Сотая бусина

– А в дом он не заходил?

– Это однозначное - нет, - даже с оскорблением заявил мне кот.
– Что ж я, порядка не знаю?.. Да, к чему ты клонишь то?

– Сейчас посмотрим, - не обременив себя ответом, выскочила я в дверь, а из сеней рванула сразу на веранду.
– Все может быть...

В этой жизни, действительно, все может быть. И череда странностей, связанных с такой одиозной в нашей деревне фигурой, как отец Аполлинарий, тому доказательство. В голове, мотыльками вокруг огня метались мысли, а в ушах от волнения шумело. И взгляд его, тогда у калитки, никак не давал покоя. Так смотрят, когда на что-то решаются, а если учесть все дальнейшее развитие событий, вывод только один:

– Та-ак...

– Стась, это точно - не мое... не моя... И вообще, она может быть, чьей угодно.

– Не мели чушь. Я вчера, перед приходом батюшки, всю твою лечебную койку полностью перетрясала и перестилала. И вот этого точно здесь не было, - одновременно с котом зависли мы над отогнутым в сторону тонким полосатым матрасом. На узких кроватных досках, примерно в районе головы лежала маленькая круглая бусина из черного агата.
– Опять та же магия...

– Как где?
– дернул от моего дыхания закругленными ушами Зеня.

– Как где?.. Как... в храме, от чудотворной иконы, - вовремя вспомнила я.
– Чистая прозрачная магия... Что будем делать, философ?

– А что будем делать...
– задумчиво произнес Зигмунд.
– Если нам ее подбросили, причем тайно, значит, хотели спрятать...

– ... причем надежно.

– Угу... Дальше... Если предположить, что в ночь смерти священника искали именно ее, то нет никаких гарантий, что рано или поздно ее так и не найдут.

– Причем у нас... Что будем делать, философ?
– повторила я, бухнувшись на разворошенную постель.

– А может ее закинуть подальше, на другой конец страны, например? А что, если твоим подвалом?
– с надеждой взглянул на меня умник.

– Ага. Отец Аполлинарий вот уже закинул и что? Ему помогло?

– Да это еще не факт, что он не сам на себя руки наложил. Это только твои личные домыслы.

– Хочешь рискнуть?
– прищурилась я на открывшего пасть кота.
– Что молчишь? Можем рискнуть. Только учти, что следующую перетечу тебе, возможно, некому будет проводить.

– Ну, хорошо. А что тогда ты предлагаешь?

– Я?.. Честно говоря, не знаю... Хотя, думаю, что лучше всего в нашей туманной ситуации спрятать эту магическую штучку у себя в доме, хотя бы, как козырь в свою пользу, и ждать дальнейшего развития событий. Естественно, усилив собственную защиту. Ведь, мы ж с тобой не человеческий священник, а маг и шустрый умный кот. К тому же у нас есть бдительная Груша...

– Значит, вы не против, если я все слышала?
– тут же проявилась между нами домовиха.

– Нет, конечно. Мало того, я собиралась с тобой посоветоваться, - уверила я вездесущую скромницу.
– Если, конечно, Зигмунд будет со мной согласен.

– Да что я?.. Я более чем уверен, что при таком численном соотношении все равно останусь в меньшинстве. Тем более... из-за меня все это и заварилось, - покаянно повесил он голову.

– Тогда, считай, решено, - из чисто педагогических соображений не стала я утешать умника...а может, из садистских.

– Так что ты, хозяйка, хотела у меня спросить?
– вскинула свою мордочку с совершенно преданными глазками домовиха.

– Спросить, говоришь?.. Скажи мне, Груша. Есть в нашем доме такое место, куда можно эту вещицу о-очень надежно спрятать?

– Есть, - не промедлив и секунды, кивнула мне кроха и, соскользнув с кровати, посеменила в сторону двери.
– Пойдемте, я покажу...

