Современные международные отношения. Учебник

Однако в целом первая половина 90-х годов характеризовалась очевидным преобладанием центростремительной тенденции в межамериканских отношениях. Казалось бы, оправдывались ожидания, что после окончания холодной войны Соединенные Штаты наконец повернутся лицом к Латинской Америке и приступят к решению задач, которые впервые были сформулированы тридцать лет назад «командой» Дж. Кеннеди в рамках программы «Союз ради прогресса». С эйфорией, вызванной ожиданием скорой интеграции с Севером полушария, была связана относительно спокойная реакция большинства стран региона на шаги Соединенных Штатов по строительству «однополярного миропорядка», тем более что Латинская Америка как бы оказывалась в выгодной близости к этому полюсу. Это, в свою очередь, привело к определенному ограничению внешнеполитической активности, особенно в начале 90-х годов, рамками Западного полушария.

Однако уже вскоре после саммита в Майами повышенные ожидания стали уступать место значительно более прагматичным оценкам и будущего континентальной зоны свободной торговли, и формирующегося миропорядка в целом. В первую очередь это было связано с событиями в Мексике. Вслед за восстанием в штате Чияпас (декабрь 1993 г.) последовали коллапс фондового рынка и падение до этого столь впечатляюще устойчивого мексиканского песо (декабрь 1994 г.). Безусловно, между присоединением Мексики к Североамериканской зоне свободной торговли и вступлением этой некогда стабильной страны в полосу политической и экономической нестабильности нет прямой связи. Скорее, это было результатом все более углублявшихся противоречий мексиканского общества. Но форсированная интеграция с Севером вполне могла сыграть роль своеобразного катализатора.

Финансовый кризис в Мексике, разразившийся спустя несколько дней после завершения саммита в Майами, вынудил Вашингтон вновь «вытаскивать» Мексику, как это уже было в начале 80-х годов. Слишком многое было поставлено на карту в плане будущего Североамериканской зоны свободной торговли. Следует также иметь в виду, что стабильность в Мексике — традиционный компонент национальной безопасности США. На этот раз стабилизация финансового положения в этой стране обошлась почти в 50 млрд. долл [72] .

72

Из этой суммы 20 млрд. долл. было предоставлено Соединенными Штатами, а остальная часть — международными финансовыми организациями.

В целом к середине десятилетия все более проблематичным становилось и расширение НАФТА. Конгресс США, по сути, заблокировал вступление в эту организацию Чили, вопрос о чем казался практически решенным еще в 1994 г.

В то время как североамериканский интеграционный проект сталкивался с немалыми внутренними трудностями, все более заметную роль в международных отношениях начинало играть другое интеграционное объединение — Общий рынок стран южного конуса (МЕРКОСУР), объединивший двух южноамериканских гигантов — Бразилию и Аргентину, а также соседние Парагвай и Уругвай. Договор о создании объединения был подписан в марте 1991 г. в г. Асунсьон (Парагвай).

Если в начале десятилетия в отношении будущего этого объединения среди специалистов преобладали в основном скептические настроения, связанные как с неудачами предшествующих попыток, так и с тем, что в тот период речь шла об интеграции «больных», инфляционных экономик, то уже к середине 90-х годов ситуация выглядела совершенно иначе. МЕРКОСУР превратился в наиболее динамично развивающийся интеграционный блок Западного полушария, охватывающий почти 60 % территории Латинской Америки, 46 % ее населения и около 50 % ВВП.

Это подтверждается не только впечатляющим ростом внутризональной торговли: в 1990–1995 гг. товарооборот возрос в четыре раза, в том числе объем взаимных поставок между Бразилией и Аргентиной возрос с 2 до 10 млрд. долл. МЕРКОСУР во второй половине 90-х годов превратился в больший, чем НАФТА, полюс притяжения для других государств региона. В 1996 г. ассоциированным членом объединения стала Чили — одно из наиболее развитых государств региона. Присоединение этого государства с геостратегической точки зрения как бы открывает объединению ворота в Тихоокеанский регион.

