Сотая бусина

Ну, а если взлетишь - повезло. Будь же счастлив, дружище!

И да здравствует жизнь, где нет места унылым дождям!

Море бурей живет. Тот, кто смел, тот с ветрами сдружился.

Это лучше, чем чахнуть в тиши и вести счеты дням...

– Нет, я все-таки буду писать это зеленую хамоватую кочку!..
– вспугнула повисшую над столами тишину художница и зашарила вокруг глазами.
– Стася!

– Что?
– опомнившись, оторвала я затылок от дверного косяка.

– Ты чего там стоишь? Давай, возвращайся обратно - дело есть.

Дело было не хитрым и традиционно безнадежным - в очередной раз попытаться уговорить Бухлюя позировать этой любительнице местного колорита. И не сказать, чтоб посидеть на бережку несколько часов, пообщаться с посторонней дамой водяному его бдительная жена запрещает (она ж натура, все-таки до искусства возвышенная). Или это страшное табу на особые стороны жизни нечисти. Просто сам Бухлюй категорически против. А что я здесь могу? Не надо было, дорогая, ему показывать те водяные лилии, что ты изобразила прошлым летом. Сама виновата. Его теперь никакая сила не убедит, что в итоге он будет выглядеть, хотя бы, не также пугающе. Ну, хорошо, не также странно... Но, вот как об этом самой Алене сказать?..

– Понимаешь...
– аккуратно начала я, пряча глаза в кружку с недопитым элем.
– Я сейчас с нашим водяным... В общем, у нас в отношениях возникло временное охлаждение. Во-от...

– А-а. И я даже знаю из-за чего, - довольно расплылась во весь рот художница.
– Так не будете со своим голубоглазым красавцем в следующий раз по неурочным дням воду мутить.

– Алена!
– выкатила я гневно глаза. Хотя, что тут еще скажешь? Деревня то у нас одна... И молочница тоже одна... Впрочем, как и у целой половины Мэзонружа... Ну, тетка Тиристина, язык длиннее, чем у ее Перлиты!

– А что, 'Алена'? Кстати, ты почему его к нам за стол не позвала? Боишься, будем вести себя... неприлично?
– подтолкнула девушка плечом своего соседа (видимо, с кандидатурой уже определилась). Белозубый здоровяк, в подтверждение, оптимистично ей оскалился.

– Да вы-то тут причем? И вообще, давай сменим тему.

– Ну, давай. Только вот что я тебе напоследок скажу, дорогая: стоящие мужики на дороге не раскиданы. А если и раскиданы, то подбирать их из пыли смысла уже нет.

– А с чего ты... дорогая, вообще решила, что этот мужик, именно стоящий? У него что, на лбу элитный знак(6) выведен, или есть другие признаки?

– Тю-ю. Какая скука, Стася, - уничижительно скривилась девушка.
– А твои глаза где? Женщина ты или береза у дороги? Да что ж меня все сегодня на дорогу то тянет?.. В общем, слушай, деревенская наивница. Есть и на самом деле верные признаки, по которым такого мужика от раскиданных, тьфу... Первый признак: сдержанность, то есть устойчивые моральные ценности. Видно, что пришел не с утренним кофе в постель, но вежливо поздоровался и скандал публично устраивать не стал. Так?

– Ну, так, - недовольно согласилась я.

– Второй признак: открытый взгляд. Он, когда здоровался, смотрел всем в глаза. А это значит, что человек проблем не боится и его трудно застать врасплох. Ну, а третий признак...

– кокетливо надула губки специалист по стоЯщим мужикам.
– внешняя привлекательность. Тебе достаточно... дорогая?

– Есть еще...
– не успела я открыть рот, как за меня это сделал один из внимательно нас слушающих артистов, немолодой уже усач.
– Вы позволите, девушки?
– шутливо приложил он руку к груди.

– Валяйте, Трибор, - повелительно взмахнула художница своим цветастым шарфом.

– Я 'каруселю(7)' уже двадцать три года и знаю цену надежным поддержкам. Для нас они - вопрос жизни. А этот ваш...
– кивнул он в мою сторону.
– мужчина, сразу вас, Стася взял за руку.

– Так и что с того?
– скептически прищурилась я.

– Весь смысл в том, как именно он это сделал. Он пропустил ваши пальцы между своими, - на собственных лопатных пятернях изобразил акробат.
– По нашему - 'замок' и это самая надежная сцепка... Вот и получается, что...

– Что он еще и надежный к тому же, - громко закончила за артиста Алена.
– Давайте же за это качество выпьем!

Я, конечно, к тостующей присоединилась, но вывод мой существенно от ее отличался. Да и бывалый Трибор, уверена, совсем не ветранову надежность имел ввиду...

Вскоре к нам придвинул стул довольный Аргус и под приветственные возгласы высыпал на стол из кармана штанов с десяток желтушных меденей:

– Гуляем дальше? Я - с вами.

Судя по отсутствию на поэтическом челе свежих синяков, а на рубахе - новых дыр, полоса везения его в ближайшее время сужаться не собиралась.

– Мне очень песня ваша понравилась. Особенно стихи, - тут же пристала я к мужчине.

– О-о, лучезарная Анастэйс, - в ответ покачал он своей нечесаной головой.
– Я написал ее, когда мне было четырнадцать лет, хотя в те годы уже считал себя очень взрослым и умудренным жизнью... Лучше расскажите, как ваши дела и где ваш спутник? Он так быстро сюда зашел и больше не возвращался.

'Да что же это такое?', - снова возникло у меня огромное желание сменить тему разговора, но на ум, как назло, ничего стоящего не шло:

– Спасибо. Все хорошо... А вот...

– А может вина?
– добродушно засмеялся, видя мои тщетные потуги поэт.

– А я не вино...

– Аргус, какой же ты милый! Конечно, надо еще вина! Жужа, еще бутылку 'Улыбки Зилы', пожалуйста!.. Да, а Стасе ее эля!
– почтила и меня своей заботой вездесущая художница. Мы же с поэтом лишь обменялись ухмылками.

Вот так мы обычно с Аленой и гуляем - на деньги того, у кого они есть.

Зато весело и, как обе любим - с душой. И даже танцы наши с ней так и называются - 'танцы души', в общем, кто на что горазд. Правда, до них еще очередь не дошла. Но, и домой что-то совсем не тянуло...

– Аргус, милый. Что-то минорно сегодня невпопад. Может, прочтешь нам что-нибудь из своего последнего?
– примерно через час заявила из под руки ухажера разрумянившаяся художница.