Совершенные. Эхо Равилона

И это было больнее всего.

– Она сделала мне самый ценный подарок из возможных, – негромко произнес Август. – Подарила то, о чем я и мечтать не мог.

– Свое тело? – не сдержался Дамир.

– Свои чувства, – спокойно глядя в лицо бывшего семинариста сказал Август. – Но я не буду об этом рассказывать.

Дамир заставил себя кивнуть.

Август повернул вентиль на кране.

– Вода быстро остывает. Сквозняки. Помнится, ты ненавидел холодную воду. И еще. Осторожнее с оружием, Брайн. Порежешься.

Открыв вентиль до упора, Август кивнул и ушел. Черный ангел на спине разрушителя казался живым от влаги и оранжевых искр, стекающих по нарисованным перьям. Пар сомкнулся за мужской фигурой, словно спрятал.

Некоторое время Дамир смотрел туда, где исчез разрушитель, а потом… зашипел и выскочил из бассейна. Он едва сдерживался, чтобы не выругаться в голос. Да так, как точно не подобает благочестивому воспитаннику семинарии!

Глава 11. Хозяин черных песков

Глава 11. Хозяин черных песков

Пытка верблюдами продолжалась пару часов.

Мы остановились между двумя барханами у здания, с виду ничем не отличающегося от череды таких же закопченных развалин. Молчаливый мужчина в тагельмусе без слов сбросил меня на песок. Рядом застонала Джема, видимо, с ней обошлись таким же образом.

Мадриф, не оборачиваясь, уже шел к проему двери. Меня подтолкнули в спину, намекая, что хватит глазеть по сторонам. Хмыкнув, мы с Джемой двинулись к зданию.

– Как думаешь, что ему от нас нужно? – прошептала Ржаник, когда мы входили.

Я пожала плечами. Узнаем. И уже совсем скоро.

Миновав длинный лабиринт узких и темных коридоров, мы вступили в круг света и… удивленно присвистнули.

– А он неплохо здесь устроился, – уронила я.

Огромная комната напоминала роскошную шкатулку, от пола до потолка выстланную дорогими коврами и набитую изящными статуэтками, пузатыми кувшинами, шелковыми подушками, ларцами и другими вещами. Проемы окон и дверей надежно закрывали тяжелые бархатные ткани, в углах горели желтым светом масляные лампы. Пахло благовониями и специями. В центре комнаты мы увидели низкий столик, уставленный золотой посудой, фруктами и закусками.

Мужчины в тагельмусах, бывшие то ли слугами, то ли охраной, к моему удивлению, ушли, оставив нас с Мадрифом наедине. Что ж, видимо, он не считал нас силой, которую стоит опасаться.

Хозяин этой пещеры сокровищ неторопливо прошел к столику и сел на подушку, скрестив ноги. Посох он положил на колени. Из-за занавески метнулась тонкая девушка в полупрозрачных шелках, налила воды в тяжелый кубок и с поклоном подала мужчине. Мы с Джемой переглянулись и дружно закатили глаза.

Мадриф же снял лоскут тагельмуса, прикрывающий лицо. На вид пустыннику было слегка за тридцать, обветренные, но правильные черты с левой стороны перечеркивали шрамы, задевая глаз и веко.

– Кто вы такие? – резко спросил он.

– Путницы, – осторожно ответила я, не зная, какой версии событий лучше придерживаться.

Насколько я помню, через пустыню действительно регулярно ходят караваны из диких земель. Это кочевые племена, живущие своими общинами и не вступающие во взаимодействие с более развитыми странами. На уроках истории нам рассказывали, что в прошлом имперцы пытались присоединить эти территории и включить кочевников в ряды своих подданных, но попытка оказалась провальной. Племена не желали сотрудничать, обучаться и тем более жить в домах, оставаясь на одном месте. Они не могли существовать без песков и длительных переходов, словно весь смысл их жизни был в этом изнурительном движении. Так что империя оставила племена в покое. А после падения Равилона вся территория вокруг и вовсе считается запретной зоной, в которую лучше не соваться. Лишь на границе стоит аванпост, выполняющий роль наблюдателя.

– Путницы, значит. – Мадриф сделал глоток, рассматривая нас поверх кубка. – И откуда держите путь?

– С севера. Заблудились.

– Значит, вы побывали в Оазисе.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – быстро сказала я.

– На тебе одежда из дома на нижней улице, – неторопливо попивая воду, продолжил мужчина. И, заметив мое удивление, добавил: – Узор на вороте и рукавах. Разные узоры для разных районов и домов. Но ты этого не знала. Значит, попала в Оазис случайно. Провалилась, не так ли?

Я кивнула: врать нет смысла, но и говорить всей правды не стоит.

– Точно. Шли через пустыню, заблудились, провалились в Оазис.

– Такое порой случается. – Мадриф взял сочный инжир, надкусил. Брызнул сок.

У Джемы заурчало в животе. Я склонила голову, осматривая пещеру сокровищ и решая, в какой момент лучше дать деру. Нас не связали, но в темных коридорах наверняка караулят стражи. И все же есть шанс прорваться. Мы застыли в двух шагах от столика, ни присесть, не угоститься нам с Джемой не предложили.

– Вопрос не в том, как вы попали в Оазис. Вопрос в том, как вернулись.

– Я… не знаю. – Надеюсь, выглядела я максимально честно. – Это вышло само… как-то.

Мадриф снова откусил инжир.

– Само… Хм. Удивительно. Можно попасть в Оазис. Но нельзя из него вернуться без моего поводка! А вы сумели. Мои ишваро нашли на окраине города часть чужого здания, – неторопливо продолжил хозяин комнат. На нас он теперь не смотрел, поглощенный трапезой и вином. – Бело-голубые стены, части чуждой обстановки и одежды. Словно кто-то забросил в пустыню кусок, вырванный далеко на севере. На песке остались следы двух путников. Сдается мне, вы и есть те странницы. А потом вы провалились в Оазис и сумели вернуться, да еще и прихватив еду и одежду. Любопытно.

В мужском голосе появились угрожающие нотки. Я глазами указала Джеме на выход за занавесками, рыжая едва заметно кивнула. Сорвавшись с места, я пнула столик так, что кувшины и закуски полетели на Мадрифа, выхватила атмэ, развернулась и…

Застыла! Я словно остолбенела с поднятой ногой и вытянутой рукой! В такой же странной позе остановилась Джема. Рассыпанный инжир, опрокинутый кувшин и выплеснувшееся вино зависли в золотом сиянии, охватившем всю комнату. С трудом, изо всех сил напрягая шею, я сумела повернуть голову. Мадриф, еще мгновение назад вальяжно сидящий на подушках, стоял, держа свой посох. Тонкий золотой луч бил из его навершия, и в этом луче замирало время и застывали предметы и люди, словно всех нас окунули в густую смолу.

Поймав мой взгляд, мужчина усмехнулся. Луч угас, и застывшие в воздухе предметы шлепнулись на ковер. Мы с Джемой – тоже. Вскочив, я снова вскинула атмэ.

– А ты упрямая. Еще не поняла, что это бесполезно?

Золотой луч снова вырвался из посоха, я снова застыла. От ярости хотелось орать, но я лишь сжала зубы. Попыталась пошевелить хотя бы пальцем и ощутила, как дрогнул мизинец. Один лишь мизинец, но это уже хоть что-то!

– Довольно.

Луч угас. На этот раз я не упала, удержалась на ногах. Но атмэ доставать не стала. Мадриф прав: пока в его руках проклятый посох – мне к нему не подобраться. И не сбежать, что гораздо хуже.