Сотая бусина

– Я - по делу. Ветран с Зеней - в лавке, но, скоро вернутся. Ты щелкни им охранку, если будут трудности с опознанием.

– Так они... А-а...
– открыло рот создание, а потом, вдруг, тяжко вздохнуло.
– Хорошо, хозяйка, я их впущу.

– Вот-вот...

Странно она себя ведет в последнее время, моя преданная домовиха: вздохи эти и всхлипывания. Может, мы ей в тягость стали, со своими бурными страстями? Или соседство набожного Ветрана смущает на столько, что Груша, ни с того ни с сего, теряется при самой пустяшной просьбе, которая, кстати, в отличие от большинства ею исполняемых, напрямую относится к ее охранным обязанностям...

'Странно, да только некогда мне сейчас и с этим разбираться. Но, вот время появится...', - осторожно прикрыла я калитку и поспешила через дорогу, в сторону стоящей у уличной обочины коляски Дозирона.

Стеньша, неизменный старостин кучер, неизменно же дремал на козлах. Про него вообще по деревне байки ходят, как раз по причине этого, годами выработанного рефлекса при любой остановке в пути тут же проваливаться в здоровый сон. Говорят, однажды, местные мальчишки даже умудрились незамеченными, прямо под его клюющим носом к переднему колесу трещетку привязать, а когда коляска, с вернувшимся Дозироном тронулась... В общем, старосту потом очевидцы всем скопом из придорожной канавы вытаскивали, а вмиг взбодрившийся Стеньша в это время уже далеко был, на другом конце Мэзонружа. Правда, он потом вернулся, когда кобылу, наконец, завернул и трещетку отвязал, и даже попытался тех остроумников словить. Говорят, поймал. Да только Дозирон с тех пор самолично, перед тем, как восседать, вокруг всех троих обход делает: и коляску проверяет и кучера своего и слабонервную кобылу Дусю.

Именно, исходя из всего выше обозначенного, колпак я скинула лишь у подножки, и, придав лицу беззаботное выражение, попыталась завязать разговор:

– Добрый вечер, Стеньша.

– Ась?
– натренированно вскинулся тот, но, узрев сбоку от себя не насупленного начальника, а мою радостно расплывшуюся физиономию, тут же выдохнул.
– Здорово, красавица... Как она, жизнь?

– А какая у красавиц жизнь?
– многозначительно протянула я, с трудом пытаясь оную в уме представить.
– Ску-учная.

– Да ну?
– распахнул мужик в зевке свой щербатый рот.
– Это у тебя-то жизнь скучная? Да уж лучше такая, чем...
– разом оглянулись мы на хлопнувшую позади меня калитку.
– ... кх-хе...наоборот, не в меру развеселая, - в пол голоса, но, все ж таки, закончил он. А я прицельно прищурилась на вальяжно подошедшего к нам щуплого мужчину.

Фионарий, а это ожидаемо он и был, сначала окинул меня не менее прицельным взглядом, особенно задержавшись на синих взлохмаченных от ветра волосах и немного ниже шеи, а потом, подправил свои и без того всегда задранные кверху черные усы (синилью(2) он их красит, что ли?):

– Всего вам наипервейшего, Анастасия. Давно не виделись, так, чтобы...
– звенькнули за его спиной, торчащие из корзины бутыли.

Я припомнила, что в последний раз это было примерно года три назад, в аккурат, перед его ночным забегом по деревне в сопровождении куда более умелого, чем я в левитации некроманта, и грустно вздохнула:

– Так кто ж виноват?

– Это... да, - скривился мужчина, уж точно знающий ответ на данный вопрос и, стыдливо потупив очи, на мгновение впал в задумчивость.
– А вы куда то... направлялись? Может вас подвезти?

– Подвезти? Нет, благодарствую. Я лучше пешком. Мне здесь недалеко, за угол - за яйцами на пирог, - гордо отказалась я от предложенной высокой чести, но, тут же решила смягчить мину, нарисовавшуюся на вытянутой фионарьевой физиономии.
– А вот, если проводить... недалеко, до угла? А то у нас нынче говорят... неспокойно.

