо, — я закатываю глаза на его смешок, — решила проверить, все ли работает, и отсканировала адресник Шурика. Гениальное просто.