Сосед года

Попав в квартиру, сваливаю груз в прихожей, разуваюсь, снимаю куртку и в обнимку с термосом и сумочкой топаю в гостиную. Камеры эти… Они везде. Смотрят на меня «зорким глазом», нервируют.

Только устраиваюсь с кофе на диване, в сумочке звонит телефон. Это Саня.

— Привет, — отвечаю, зевая.

— У-у, киса, ты дрыхнешь до сих пор?

— Нет, кофе пью. Настя разбудила с утра пораньше. Пришлось ехать по её делам.

— Ко мне сегодня не собираешься?

— Собираюсь. После обеда только.

— Ты какая-то странная, кис.

Саня выкупает моё отвратительное настроение на раз-два. Странная, да. Потому что на меня прямо сейчас смотрит камера. Дискомфортненько мне.

— Та-а… Приеду — расскажу.

— Ладно, буду ждать. Целую.

— И я тебя, — снова зеваю.

Да что ж такое?! Я сейчас челюсть сверну. Кофе вообще не помогает — от него только хуже. С каждым глотком веки тяжелеют.

Глава 46

— Ника, просыпайся!

Кто-то рьяно меня тормошит, а мне хочется спать и совсем не хочется просыпаться.

— Отстаньте от меня, пожалуйста… — бормочу и переворачиваюсь на другой бок.

— Ника! — орёт на меня Настя.

Приходится открыть глаза… и офигеть. Я в чужой квартире, за окнами темень, а тело и голова болят так, что хочется выть.

— Что случилось? — сажусь на диване и запускаю пальцы в волосы.

— Я вернулась с полиролью — дверь не заперта, а ты тут дрыхнешь. Будила тебя, будила, но ты не просыпалась. Один глаз открыла, послала меня куда подальше и снова спать, — Настя возмущённо размахивает руками. — Пришлось одной тут всё драить.

— Не кричи, пожалуйста, — массирую виски пальцами, — голова раскалывается.

Не знаю, что со мной, но ощущение, что по мне каток проехал. Или меня в узел завязывали… раз сто.

— Пойду вещи соберу, — фыркает Настя. — Помощница, блин.

Она уходит, а я тянусь за телефоном, который валяется на ворсистом ковре. Сколько?! Глазам не верю. На экране моего смартфона «22:51». Жесть! Это получается, я весь день проспала — Насте не помогла и к Сане в больницу не съездила.

Быстрее набираю номер моего Орлика.

— Привет. Ты меня потерял? — спрашиваю взволнованно.

— Нет, — Саня зевает. — Ты спишь, чего тебя терять?

— Откуда ты знаешь, что я спала?

— Я тебе звонил. Мы поговорили минутку и ты сказала, что будешь дальше дрыхнуть.

— Ох… — выдыхаю, — я этого не помню.

— Наверное, не проснулась, когда разговаривали, — Саня улыбается голосом. — Кис, мне тут капельницу для крепкого сна притащили — буду лечиться.

— Угу, ладно. Завтра созвонимся.

Отключаю звонок, кладу телефон на подушку и пробую встать. Голова кружится, будто я выпила чего-то крепкого и много. Что со мной?

Кое-как ковыляю к зеркалу. Видок у меня тот ещё. Волосы всклокочены, пуговицы на блузке расстёгнуты, на коже красные пятна. Аллергия, что ли? Провожу пальцами по красняку. Хм, вроде не чешется. Зато болит.

— Элитная итальянская мебель… — ворчу, поправляя сползшую с плеча блузку, и застёгиваю пуговицы.

Какой смысл тратить огромные деньги на «лухари»-диван, когда после сна на нём выглядишь и чувствуешь себя так, словно провёл ночь на теплотрассе? Это орудие пыток точно стоит не меньше нескольких миллионов. Стас любил такую мебель… На недвижимости и интерьере не экономил — считал это не тратами, а вложениями.

— Насть! — зову коллегу. — Мы уезжаем или что?!

Хочется поскорее покинуть элитную жилплощадь. Желательно немедленно.

Настя почему-то не отвечает, и в квартире подозрительно тихо. Она вроде пошла вещи складывать, но что-то я не слышу шуршания пакетов.

Ползу искать Настю. Почти по стеночкам ползу — крыша едет.

— Насть, ты здесь? — заползаю в кухню. — Стас? — растерянно хлопаю ресницами, глядя на бывшего, который сидит за столом. — Что ты здесь делаешь?

— Ждал, когда ты проснёшься, — улыбается, попивая чай из прозрачной элегантной чашки.

На лице Стаса следы драки с Саней. Яркий фингал под глазом, отёк на скуле и губа разбита. После встречи в ресторане я не видела бывшего и здоровьем его не интересовалась…

— Может, я как-то непонятно спросила… — лепечу. — Что ты делаешь в этой квартире?

— Это моя квартира.

— Как это — твоя? — добираюсь до стула, сажусь. — А Настя знает об этом?

— Знает, — кивает. — Чай будешь? — тянется за заварником.

— Нет, спасибо, — тряхнув головой, зажмуриваюсь от боли. — Ох… Не хочешь объяснить, что происходит?

— Я люблю тебя, Никусь, — в глазах бывшего появляется злой блеск.

Я вообще перестаю что-либо понимать. Настя знала, что хозяин квартиры Стас…

— Настя! — зову её, срывая горло.

— Она ушла, — холодным тоном сообщает мой бывший.

В воздухе уже не жареным пахнет, а откровенно воняет палёным. И телефон мой остался на диване в гостиной.

— Раз Настя ушла — и мне пора, — цепляясь за мраморную столешницу, встаю.

— Сядь! — рявкает Стас.

Надо бежать отсюда, теряя тапки, но я не в состоянии. Что-то мне подсказывает, что Настя к этому моему «не в состоянии» приложила… термос с кофе. И сделала она это для Стаса.

— Что тебе от меня нужно? — опускаюсь на стул.

— Чтобы ты вернулась ко мне, — Стас пожимает плечами.

— Мы с тобой уже всё обсудили… — дрожу, как листик на ветру. — В ресторане. Помнишь?

— Никусь, что ты как маленькая? — Стас делает глоток чая и дарит мне пластмассовую улыбку. — Слова — просто звуки, а вот дела… — многозначительно выгибает бровь.

— Философом стал? — нервно сглатываю. — Стас, вокруг тебя много достойных женщин. Я тебе зачем?

Хмыкнув, бывший встаёт и обходит стол. Он встаёт у меня за спиной и молчит. В этой проклятой тишине я, кажется, слышу звон собственных нервов. Таким Стаса я никогда прежде не видела. Есть в нём сейчас что-то по-звериному хищное, опасное — пугающее до дрожи.

— Баб тьма — ты права, — наклоняется к моему уху. — Только все не те… Им нужны мои бабки. Понимаешь? — выдыхает шёпотом мне в ухо. — А тебя мои деньги никогда не интересовали.

От любого другого мужчины это прозвучало бы как комплемент, но только не от Стаса. Если перевести на простой человеческий, он сказал примерно следующее: «Я жадная скотина и не готов тратиться на женщин, а тебе ни хрена не надо. Мне это подходит».

— Но я не люблю тебя, Стас. У меня есть мужчина.

— Советую забыть его.