'Нынче у нас не спокойно, так что, проводите даму, а то дама одна ходить боится' - это волшебные слова для любого носителя штанов, считающего себя настоящим мужчиной. И не важно, что про ту 'даму' по деревне треплют, будто она самолично демона угробила (явный поклеп и преувеличение), и что на Чилимском пруду днюет и ночует (а вот это уже, отчасти, правда). Да и много еще чего... рассказывают. Но, ведь, дама сама просит? Как ей отказать в такой галантной малости? А уж если этот галантный кавалер еще и не просто так, 'второй помощник держателя коровьего хвоста', а начальник всей местной стражи, да еще с прошлым лихого наемного воителя? К тому ж срочно нуждается в скорой реабилитации этого самого галантного образа, то, здесь уж ответ сам собой очевиден:

– Одно мгновенье!
– в два прыжка пихнул он на пол коляски свою ценную ношу и молодцевато одернул форменный кафтан.
– Пройдемте, Анастасия. Да, Стеньша... а ты потихоньку... на расстоянии.

Кучер насмешливо крякнул за нашими спинами и начал 'потихоньку' выворачивать с обочины на дорогу, а я решила, не затягивать сильно со вступительной частью основной своей программы. Потому что, знак полного доверия, вещь крайне полезная и много раз проверенная, но 'подвести' к этому полному доверию тоже надо с умом. Так, чтобы у 'клиента' не возникло потом 'похмельного' вопроса: 'А чегой то я наплел тогда, выше крыши да до облаков? Не иначе, не чисто было'. Ведь помнит же прекрасно, кому 'плел'.

– Так, говорите, не спокойно у нас?
– очень удачно начал галантную беседу сам будущий 'клиент'.
– Не слишком приятно слышать такую характеристику вверенной мне территории.

– Ну да. И мне удивительно. Да только, дело в том...
– изобразила я на лице крайнюю озабоченность.
– Понимаете, уважаемый Фионарий, мой хороший знакомый, о-очень требовательный во всех отношениях человек, решил купить в Мэзонруже дом, а ему злые языки нашептали про недавнюю историю с неким пропавшим оружейником из Бадука. Вот он сейчас и сомневается, а мне, честно говоря, и парировать нечем. Я же не в курсе события... Как думаете, что мне ему... ответить?
– преданно заглянула я в глаза собеседника и... отставила в сторону руку...

Разговор наш с главным стражем, действительно стоящий многих не опрошенных по Мэзонружу зевак, уже подходил к своему логическому завершению, исчерпав все мои вздохи и варианты удивленных выкатываний глаз, когда из-за стратегически выбранного угла...

– А вот как раз и он-ни, - совсем уж искренне, на этот раз открыла я от удивления рот.

– Кто, 'они'?
– напряг свое зрение в сумерках Фионарий.

– Мой... хороший знакомый, про которого я вам говорила и Зигмунд с ним.

Опознанная парочка, явно домой не торопящаяся (иначе не сделала бы такой крюк по ближайшим окрестностям), как раз поравнялась с нами по противоположной стороне улицы, а потом и вовсе тормознула у перекрестка.

– Ваш хороший знакомый?
– нервно передернулся начальник стражи.
– Так он у вас... живет?

– Ага, - проникновенно вздохнула я, скосив в сторону глаза.
– Еще как... живет. А, значит, мне уже пора. Спасибо вам огромное за ваши объяснения. Я ему слово в слово все передам. До малейших нюансов, - уверила я застывшего мужчину и решительно направилась через дорогу...
– М-м-м... А чем это из вашего куля так вкусно пахнет? Можно я тебя под руку возьму?

– Зачем?
– вопросительно буркнул, тут же сорвавшийся с места воин духа, но, локоть свой отставил.

– А Ветран, копченых ребрышек купил... Правда, мы кое что уже съели по дороге, - облизнулся с его противоположного плеча умник... Да. Денек у кота сегодня выдался, аж в сумерках заметно, как нос от избытка свежего воздуха покраснел.
– Ну что, не зря... старалась?

– Ох, не зря, - как можно убедительнее протянула я и мельком бросила взгляд на начальника мэзонружской стражи, до сих пор торчащего на углу.
– Дома расскажу, какие мы с вами молодцы... местами... Пока, Стеньша!