Совершенные. Эхо Равилона

Август соскочил с многоножки, которая тут же куда-то унеслась, из его ладони бархатной тьмой выросла черная глефа. Взлетело в повороте черное экрау, взлетели пряди волос. Против мощного широкоплечего Венгеля Август казался гораздо тоньше, но я понимала, что в таком сражении главное – сила воли и Духа. Именно он питает и формирует оружие. Соединение глефы и двуручного меча высекло сноп искр, и я увидела, как подогнулись ноги менталиста. И снова удар! Черное лезвие опускалось с такой яростью, что даже мне стало страшно. Бледный и молчаливый Август не шутил и не спрашивал, он желал убить того, кто поднял на меня руку.

И эта ярость проняла даже прославленного инквизитора. Он дрогнул, зашатался. Дух инквизитора засиял, окутывая хозяина щитами защиты, но это не помогло. Взвилось в развороте черное экрау и новый удар черной глефы отсек руку Венгеля и расколол его меч.

Чем сильнее Дух – тем острее клинок…

Не веря своим глазам, инквизитор пораженно уставился на то, что осталось.

– Невозможно! – закричал он.

Август снова занес глефу.

– Не убивай! Прошу! – Венгель вскинул оставшуюся ладонь в известном жесте, показывая, что сдается. Но стоило Августу остановиться, инквизитор оскалился и выхватил из кобуры пистолет, дуло повернулось в лицо разрушителя, грянул выстрел. Внутри меня взметнулась паника, Дух выплеснулся, и развороченный железный конструкт, лежащий за спиной Венгеля, ожил, прокатился по земле, а потом рухнул в ров, увлекая менталиста за собой. До нас донесся вопль – и все стихло.

Инквизитор с самого начала припрятал огнестрел. Но он слишком любил бить кулаками, растягивал удовольствие от игры со мной. Это его и сгубило.

– Август!

– Кассандра! – Август упала на колени рядом со мной. – Ты ранена?

Я помотала головой, не в силах говорить. Страх все еще дрожал внутри. Страх и удивление, что я так сильно, так отчаянно боюсь потерять того, кто мне дорог. Я забыла, как быстро иногда двигается Август, так быстро, что даже пуля не способна его поймать.

– Все хорошо… хорошо…

Он что-то шептал, гладя меня по волосам, а я тряслась от ужаса и даже не могла сказать, что испугалась за него. Хотелось убедиться, что с Августом все в порядке, что он здесь, рядом. Вокруг нас что-то взрывалось и ломалось, грохотало и горело, но на краткий миг это стало неважно. Все неважно, когда он рядом. Я вцепилась в плечи мужа, обняла его изо всех сил и ощутила такой же отчаянный ответ. Он тоже боялся. Искал меня и боялся. Здесь, посреди бушующего сражения, я вдруг осознала, как же это страшно – любить… Рядом с наслаждением и радостью любовь поселяет в душе страх потери. И он никогда не заканчивается.

– Я в порядке. – Я заставила себя отлепиться от его тела, хотя это оказалось непросто. —Давай выбираться отсюда.

Вокруг нас кипела битва. Волна сражения скатилась с дворцовой лестницы, перекинулась через доски рва и теперь бушевала рядом. Небо исчертили полосы снарядов, от которых уворачивались золотые эмиры, ифриты и целая туча небесных существ, созданных Совершенными. Внизу земля кипела от битвы, огня и дыма. Вылетел из клубов жуткий песчаник, оскалился голым черепом вместо лица, но его тут же выдернуло из тьмы живое лассо и песчаник с воплем улетел обратно. Рядом грохнулось с высоты тело какого-то жуткого существа, едва не похоронив нас под своими останками. Два сцепившихся человека вывалились из дыма и покатились, рыча и пытаясь сожрать друг друга. Настоящая мясорубка! Взрывы, грохот, вопли, пламя! Со всех сторон что-то неслось и билось, орало и нападало! Я уже и сама не понимала, где кто – песчаники, чудовища, инквизиторы, люди и звери – все смешалось в огромную агрессивную и рвущую друг друга кучу. Земля сотрясалась и дрожала, со стен дворца летели осколки, небо грозило обрушиться на головы взрывающимися вертолетами или падающими воинами.

