Сосед года

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты не лез в наши с Таней дела.

Борис Николаич несколько мгновений смотрит на меня, а потом достаёт из недр рабочего стола бутылку с чаем. Чай дорогой, с буквами «Х» и «О» на этикетке.

— Сань, — аккуратно ставит на стол стаканы для чая, — Таня… она импульсивная.

— Дурная, — уточняю. — И избалованная.

— Есть такое дело, — нехотя, но соглашается тесть. — Чуть что не по её — хвостом крутит… Докрутилась, да! — чуя нарастающее напряжение, выставляет ладони вперёд. — Но я за вас всей душой. Понимаешь?

— Нет больше никаких «нас», — отрезаю холодно. — Я развестись пытаюсь, а ты мешаешь.

— Таня вернуться к тебе хочет, — Борис Николаевич, будто не слышит, — только извиняться она не приучена. Но ты не переживай, Сань, — убеждает искренне, — я с ней поговорил. И ещё поговорю, — разливает чай по стаканам. — Через недельку как шёлковая будет.

Тесть мой далеко не дурак — отлично понимает, кого вырастил. Татьяна — тяжёлый человек, не каждый мужик с ней жить вывезет. Я вывозил и даже моментами был счастлив. Пока она мне рога не наставила.

— Короче, — отодвигаю от себя стакан с нетронутым чаем, — про походы к участковому Таня забывает. А ты, папа, забываешь вставлять палки в колёса нашему разводу. Половина хаты отойдёт твоей дочери и половина машины.

— Ты настроен решительно, — Борис Николаич барабанит пальцами по столешнице. — Вся квартира и вся машина, — ставит условие.

— Хочешь, чтобы я по миру пошёл? — хмыкаю. — Нет.

— На нет и суда нет, — с улыбкой каламбурит тесть.

— Ну… я предупредил, — встаю с кресла и иду на выход.

Сколько раз за неделю Татьяну заберут на улице за проституцию? А сколько приводов в отделение по разнообразным причинам будет у её отца? Веселье начинается.

Глава 21

Не день — сказка. Настя позвонила, «обрадовала» — муж её дверь заколачивать отказывается по неизвестным науке причинам. Передвинуть буфет, чтобы закрыть её, стоит тысячу рублей. В смысле, услуги грузчиков столько стоят. Короче, не для меня удовольствие. Возможно, позже. А пока остаётся молиться, чтобы в ясную голову Орлика не пришла какая-нибудь изощрённая идея, которую он может осуществить с помощью «портала».

Сходив на укол в поликлинику, ковыляю домой и размышляю над тщетностью бытия. Этот новый год одновременно худший и лучший в моей жизни. Худший — потому что неприятности сыплются на голову, как из рога изобилия. А лучший — потому что жизнь моя меняется, и я верю — к лучшему. Я оптимистка! Стараюсь ей быть.

Поднимаюсь по лестнице к себе на этаж и слушаю, как на моей площадке двое — женщина и мужчина — обсуждают «взлом замка». Интересные дела. Чью дверь они там взламывать собрались?!

— Добрый день, — со мной здоровается красивая девушка в мутоновой шубе.

— Добрый… — отзываюсь недружелюбно.

Девушка мне улыбается, а я поглядываю на её спутника. Мужик в пуховике и вытянутых на коленках джинсах, при нём старая кожаная сумка, из которой торчит инструмент. Тип ковыряется напильником в замке двери товарища следователя. Ситуация более чем странная.

— Вы всё не так поняли! — смеётся дама в шубе. — Я здесь живу.

Она достаёт из сумочки паспорт и демонстрирует мне страницу с пропиской.

Стоп. Это что получается?..

— Вы?.. — у меня слова комком встают в горле.

— Татьяна, — тянет мне наманекюренную лапку. — А вы?

— Вероника, — без особого энтузиазма отвечаю на рукопожатие. — Я живу здесь, — киваю на дверь.

— Новая соседка! — радуется Татьяна. — Очень приятно, — снова тянет улыбку. — Меня не было в городе, поэтому мы с вами не успели познакомиться. Но моего мужа Сашу вы наверняка уже знаете.

— Знаю, да, — хмурюсь.

— Ключи потеряла, — Таня разводит руками, — Саша на работе. Не стоять же мне в подъезде до вечера. Да ещё с чемоданом, — дёргает за ручку немаленький пластиковый «гроб» на колёсиках.

— Понимаю, — хриплю почти без голоса.

— Всё, хозяйка. Готово, — «взломщик» открывает дверь квартиры Орлика. — С вас три тысячи.

Татьяна что-то щебечет, но я уже не разбираю слов — в голове гул. Она расплачивается с мужиком в пуховике, затаскивает тяжёлый чемодан домой, а я стою и смотрю. Зачем-то…

— Всего хорошего, — отмираю и торопливо ищу ключ в сумочке.

— И вам хорошего дня, Вероника. Забегайте в гости — попьём чаю, познакомимся.

— Обязательно, — бурчу и ретируюсь домой.

Стою в прихожей — в груди холодок, сердце пытается выломать рёбра, а под горлом комок. Жена у Сани красивая. Очень красивая. И она вернулась.

Сглотнув горькое послевкусие мыслей, слушаю, как за стенкой топает Татьяна. Мне сильно не по себе. Одно дело, когда мужчина, который тебе нравится, собирается развестись с женой, которая обитает где-то в Москве, и совсем другое, когда эта жена проживает с ним в одной квартире. До развода может в принципе не дойти. Женские чары — штука коварная.

Рука сама тянется в карман куртки за телефоном. Дрожащими пальцами нахожу номер Сани, нажимаю кнопку вызова и слушаю длинные гудки.

Зачем звоню? Что скажу? Сама не знаю, но вызов не сбрасываю.

— Привет, котён, — бодро отзывается товарищ следователь. — Дел до задницы, но если ты скинешь мне пару фоток в стиле ню — обещаю минут через пятнадцать посмотреть. По-дружески.

Снова сальные шуточки, но я даже в смысл юмора вникнуть не в состоянии. Меня потряхивает, а перед глазами образ улыбчивой красавицы в мутоновой шубе.

— Саш… Там… — дыхание перехватывает.

— Что случилось?

Шутки в сторону — Орлик серьёзен.

— Твоя жена приехала, — выдыхаю.

— Та-а-ак… — Саня напрягается ещё сильнее. — Ты с ней говорила? Что она сказала? — сыплет вопросами. — Да похрен вообще, что она говорит! Не верь!

— Мы почти не разговаривали. Парой фраз перекинулись и всё, — кусаю губы. — Просто она дверь не ключом открыла и…

— В смысле открыла дверь?! — взрывается Саня. — Танька в хате у меня?!