Место, действительно, показалось нам с Зигмундом надежным - в погребном отсеке для картошки, оказавшемся снабженным двойным дощатым дном. По словам Груши, пользовалась им еще моя тетушка. Только вот что она там хранила, оказалось и домовихиной тайной тоже. Ну что ж, зато теперь я уверена, что и в отношении наших секретов она останется такой же щепетильной. Загвоздка вышла в другом - полной непереносимости нашим домашним духом подброшенной бусины. Точнее, магии, которую та щедро излучала. Пришлось напрячь мозги. Правда, ненадолго. И, зажав в руке очередной 'подарок судьбы' я ринулась к своему туалетному столику. Там, задвинутой в самый дальний угол нижней полки, стояла небольшая прямоугольная шкатулка из сплава моанита(11) с каким-то другим, неизвестным мне металлом. В купе они давали эффект магической изоляции, при которой находящаяся внутри энергия, не распространялась наружу, сохраняя при этом свою полную силу внутри. Как объяснил мне когда-то Глеб, сеткой из точно такого же сплава обтянуто столичное ристалище, где Прокурат проводит свои ежегодные рыцарские турниры... Глеб... Замерев на секунду, я с удивлением осознала, что произнесла это имя впервые за день... 'Ох, как бы нам сейчас не помешало сильное мужское плечо', - вздохнула, как можно прочувствованнее и... вывалила на столик все содержимое шкатулки. Которое, кстати, еще со времен моей тетушки, уже никакого отношения к магии не имело. Да и она сама хранила там, насколько я помню, свои сережки с бусами... Все, кроме одного - моей недавней 'моральной компенсации' от Хоуна, как спящий брат с бодрствующей сестрой схожие с сегодняшней нашей находкой... Да, все в этой жизни может быть... Завернув в платочек обе бусины, я сунула их вовнутрь и, захлопнув шкатулку, понеслась обратно вниз, где меня в погребе поджидали остальные члены нашего сообщества 'Тайны отца Аполлинария... и их последствия'...

Ночью, уже перед самым рассветом, завыли все собаки в округе. Слаженно и тоскливо... Я сидела на кровати, подтянув к себе колени, и слушала.

– Не поздно ли они?
– грузно шлепнулся на мои, спрятанные под одеяло ступни Зигмунд и смачно зевнул.
– Опоздали что-то со своими пророчествами.

– Ага... И заунывно как... так и подмывает или самой присоединиться или шаром в ближайшую будку запустить.

– Да ладно тебе, - преувеличенно беспечно протянул кот.
– Поголосят и перестанут.

В следующий момент, будто в знак протеста на мои намерения и котовьи прогнозы, совсем рядом с нашим домом завыла какая-то одинокая собака.

– Да чтоб тебя кратагусом(12) накрыло!
– сбросив одеяло прямо на Зеню, соскочила я с кровати и направилась к окну.

Луна, огромная, идеально круглой формы, висела напротив меня, освещая собой и наш просторный двор, и дорогу, бегущую мимо - из деревни на проселочный тракт. И прямо посреди этой дороги сидела сейчас тощая простуха(13), отрешенно задравшая свою острую мордочку к ночному светилу. Вот она на мгновенье замолчала, переводя дыхание, и снова проникновенно завыла, вторя своим сородичам на ближайших улицах.

– Нет, я точно в нее сейчас запущу...
– обернулась я назад и зашарила взглядом по полу.
– шлепанцем!
– искомая обувь нашлась быстро, но пока я, одной рукой пыталась совладать с оконной задвижкой, певунья, вдруг, поджав хвост, резко сорвалась с места и скачками понеслась в противоположную от деревни сторону.

– Да...
– проводила я ее взглядом и развернулась от окна.
– Хорошо же наша новая жизнь начинается: с подброшенной магии и собачьего воя за упокой аполлинарьевой души.

– Они не о нем воют, хозяйка, - только сейчас заметила я рядом с выползшим из под одеяла котом домовиху.

– А о чем же, позволь узнать?

– Они воют от большого страха. Я это чувствую...

________________________________________

1 - Мелкая нечисть, обитающая в заброшенных домах. Внешне схожа с огромной лопоухой крысой. Питается кровью случайных прохожих или животных. Особые пристрастия - мужчины в нетрезвом виде.