Совершенные. Эхо Равилона

Силуэт вытянулся, обретая черты. Создание подобной сущности – сложный процесс, овладеть которым могут лишь инквизиторы высоких рангов и способностей. Сущностей делили на три вида. Первый – самый легкий для воплощения – принимал форму мелкого зверька или птицы. Их использовали для короткого шпионажа. Подслушать или посмотреть то, что не предназначалось для посторонних глаз. Такие духи были крошечными и быстро развеивались. Фантомы второго вида воплощались в тварей покрупнее, могли атаковать или отражать удары в сражении. А вот третьи давались лишь просвященным адептам и Совершенным. Фантом третьего вида был устойчив и силен. Единожды воплощенный, он принимал форму, которая впоследствии не менялась. И эта форма всегда была непредсказуема. А еще она порой была вовсе нечеловеческой. Ее наставник и учитель, великий кардинал Иваз Фамон, объяснял Аманде, что черты созданной сущности – это воплощение не разума, а тайных сторон души. Архиепископу как-то довелось увидеть фантома самого Иваза – лишь мельком, на долю секунды, но Аманда содрогалась от того воспоминания.

Хорошо, что она сумела спрятать его в тайниках своей души и никогда не показывать другим людям. Тем более – кардиналу.

И еще она предпочитала не вспоминать увиденную тварь. Консорт кардинала был ужасающим. И когда-то Аманда боялась, что ее сущность тоже окажется такой – жуткой и чудовищно отвратительной.

К счастью, воплощенный силуэт почти не отличался от реальной Аманды, разве что был вполовину тоньше. Волосы, обрезанные у живой женщины ниже плеч, в призрачном виде опускались до самого пола и развевались от невидимого ветра, а вместо черного мундира сущность носила старинное белое платье. Ноги оказались босыми, а глаза невыразимо печальными. Но в них реальная Аманда старалась не заглядывать.

Почему ее консорт принял такую форму – не мог бы ответить даже сам кардинал, впрочем, это было неважно. Сущность оказалась приемлемого вида и годилась для выполнения миссии.

Фантом сделал шаг, отделяясь от живого тела. Постоял миг, покачиваясь. Глаза открылись. Белесый силуэт кивнул и растаял, делаясь невидимым. Потом беспрепятственно просочился сквозь замочную скважину и оказался в коридоре. Женщина, оставшаяся сидеть в карцере, улыбнулась, когда консорт прошел мимо гвардейцев.

Наивный Август верит, что может удержать в заточении архиепископа Святой инквизиции!

– Посмотрим, что тут у нас, – пробормотала Аманда, когда фантом устремился в путь.

***

Уснуть Зоя так и не смогла.

Роскошные апартаменты казались душными, бархат и ковры пыльными, а огромная кровать – слишком мягкой. Девушке, привыкшей к аскетизму кельи или дома на скале, чудилось, что ее заключили в дорогую коробку, в которой она задыхается.

Спать она легла, как привыкла, – в одежде, держа ладонь на рукояти ножа. Но бесполезно провертевшись час на простынях, Игла встала и решила пройтись. Может, дозор успокоит ее и вернет потерянный сон.

Маска привычно легла на лицо, лезвия – в ножны. Темные коридоры дворца встретили тишиной и случайными шорохами. Обойдя этаж, Зоя спустилась по лестнице, и сама не поняла, как оказалась возле кухонь.

Из-за неплотно прикрытой створки пробивался свет и доносилось пение. Не слишком музыкальное, кстати. Но мотивчик оказался бодрым. Рука Иглы привычно потянулась к ножу, но девушка остановила это движение. Даже она понимала, насколько оно… глупое.

Сердито толкнула дверь ногой и вошла.

От оставленного накануне бардака не осталось и следа. Кухня сияла чистотой и пахла мылом. Стряпчий в закатанных штанинах и фартуке мыл пол, споро орудуя шваброй, и напевал под нос похабную песенку.

– А, опять ты. Не-принцесса. – Парень покосился на гостью.

– Что ты делаешь? – выпалила Зоя.

– Разве не видишь? Убираю. Не люблю грязь.

– Но я видела тебя в холле! С остальными!

– Попрощался.

– Почему ты вернулся?

– А почему ты носишь маску?

– Что? – Игла опешила. Люди всегда делали вид, что маску не замечают. И уж точно не спрашивали о ней!

– Ответ за ответ, не-принцесса, – буркнул Михаэль. – Говори или проваливай, не мешай. Я хочу еще поспать сегодня.

Он широко зевнул, не выпуская из рук швабру. Зоя против воли посмотрела на его руки – крепкие. Пальцы не длинные, и уж точно не изящные, но ладони такие… надежные. И со шваброй справятся, и с тестом для пирогов, и…

Странная мысль, пришедшая в голову, заставила Зою сердито покраснеть.

– Не хочу пугать людей своим лицом, – яростно выпалила она.

Михаэль пожал плечами и снова зевнул. Словно новость не сразила его наповал. Словно не произвела особого впечатления.

– Не люблю инквизиторов.

Девушка моргнула, не сразу поняв, что это ответ на ее вопрос.

– И что, больше ничего не спросишь? – в ее голосе рычала злость. Зое хотелось поругаться. Или, может быть, снова что-то разбить.

– А ты хочешь что-то рассказать? – мирно спросил Михаэль, отжимая тряпку в ведре.

– Нет.

– Нет так нет. – Он снова пожал плечами. Вымыл руки, убрал инвентарь в кладовую и с видимым удовольствием осмотрел блестящую чистотой вотчину. – Тогда я пошел спать.

– Что?

– Устал я, не-принцесса.

Он повесил на крючок свой фартук и двинулся к выходу.

– Эй, стой! Почему ты не любишь инквизиторов? – бросила ему в вдогонку Зоя.

– Ответ на ответ, красотка. Но не сегодня. Спать хочу. Утром приготовлю кашу с орехами и запеканку, приходи. Да, и если ты снова что-нибудь испачкаешь на моей кухне, я сам тебя убью.

– Что?

Зоя уставилась на зевающего во весь рот стряпчего, но тот лишь махнул рукой и скрылся в коридоре. Из тьмы донесся его тихий голос, напевающий песенку.

Некоторое время Игла смотрела на дверь. Вытащила нож, подбросила. Поймала за кончик. Сунула в ножны. Снова вытащила. Швырнула в дверную створку. Хотелось что-нибудь разбить, расколотить, уничтожить. В сердцах Зоя пнула ведро в углу, и оно покатилось по полу, звеня металлической ручкой. Улыбнувшись, Игла выдернула свой нож и пошла к своей комнате.

Но на полпути почему-то вернулась.

Подняла ведро, аккуратно поставила на место.

Обратно в бархатные апартаменты она возвращалась бегом, запрещая себе думать о причине столь странного поступка.

Глава 5. Темное эхо

Я тронула плечо Джемы за час до рассвета.

– Уже утро? – Рыжая потёрла глаза. Осмотрелась. Задержалась взглядом на Юстисе: тот сидел, привалившись спиной к каменной кладке, и словно бы тоже спал. Хотя разве Духу нужен сон? Мы не знали, но Дух вел себя так, словно все еще был жив. – Почему раньше не разбудила? Ты что же, совсем не отдохнула?

– Подремала. Кажется, эти твари действительно ушли. И никаких других я так и не заметила.

– Это обнадеживает. – Девушка облизала сухие потрескавшиеся губы.