Совершенные. Эхо Равилона

Из-за бархата снова скользнула девушка с черными косами и принялась собирать разбросанные яства.

– Значит, по-хорошему вы не хотите. – Мужчина садиться не стал, его глаза угрожающе блеснули. – Тогда объясню по-плохому. Вы не можете уйти, если я того не захочу. Не можете ослушаться. Вы станете выполнять мои приказы, как и все, кто служит мне. Наказание за провинности вам не понравятся, уверяю. Я уже понял, что вы явились с севера. Искали Оазис?

– Мы просто хотим убраться подальше от этого города и пустыни! – не сдержалась Джема. – Мы хотим вернуться домой! И нам плевать на все ваши разборки и даже на Оазис! Отпусти нас!

– Хотите моей милости? А что взамен?

– Взамен?

Мадриф улыбнулся, показав ровные белые зубы. Я нахмурилась.

– И чего же ты хочешь?

Он неуловимо повел посохом, и тело Джемы прошило солнечное пятно. Я напряглась, но рыжая лишь удивленно моргнула.

– Кувшин без вина, – пробормотал мужчина. – Бесполезная медь.

Еще одно движение, и такое же пятно полетело в меня. Вот только в отличие от Ржаник я сполна ощутила его прикосновение. Да меня словно лягнула в грудь лошадь! И не только меня! Силой отдачи нас с Мадрифом разбросало в разные стороны.

В очередной раз поднимаясь, я порадовалась, что в этой комнате так много ковров. Пустынник уже был рядом и, внезапно схватив мой подбородок, сжал, всматриваясь в глаза.

– А вот твоя сердцевина крепче алмаза. Это ты ходишь в Оазис, – пораженно выдохнул он. Темный глаз блеснул неожиданной радостью. – Вот кто нужен мне! Алмаз.

– Убери лапы, – рявкнула я, вырываясь.

Мужчина хмыкнул и отступил.

– Я принял решение, путницы. Вы останетесь здесь, пока не отработаете свою свободу.

– В каком это смысле отработаем?

– Ты, Медь, – ткнул он пальцем с выкрашенным золотой краской ногтем в Джему, – пока займешься женскими делами. – Брови рыжей поползли вверх, и мужчина уточнил: – Уборкой или стиркой, не знаю, что вы там делаете… Будь послушной и получишь еду и воду. Ты, Алмаз, – повернулся он ко мне. – Ты… добудешь в Оазисе то, что я скажу.

– И с чего ты взял, что мы будем слушаться? – мрачно буркнула я.

Тонкая золотая капля сорвалась с посоха, пронзила тело Джемы и исчезла. Девушка тихо вскрикнула, прижала ладонь к груди.

– Это золотое зерно, – улыбнувшись, пояснил пустынник. – С каждым днем оно разрастается в теле, словно росток, пускает корни, выпускает стебель и листья. Крепнет. И разрывает плоть. Сначала лишь ранит, но с каждым днем мощь зерна увеличивается. Однажды росток становится деревом. Прекрасным деревом, выросшим из живого тела. Медь станет хорошим деревом, я буду пить вино, сидя в его тени.

– Ублюдок, – не сдержалась я, и Мадриф рассмеялся, словно я сделала ему комплимент.

– В тебе, Алмаз, зерно не прорастет, твоя сердцевина его не пустит. Возможно, ты даже сумеешь сбежать. Но Медь останется у меня. Ведь без моего Солнечного Перста ей не выжить, – приподнял посох пустынник.

Я в бессильной ярости сжала кулаки. Ржаник побледнела, но в глазах ее тоже плескалась злость.

– Добудешь мне сокровище Оазиса, и я вас отпущу, – закончил пустынник. – Заберу солнечное зерно и даже отправлю с вами сопровождающих до границ пустыни. А пока вы мои… ну скажем, гостьи. Все ясно?

– Ясно. И раз уж мы у тебя в гостях, предоставь нам чистую одежду и новую обувь, – указала я на свои развалившиеся от ядовитой слизи туфли. – Еще мы хотим есть и пить.

