Сотая бусина

2 - Флибустьер - пират.

3 - Бадук - город на северо-востоке Ладмении. Центр рудокопов, кузнецов и оружейников.

4 - Государство на северо-западе континента Бетан.

5 - Ладменская денежная монета из преимущественно медного сплава.

6 - Здесь, выше и ниже по тексту - рифмы автора. За что он приносит свои искренние извинения.

7 - Отрицательный персонаж Ветхого Завета, символ женского коварства.

8 - Особо ценная рыба, обитающая лишь в одном месте Ладмении - озере Туманном на землях Озерного края.

9 - Безответственный, легкомысленный.

10 - Один из четырех основных ладменских праздников. Приурочен ко Дню осеннего равноденствия и отмечается 21 сентября в честь окончания уборочной страды.

11 - Металл, гасящий любую, даже алантскую магию.

12 - Кратагус (Crata'egus) - боярышник.

13 - Беспородная собака.

Глава 3

Весь утренний развал сегодня в разноголосье обсуждал прошедший собачий концерт. А наделенные особо развитой фантазией, делали попытки связать два последних события в Мэзонруже, подтянув под это дело и мочалинское знаменье. Получалось пока коряво даже для деревенских версий, самой приличной из которых была: 'Илуниха - давняя 'благоприятельница' нашего покойного батюшки, а разбежались они с ним по причине того, что и в лучшие то свои годы лаялись, как кошка с собакой'. Да, подсунули мы несчастную бабку под длинные языки. Ничего не скажешь... Сидит теперь, наверное, за своим 'помеченным' забором и нос на улицу высунуть боится. Хотя, возможно и наоборот. Это, смотря, как кто к нашему батюшке относится. А то, может и завидовать станут... Это я опять так саму себя успокаиваю...

– Доброго дня, Стасенька!
– громко возвестила о себе тетка Тиристина и, перебросив пустой бидон в другую руку, пихнула под косынку выбившуюся прядь.
– Ты домой?

– И вам всего лучшего. Ага, - качнула я для наглядности своей набитой доверху корзиной.

– Ну, так пойдем вместе, тем более...
– на ходу задрала голову к небу соседка.
– Хлынет скоро. Вишь, небо рассерчало?

– Думаете, это оно из-за отца Аполлинария 'рассерчало'? Из-за того, что много о нем всего болтают?

– А что тут думать? Какой бы ни был, а духовная особа. Хотя... с Илунихой у них точно чего-то было. Недаром говорят, она с утра на себя черный платок нацепила и в нем по Мочалино полкает.

– Кто говорит?
– опешила я от такой новости.

– Так сватья ее - Дивина, - хмыкнула женщина и, понизив голос, добавила.
– Одного болота кочки... Одна с попом косы лохматила, а другая мужу рога на именины подарила. А откуда, думаешь, у Дивины такой фингал?

– Это вы у меня сейчас спрашиваете?
– растерянно выдала я.

– Так, а чего мне спрашивать? Я и так знаю - от Фени ее. И пусть она хоть объявления по всему Мэзонружу развесит, что сама на прялку в темноте налетела, но, все и так знают.

– Да-а...

– Вот и 'да', Стасенька. А столько лет считались у нас в деревне приличной семьей. Я своему сыну на них пальцем тыкала: 'Вот, смотри, ветрогон, как надо с женой обращаться'. А тут, с каким то заезжим, пока Феня ульи свои на пасеке вытрясал... Я ж говорю - с одного болота с Илунихой кочки... Ой...
– вдруг тормознула тетка Тиристина и вытянула шею в сторону моей изгороди.
– Это чьи ж там огроменные ноги торчат из ваших кустов? Зигмунда клиент в ожидании?

– Понятия не имею, - тут же последовала я ее примеру.

Торчать из кустов эти, действительно, 'огроменные' ноги, зашнурованные в ботинки, могли только в одном случае - если остальная часть тела в это время восседала на нашей, почти скрытой в разросшейся бузине лавке, рядом с калиткой. И ведь давно надо было ее обполоть, да все руки не доходили. К тому же, местные наши клиенты, натуры, по-деревенски, важные, томились в ожидании приема всегда исключительно стоя, время от времени заявляя о себе громкими напоминаниями. Так что, лавочка вот уже долгое время оставалась никому не нужной. А тут, действительно, торчат...

Теперь и я почувствовала приближение противоположной мне стихии - ветер, став, вдруг угрожающе сильным и холодным, требовательно подпихнул меня сзади и заставил быстро распрощаться со словоохотливой соседкой. Но, на этом он не успокоился, погнав и дальше - по дощатому тротуару, через узкий мостик, и прямиком к собственной калитке, преследуя по небу, угрожающе набухшими влагой тучами. Вот-вот начнется дождь, долгожданный всей местной растительностью, сильный и, вполне возможно, он будет идти до ночи:

– А что ж он там, так и будет сидеть? Не видит, что на улице творится? К тому же Зеня сегодня...
– удивленно застыла я перед сидящим на лавочке человеком.

Потому что человек этот, откинув голову на нашу изгородь, мирно спал. Его светлые, короткие волосы трепались на ветру, оставляя лицо неподвижно спокойным, а руки были крепко сцеплены на груди. Рядом, на отсыревшей от травы лавочке, лежал поношенный вещевой мешок из под которого углом торчал черный кожаный планшетник. Я видела подобный всего раз до этого - у либрянского землемера, считающего себя настоящим интеллигентом. И этот 'интеллигентский' атрибут никак не вязался с общим впечатлением от незнакомца, всем своим видом, даже таким сейчас беззащитным, излучающим огромную силу... 'Как та самая магия, чистая и прозрачная', - пришло мне на ум совершенно неуместное сравнение, после которого, вдруг сильно захотелось заглянуть в глаза спящего мужчины... В этот момент, он, будто почувствовал постороннее присутствие и, сначала дернул согнутой правой рукой, а потом свои глаза открыл... И я увидела небо - огромное, с бежащими по нему серыми тучами и без всякой надежды на...

– До-обрый день, - растерянно скривившись, будто это меня, а не его застали врасплох, протянула я.
– Я вам не помешала, а то может, подушку вынести?

Мужчина снова дернулся, лупанув правой рукой по пустоте сбоку от себя и стал медленно, опираясь на эту же руку, подниматься с нагретого места:

– Здравствуйте. Меня зовут Ветран и мне нужен Зигмунд, кот-баюн, - распрямившись во весь свой немалый рост, тихо произнес он.
– Я к вам из столицы. Из музея истории с заданием. Точнее, это у меня задание, а господин... кот окажет нашему музею бесценную услугу, если согласится ответить на мои вопросы...
– закончил он с явным облегчением и, склонив голову набок, выжидающе уставился на меня.

По идее, в силу нашего нынешнего осадного положения, стоило бы его хорошенько расспросить и 'просветить' в смысле свечения, но я на этот раз решила ограничиться своей женской интуицией. Тем более что погода как раз располагала. В смысле, подгоняла к принятию решений:

– А-а-а...

– Бумагу мою показать?
– еще ниже склонил голову музейный работник.

– Нет, - тут же захлопнула я рот.
– Это вы Зигмунду ее покажите. Я хотела спросить, далеко ли вы остановились на ночлег. А то скоро дождь пойдет.