Кто-то ударил сзади, и я отбилась, не глядя, а потом увидела оскаленную морду жуткого червя-переростка, существа, которого я даже не смогла точно определить. Но судя по шуршанию черного песка на хитиновой броне – это все же кто-то из «своих». Потеряв хозяина-седока, червь метался в гуще сражения, а потом издал пронзительный вой-скрежет, от которого едва не лопнула моя голова. Люди рядом попадали. В глазах потемнело. Я тоже упала коленями в грязь, закрывая уши, чтобы хоть немного снизить давление жуткого звука, который внезапно оборвался. Кто-то убил тварь?

Открыв глаза, я увидела, что червь все еще жив. Он молчал, внимательно рассматривая Августа, который положил ладонь на его морду. А потом медленно пополз куда-то прочь от дыма и огня. Август подхватил меня, помогая подняться и рывком прижал к себе.

– Помогите…

Тихий голос заставил обернуться. Из-под завала торчала голова Василия Крейна. Бледное лицо пачкали грязь и кровь, но северянин все еще был жив.

– Господин, это вы! – обрадовался он, когда мы приблизились. – Я старался… я делал, что мог… но они…

– Я знаю. Побереги силы, Василий. – Август вопросительно глянул на меня, и я потянулась Духом к железу, которое придавило беднягу. Дернула, приподнимая, и ощутила, как тяжела сталь. Все же и мои силы не безграничны…

Завал дрогнул и пополз прочь, а Август вытащил северянина. Верхняя часть его тела вновь стала человеческой, а вот ноги все еще оставались звериными. Они-то и застряли под упавшей машиной.

– Осторожно. Вот так. Надо добраться до столба света, видишь его? – Золотой свет портала освещал небо. – Там переход в другое место. Безопасное. Мы тебе поможем.

– Господин! – Василий, едва стоящий на раненых ногах, вцепился в рукав черного экрау. – Измени меня снова! Дай скверну! Сделай сильным и крылатым! Я хочу сражаться!

– Я не могу, – тихо сказал Август. – Я больше не чувствую скверну. Идем, надо перейти ров.

Практически таща на себе Василия, он устремился к доскам у насыпи, а я подняла липкую ладонь. На пальцах подсыхала кровь. Не моя. Она осталась там, когда я на миг обняла своего мужа. Черное экрау от крови становится лишь темнее, пряча раны. Я до боли сжала кулаки, словно пытаясь удержать в них капли чужой жизни. Августа все-таки зацепило, но очевидно, он не желает сказать мне об этом. Без силы скверны он перестал быть неуязвимым. Неужели пуля Венгеля нашла цель? Мне хотелось бросить тут чертова Василия, вцепиться в Августа и потащить его в безопасное место. Но… я знала, что ничего не выйдет. Мой муж никогда не побежит спасать себя, бросив другого человека. Впрочем… и я ведь тоже.

Из клубов дыма вывалился огромный здоровяк в имперской броне, размахивающий топором-атмэ размером с половину меня. Лезвие пронеслось над головами – мы одновременно присели, выпустили раненого северянина, развернулись плечом к плечу и, синхронно вскинув руки – я с мечом, Август – с глефой, отбросили здоровяка прочь. Тот взревев, снова бросился в атаку, но сверху упал золотой крылатый смерч, подхватил имперца и утащил в небо.

Я благодарно махнула Иерофану рукой, но вряд ли он увидел. Ему навстречу с низким гулом вылетел узкий стальной истрокрыл, и эмир заложил крутой вираж, уходя от столкновения с крылатой машиной. В небо взвилось еще несколько гудящих истр.

Вот же черт… в бой пошла тяжелая техника. Смогут ли эмиры и песчаники противостоять ей? Все же их слишком мало, к тому же обитатели Оазиса, хоть и обладают невероятными умениями и ифритам, – слишком давно живут в уединённом покое своего города, не ведя войн и сражений. В отличие от Империи и ее армии.

– Быстрее. – Я кивнула на золотой столб, бьющий в небо. Деструкты уже почти исчезли в переходе. – Надо поторопиться!

Подтверждая мои слова, истрокрыл выпустил по крылатому змею-ифриту пучок белых свистящих снарядов, которые разнесли того в клочья. Они сыпались с неба подобно снегу, засыпающему обожжённую землю.