В том же 1996 г. к МЕРКОСУР присоединилась Боливия. Начался переговорный процесс по вопросу ассоциации между МЕРКОСУР и Андским сообществом наций, в которое входят Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу и Боливия.

Ко второй половине 90-х годов МЕРКОСУР превратился в четвертый по экономическому потенциалу интеграционный блок, по объему ВВП (около 1 трлн. долл.) сравнявшийся со странами АСЕАН. При этом налицо была резкая активизация внерегиональных связей. 15 декабря 1995 г. в Мадриде было подписано соглашение о сотрудничестве между МЕРКОСУР и Европейским союзом. Это отражало заметно возросший интерес западноевропейских стран к открывающимся перспективным латиноамериканским рынкам, а также стремление в рамках стратегического партнерства с южноамериканскими гигантами расширить свои внешнеполитические возможности. Такое партнерство не только в целом способствовало наращиванию переговорного потенциала стран — членов МЕРКОСУР, но и существенно укрепляло их позиции в диалоге с Соединенными Штатами, который складывался в середине десятилетия весьма непросто.

По сути, в середине десятилетия столкнулись два подхода к созданию общеконтинентальной зоны свободной торговли. Соединенные Штаты и Канада настаивали на отдельном обсуждении вопроса о присоединении к НАФТА каждого из новых членов, в то время как страны МЕРКОСУР выступали за межблоковый характер переговоров и последующего объединения.

Более того, рост влияния МЕРКОСУР, к которому во второй половине 90-х годов перешла «интеграционная» инициатива, вызывал растущую настороженность Соединенных Штатов. В частности, в политике США вновь стали просматриваться черты традиционного подхода: стремление разобщить страны региона и иметь с ними дело один на один. Это дало основания президенту Парагвая X. Карлосу Васмоси в одном из своих выступлений обвинить Соединенные Штаты в прямом вмешательстве в процесс интеграции стран южного конуса. Как представляется, в этом же контексте следует рассматривать и заявление госсекретаря США М. Олбрайт о том, что Аргентина является стратегическим союзником Вашингтона за пределами НАТО.

В апреле 1998 г. в Сантьяго де Чили состоялся второй саммит президентов Америк, который по идее должен был окончательно определить схему и график создания общеконтинентальной зоны свободной торговли, а главное — устранить возникшие противоречия между двумя группировками и их лидерами — Соединенными Штатами и Бразилией. Это удалось сделать лишь отчасти. В итоговых документах встречи в верхах в основном нашли отражение общие установки, сводившиеся к подтверждению решимости создать к 2005 г. единое интеграционное пространство в Западном полушарии. Это не исключало и другого сценария — своеобразного раздела полушария на два мегаблока. В результате НАФТА постепенно поглотила бы вслед за-Мексикой Центральную Америку и Карибский бассейн, а южно-американские страны консолидировались бы вокруг МЕРКОСУР.

Для середины 90-х годов характерно выдвижение на первый план еще одного «чисто латиноамериканского» объединения, в которое входят не только страны — члены МЕРКОСУР, но и практически все ведущие страны Латино-Карибской Америки.

Речь идет о Группе Рио [73] — механизме политических консультаций и коллективной дипломатии стран региона. Став своеобразным преемником Контадорской группы, в 80-е годы внесшей весомый вклад в урегулирование конфликта в Центральной Америке, Группа Рио институционализировалась в 1986 г. и впоследствии становилась все более влиятельным действующим участником международных отношений в Западном полушарии.

73

На начало 1999 г. в Группу Рио входило 12 государств.

О характере ее деятельности наглядно свидетельствует содержание одиннадцатой по счету встречи президентов стран-членов в г. Асунсьон в сентябре 1997 г., которая стала этапной. В основном документе — «Декларации Асунсьона о суверенитете и юридическом равенстве государств» были сформулированы общие принципы формирования нового, справедливого миропорядка, отмечена верность демократическим ценностям, уважению прав человека, которое должно распространяться и на мигрантов. Упоминание прав последних было отнюдь не случайно. Соединенные Штаты в середине десятилетия приняли ряд жестких мер по ограничению прав нелегальных мигрантов, большую часть которых составляют выходцы из Мексики и других стран региона.