Сотая бусина

– Она не унылая. Просто вы ее смысла не поняли. А мне эту сказку бабушка рассказывала, еще в детстве.

– Так, может, ты нас сейчас просветишь?
– пропел умник и даже запрыгнул ко мне на постель.

– Да, пожалуйста. Там главное, ни кто дурнее: эльфы или гномы, а само лимонное дерево, которое в результате погибло. Просто, тот, кто его выращивал, так и не осознал, что, в жизни, как и в любви, прежде чем многое получить, надо самому многое отдать, - уперлась я взглядом в собственные колени.
– Так бабушка моя говорила.

– Она была мудрой женщиной... твоя бабушка, - глухо произнес Ветран, заставив меня поднять на него глаза.

– Ну, это совсем уж глубинный смысл. Однако если рассматривать любовь, как основополагающую всего сущего, то... Вы меня слушаете?.. О-о, пойду ка я вниз.

– Нет!!!
– развернулись мы оба к удивленно замершему коту.
– Зеня, у меня к тебе вопрос.

– Не бойся, я не за свечкой. Это я к тому, что держать ее не собираюсь.

– Заткнись, пошляк, и послушай меня, - как-то, не очень удачно, начала я. Потому что собиралась начать с совсем другого - задушевно-проникновенного, настраивающего на то, что собираюсь вытворить дальше. Все же вытворить, хоть воин духа и был против, высказавшись накануне достаточно прямо:

– Ну, неужели ты думаешь, что для Зигмунда лучше оставаться в неведении, чем попытаться изменить свою жизнь на благо других?

– Да, думаю, - упрямо мотнула я челкой.
– Я знаю этого мудреца уже десять лет и, поверь мне, ему так будет спокойнее. Он не борец, Ветран, он созерцатель. И для него это знание - лишь тяжкое бремя.

– Тяжкое бремя, - невесело усмехнулся мужчина, глядя на свои сцепленные руки.
– Поэтому ты решила поиграться с чужой памятью запрещенным даже у вас заклятием?

– Я просто пытаюсь исправить собственную ошибку. Потому что иначе... Ну, послушай, - присела я перед мужчиной и накрыла ладонями его руки.
– Не всем же совершать подвиги во имя возвышенных целей? К тому же Зеня и так приносит людям пользу своими целебными притчами. А теперь он даже этого боится... Он сам себя теперь боится.

– Делай, как считаешь нужным, Анастэйс, - со вздохом сдался мужчина.
– А я, так и быть, буду держать рот на замке. Будто ничего и не было... Обещаю, - в ответ на мой выразительный взгляд, попытался улыбнуться Ветран...

– Ну-у...

– Ты вопрос свой по слогам решила выдавать?
– нетерпеливо дернул хвостом кот.

– Не-ет, - скосилась я на замершего на своей лежанке Ветрана и, наконец, отбарабанила.
– Скажи мне, Зеня, мне обязательно нужно знать, когда ты начнешь прием клиентов?

– Ух, ты!
– растерянно шлепнулся на задницу умник. Потом подскочил, глянул на нас по очереди исподлобья, вздохнул, и тоже, видимо, решился.
– Спокойной всем ночи. Пусть вам приснятся облака и рыцари и еще что-нибудь, совсем уж неопису...

– Стоять!

– Ста-ся, - медленно попятился к краю постели кот.
– Я тебя боюсь, когда ты на меня вот так смотришь. Ста-ся, ты помни, что на моей стороне мораль и закон об исчезающих видах... О-ой...

Пальцы с непривычки, да еще из-за сильного волнения, никак не хотели складываться в нужный знак. Тонкая огненная нить, витиеватой петлей взметнувшаяся над головой умника, растаяла еще до того, как опуститься на покатые котовьи плечики, а я уже припечатала к выпуклому зениному лбу свой оттопыренный палец... Да, у Глеба оно, как-то ажурнее получалось... и незаметнее... Хотя, не это сейчас главное:

– Зеня, чудесный мой, ты как себя чувствуешь?

– Я?..
– обвел нас ошалелым взглядом кот.
– Не зна-ю... Что-то повело меня... куда-то в бок, - неуклюже завалился он прямо в подставленные руки Ветрана. Мужчина глянул на меня настороженно, мол, так оно и должно всегда быть? А ахирантес его знает, как оно должно быть! В первый раз ведь упражняюсь:

– Это ничего, - склонилась я над часто моргающим умником.
– Это пройдет. Просто, день был тяжелый. А завтра проснешься, как младенчик... Ты только на вопрос мой не ответил. Когда клиента своего примешь? Он сегодня уже приходил.

– Клиента?.. Какого клиента?
– теперь уже на пару с Ветраном, вопросительно воззрился на меня кот, а потом, вдруг, просиял.
– А-а... Так завтра приму. Что у него, кстати? Хотя, не имеет значения.

– Ну да, - с чувством выдохнула я.
– Правильно подобранная тематика и все такое прочее, оздоравливают организм в целом... Зеня, а можно тебя попросить? Мне очень твои притчи нравятся. Ты мне разрешишь их слушать? Я буду тихо-тихо за занавеской сидеть.

– А что, сильно хочется?
– самодовольно оскалился умник и неожиданно зевнул.

– Очень сильно, - как можно убедительнее закивала я головой.

– Ну, ладно. Только, без комментариев потом... и аплодировать в конце тоже не надо... А теперь, как я ранее заявлял, спокой-но...
– ретировался кот в крепкий здоровый сон.

Ветран, сильно смахивающий на картину из тайрильского музея 'Освободитель с дитём войны на руках', удивленно поднял глаза:

– И надолго он вышел из строя?
– ну, точно, 'солдат победы', ни дать, ни взять.

– До утра, как минимум, - уже вполне авторитетно заявила я.
– Да ты его уложи. Колыбельные то петь поздно.

– Угу, понятно, - как-то, уж больно хмуро буркнул мужчина. Видно, у него, на сей счет, свои ассоциации возникли.

Зеня, пригревшись под боком у Ветрана, то истерично подергивал лапками во сне, то начинал что-то басом внушать про достоинства воды. Мужчина, наблюдая эти мытарства, лишь вздыхал, тяжко скованный 'висячим замком' на губах. Я тоже. Правда, по своей причине: надо было еще и на эту 'больную' тему коту отсекновение наложить. Да, что уж, теперь...

– Анастэйс, - видно лопнуло терпение у мужчины.
– Ты не спишь?

– Неа... Я слушаю.

– Слушаешь... Я про тяжкое бремя... Что ты молчишь?

– Я слушаю.

– Угу... Скажи, тебе то оно зачем?

– А ты водой, водой его полей!

– Сойдет за ответ?
– повернула я голову в сторону перил.
– Нет?.. Тогда, не знаю, Ветран. Может я, действительно, наконец, повзрослела и поняла, что мир вокруг, не прекрасная, выдуманная страна. А, может, в отличие от Зени, больше поддаюсь дурному влиянию некоторых... Давай спать?