– Твоя дерзость величиной с солнце, Алмаз. Но ты получишь, что просишь. А сейчас уйдите. – Он бросил быстрый взгляд на проем окна, завешанный тяжелой тканью. Сквозь бархат не пробивался ни один луч света, но я чувствовала – наступает рассвет.

Молчаливая прислужница снова появилась в комнате и поманила нас за собой. Поплутав по узким коридорам, мы оказались в другом помещении. Ковров здесь было меньше, зато подушек и шелков больше. У стен стояло несколько столиков, в центре плескалась в квадратном бассейне темная вода. А еще здесь были девушки – не меньше десятка! Полуобнаженные темноглазые красавицы сидели на подушках или лежали в покрывалах. Одна играла на неизвестном мне инструменте, тихо и мелодично подпевая. Наше появление оборвало мелодию, пустынные чаровницы обернулись с одинаково недовольными лицами.

– Новенькие? – грациозной черной кошкой с подушек поднялась смуглая пустынница. И кажется, тоже с коготками. Звеня многочисленными золотыми украшениями, она подплыла к нам и оскалилась. – Проклятье! Еще пленницы! Даже не думайте смотреть на господина! Мадриф мой, ясно? Посмеете приблизиться – ночью выколю ваши наглые глаза!

– Да не нужен нам твой Мадриф, чтоб он провалился, – буркнула Джема и снова потерла центр груди. Я глянула с беспокойством – неужели зерно уже порастает? – Мы всего лишь… хм, гостьи. Выполним задание твоего господина и исчезнем.

– Вот как? – прищурила красавица густо подведенные краской глаза. И сказала уже спокойнее: – Вы странные. Одеты по-нашему, а говорите иначе. Волосы, лицо – все иное. Вот ты! Никогда не видела таких кос. Чистое серебро! – бесцеремонно она схватила мою прядь, я вырвалась, шлепнув нахалку по руке.

– Мы с севера, – уронила я. Настойчивое внимание, любопытные и завистливые взгляды мне надоели еще в Аннонквирхе. Оставив Джему разбираться с местными, я прошла вглубь комнаты. Здесь были свалены одеяла и царил полумрак. Я присела на подушку и задумалась, что делать дальше.

Ржаник вернулась с тарелкой фруктов и кружкой воды.

– В бассейне вода для омовений, добытая из-под песков, пить ее нельзя ни в коем случае. Иначе станем чудовищами, – бесцветно пояснила она. – Мельхиор – это та нахалка – сказала, что чистую воду дают три раза в день, в пустыне это драгоценность дороже золота. Кружка на рассвете, закате и в полдень. Сейчас рассвет, так что это наша порция.

В центре комнаты снова заиграли и запели.

– Узнала что-нибудь?

– Немного

Я вопросительно подняла брови. Вот удивительно: рядом со мной любая девчонка начинает злиться и задирать нос, словно давняя соперница, а Джема тут же становится лучшей подружкой. Вот и сейчас Ржаник не понадобилось много времени, чтобы заслужить их доверие. Ума не приложу, как рыжая это проделывает.

– Мадриф в Мертвом городе – так здесь называют Равилон – что-то вроде короля самой большой местной банды. У него есть своя стража, гарем, дворец, а главное – ишваро. Никто не знает, откуда Мадриф взялся. Раньше здесь обитали банды, подобные той, что мы видели. В основном промышляли грабежом кочевников и небольших полудиких племен, живущих на границе пустыни. Теперь почти все отщепенцы служат этому правителю, а взамен получают ресурсы. Мадриф создал почти королевство. Он обладает непререкаемым авторитетом, потому что может достать все, что угодно. Одежду, золото, еду и чистую воду. Ишваро нечто вроде элиты, это те, кто с помощью Мадрифа каким-то образом входят в Оазис, а потом возвращаются и приносят сокровища. Почти все местные девушки пришли сюда сами, хотя некоторых бандиты выкрали у кочевников, а потом продали Мадрифу. Правда, даже такие пленницы не особо торопятся вернуться. Здесь их хорошо кормят и заботятся.