Сотая бусина

– Это вряд ли.

– А о чем речь?
– сощурился на солнце заинтересованный Ветран.

– Да она, когда на это поле за травой ходит, видишь вон там, левее, пологий холм? Всегда на обратном пути...

– Зеня, ты будешь не мухобойкой, а... а...
– подвела меня от возмущения фантазия.

– Ну, ты пока придумай, а я продолжу. Она любит там, на самой вершине лежать в траве, разговаривать с ветром и смотреть на облака. А сегодня день как раз подходящий - облачный.

– Правда?
– по-детски расплылся музейщик.
– Я когда-то тоже это любил - смотреть на облака, очень давно. И даже целые сказки сочинял: вон летит дракон, а за ним рыцарь на...

– ... грифоне(1)?
– уперся кот передними лапками в мои колени, восторженно взирая на мужчину.

– Грифоне?.. Нет, на коне. А следом за ними...

– ... принцесса на кочерге, - обреченно вздохнула я и поднялась из травы.
– Ладно, пошли на мой холм сказки смотреть. Но, чтобы тихо...

Холм был совсем обычным - с будто приплюснутой хлебной лопатой верхушкой и гладкой булкой обкатанными за столетия склонами. Такие щедро раскиданы по всей Ладмении. Да и трава росла на нем тоже вполне обычная - сухой костерь(2) с мелкими васильками. Но это был мой холм. Много лет. Место, по которому я скучала в слякотные межсезонья и вздыхала зимой, место моих откровенных разговоров с миром... Поэтому небо над ним было особенным - моим. А порою мне даже казалось, что и ветер, который, то степенно гуляет, то ошалело носится над нашей древней землей по своим вечным делам нет-нет, да и притормозит, чтобы шепнуть что-то сокровенное на ухо именно мне. Стоит только хорошо к нему прислушаться... Но, вот, получится ли это сегодня?..

– Извини, подстилки не прихватила.

– Но, навещать-то ты ее в силах?

– Так может, сразу твой диван сюда навещать?
– устраиваясь по удобнее безобидно поинтересовалась я у умника, развалившегося на спине сбоку от меня.

– Правда?

– Конечно, правда. Только он потом здесь и останется.

– Я так и знал... А, может...

– Зигмунд, как ты думаешь, на что похоже это облако?
– вывел кота из под надвигающегося удара судьбы, раскинувшийся с другой от него стороны, Ветран.

– Видимо, на диван, - не утерпев, хмыкнула я.
– А вообще... оно на голову пса похоже. Со стоячими ушами.

– Или на Грундильду, - хмуро добавил кот.

– А кто такая Грундильда?

– Это наша домовиха. Ты с ней еще познакомишься... если она захочет, - нехотя пояснила я. Действительно, мы сюда болтать пришли или на облака смотреть? Но, не тут-то было:

– Домовиха?
– приподнялся на локте мужчина.
– И вы с ней... дружите?

– Можно и так сказать. А вообще, Зигмунд и Груша - моя здешняя семья. Для тебя и это странно?

– Уже начинаю привыкать, - с непонятным мне выражением ответил мужчина и вновь забросил руки за голову.

– Дружба есть привязанность, укрепленная привычкой, возникающей из длительного общения и множества обязательств.

– Это ты к чему сейчас изрек?
– скосила я глаза на зевающего во всю пасть кота.

– Не знаю... Просто, навеяло что-то из двух произнесенных Ветраном слов.

– Навеяло? А ты знаешь, если закрыть свою пасть и немного помолчать, то тогда, возможно, тебе что-нибудь другое навеет, гораздо уместнее. Ты зачем сюда приперся?

– Ладно, не злись, - сложил лапки на белоснежную грудь Зигмунд.
– Уже молчу и смотрю в небо... Ой, нет. Солнце из-за облака выглянуло, - быстро зажмурился кот, поставив торчком свои крохотные черные реснички... Вот так бы и любовалась на него, такого трогательно... молчаливого. Осталось только самой откинуться на спину и, наконец, расслабиться...

Облака сегодня плыли неспешно, хотя восточный ветер, как пастуший пес откормленных овец, гнал их на далекие пастбища... А, действительно, овцы. Вон и баран среди них, с кривыми завитыми рогами и еще одним хвостом вместо задних ног... Мне это сравнение до того показалось забавным, что я даже повернула голову, чтобы поделиться им с Ветраном. А потом передумала - музейщик лежал и, прищурив глаза, смотрел ввысь. Может, ему вместо овец что-то совсем другое видится? У каждого ведь свой мир и свои сказки...

– Скажи, как ты разговариваешь с ветром?
– опять подловил он меня за подсматриванием.
– Ты при этом что-то делаешь, специальное?

– Нет. Просто думаю. Да это и не разговор вовсе, а ответ на мысли. И то не всегда.

– Понятно. Значит, просто думаешь, а ветер дает ответ?

– Ага... Попробуй сам.

'Не всегда', это я стараюсь выглядеть благоразумной. Потому что, как сказал когда-то Зеня: 'Кто ждет от судьбы знаков, тот и в луже видит корабли'. Про корабли, это он точно тогда подметил - свой самый первый ответ от ветра, тоже восточного я получила как раз на вопрос: 'Как жить дальше - плыть по течению до Либряны или окунаться в море самостоятельной жизни?'. А что касается знака, так он явился мне в виде упавшего на лицо, невесть откуда на этот холм залетевшего листа с яблони... Так я стала хозяйкой тетушкиного дома и ее престарелого сада. Хотя, для большей достоверности, мог бы еще и грушевый листик на меня пришлепнуть... А дальше были ответы и попроще, без иносказательности. Правда, реже... Но, это опять к вопросу о поиске кораблей в луже.

– Ий-хе-е... Ий-хе... Ий...
– одновременно развернулись мы с музейщиком друг к другу.

– Ты это слышала?
– с выражением священного ужаса в глазах пробормотал тот.

– Ага.

– Ий-хе. Уням-ням...
– присоединился к нашему удивлению безмятежно храпящий на свежем воздухе кот.

– Ну и как это понимать?
– еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, кивнул на Зеню Ветран.

– Не знаю, я вообще подобное чудо вижу впервые за много лет. Только, как теперь такой 'ответ' расшифровывать?

– Может его разбудить, пересказать и попросить перевод?

– Ийх... Ий-хе-е...
– громко возразил нам философ, а потом, потянувшись, перекатился ко мне под бок и... затих.

– Краткость - признак таланта оратора, - глубокомысленно скривилась я, а потом подняла взгляд с кота на мужчину и... мы оба зашлись в беззвучном смехе...

– Ну, а если серьезно, Анастэйс, - вытер рукавом рубашки слезы Ветран.
– Ты ведь - маг огня, а искать ответы ходишь на этот холм. Почему?