Созидая на краю рая

Сегодня мне пришлось не раз убеждать его, что я в полном порядке. Так и есть, в принципе. Вчерашней ночной слабости нет, и власть над телом полностью возвращена.

О происходящем вчера в ванной вспоминать мне по-прежнему стыдно, но на эту тему мужчина тактично не заговаривает. Про Джейкоба тоже больше ни слова.

Мы выселились из отеля в центре Гамбурга в девять тридцать по местному времени. Уходя, я погрузилась в воспоминания, окинув взглядом номер. