"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Мы уже обсуждали это раньше, — говорит мама. — Фабиан не хочет никаких помощников.
Эти помощники везде одинаковые. Неустойчивые художественные натуры, бросившие педагогический институт и вынужденные отрабатывать социальное пособие. Их мало интересует работа. Кому понравится, если такой тип начнет слоняться за тобой по школе, уткнувшись носом в свой мобильник?
— Нужно что-то менять, — заявляет Кеннет.
Директор смотрит на меня:
— Есть ли среди сотрудников школы кто-то, кому ты доверяешь больше других?
Все трое разворачиваются ко мне. Я не вполне понимаю, к чему клонит
— Микки? — предлагает мама.
— Да, но… Возможно.
Микки — это хорошо. Микки на моей стороне. А еще мне кажется, что ему на самом деле не все равно.
— Микаэль Андерсон? — переспрашивает директор; он наконец оставил свой галстук в покое. — Учитель физкультуры?
— Не думал, что ты любишь спорт, — произносит Кеннет.
— Я его и не люблю.
Мы с мамой улыбаемся друг другу. Микки нравится нам обоим, я это знаю.
— Я поговорю с Микаэлем, — обещает директор. — Я освобожу его от некоторых других обязанностей, и он сможет стать для Фабиана кем-то вроде наставника. Что вы об этом думаете?
Мама сияет и переадресовывает вопрос мне:
— Что ты думаешь?
Наставник? С трудом понимаю, кто это. Но это шанс сблизиться с Микки.
— Ну, пожалуй, нормально.
— Тогда так и решим, — подводит итог директор, потом встает и протягивает маме руку.
В какой-то миг мне кажется, что он собирается ее обнять.
37. Mикаэль
До катастрофы
Осень 2016 года
Когда Бьянка вернулась, уже стемнело. Мы с детьми поужинали, оставшаяся питтипанна [441] стояла на плите, накрытая фольгой.
— Я совершила самую крупную сделку в жизни! — крикнула Бьянка из прихожей. — На полтора миллиона больше стартовой цены. Босс открыл шампанское.
— Замечательно, дорогая! — обнял я ее.
Она стала другой с тех пор, как сменила работу. Чувствовала себя лучше и казалась счастливее. Но реже бывала дома и волновалась, потому что боялась что-то упустить.
441
Питтипанна (буквально «маленькие кусочки на сковороде») — блюдо домашней шведской кухни из овощей и мясных продуктов.
Пока она ела питтипанну, я выслушал все о проданной квартире, о том, как медленно повышалась цена, чтобы наконец достигнуть максимума, и о том, как ее хвалил начальник.
— Прости, что я только о себе. — Она налила большой стакан молока, — а у тебя что сегодня?
— Ну, — начал я, — у меня все как всегда, более или менее.
На самом деле я не знал, как сообщить ей новость, не убив при этом ее радостное настроение.
— Директор сделал меня кем-то вроде наставника для Фабиана. У них была встреча с Жаклин, и они там выяснили, что я единственный учитель, которому Фабиан доверяет.
Положение было двойственным. С одной стороны, я знал, чтo об этом подумает Бьянка. С другой стороны, это все-таки было поводом для гордости.
— Ты шутишь? Я думала, мы договорились, что больше не будем поддерживать с ними никаких контактов сверх необходимого.
—
Да, но это мне поручили по работе.У Фабиана несколько лет не было рядом ни одного взрослого. И я не могу наплевать на его доверие.
— Любимый, ты просто слишком добрый, — сказала Бьянка, вытирая молоко с губ салфеткой. Там пряталась улыбка.
Бьянка приняла все намного легче, чем я предполагал. Наверное, благодаря ее удачной сделке.
Мы приняли душ, постелили чистое белье, долго занимались любовью, а потом провалились в сон.
В субботу у Бьянки было три показа в Лунде. Мы с детьми забрали ее на машине и поехали в национальный парк Скрюлле. Гуляли по лесу и жарили сосиски на шпажках. Вечером Вильям и Белла рано уснули, а мы с Бьянкой открыли игристое вино, расположились на диване и включили фильм.
Когда раздался стук в дверь, мы переглянулись и посмотрели на часы.
— Кто может прийти в такое время?
— Это Фабиан, ему срочно нужно обсудить кое-что с наставником, — произнесла Бьянка с точно рассчитанной долей иронии.
Мы оба двинулись открывать дверь. На крыльце стояла Гун-Бритт.
— Вы не поверите, но это правда, — начала она.
— А что случилось?
— Жаклин взяли на работу в детский сад!
Бьянка выпучила глаза:
— В наш? Куда ходит Белла?
— Откуда вы знаете? — спросил я.
Гун-Бритт засмеялась.
В округе было ровно два оракула. Первый — группа в «Фейсбуке» «Мы из Чёпинге», второй — Гун-Бритт с Горластой улицы.
— Но Жаклин же не воспитательница? — сказал я. — Раньше она разносила почту.
— Видимо, у нее в гимназии был курс ухода за детьми и организации досуга, — предположила Бьянка. — Для работы в детском саду этого достаточно.
— Можно я зайду? На минуту? — спросила Гун-Бритт, с заговорщицким видом подняв указательный палец. — Никогда не знаешь, кто тебя слышит.
Как любительница подслушивать, она прекрасно представляла все риски.
— Интересно, она будет работать в группе Беллы? — произнес я, а Бьянка бросила на меня недовольный взгляд:
— Очень надеюсь, что нет.
— Странно, что они так нетребовательны к персоналу, — сокрушалась Гун-Бритт. — Доверять Жаклин нельзя.
— Почему вы так говорите?
Все эти пересуды давно стояли у меня поперек горла. Гун-Бритт и Оке вечно твердили о соседской взаимовыручке, но при каждой возможности плевались желчью в адрес Жаклин и Фабиана.
— Мне кажется, вы несправедливы, — сказал я. — Почему Жаклин не может работать в детском саду?
— Да ладно, ты же и сам знаешь, — ответила Бьянка. — Судя по ее воспитательным методам, суперматерью ее назвать трудно. Она запирает Фабиана в ванной.
— С ним все не так просто, — возразил я.
— К тому же она пьет, — добавила Гун-Бритт. — Это всем известно.
Я повернулся к ней спиной и показал Бьянке, что готов придушить эту тетю.
— Неужели вы еще не поняли, что с Жаклин нужно быть начеку? — сказала Гун-Бритт. — Спросите хоть Улу!
— Что? — Я снова повернулся к ней, не справившись с любопытством.
— Это очень грустная история, и мне очень нравилась Луиза, жена Улы.
— Вы знакомы с женой Улы?
— Бывшей, — уточнила Бьянка.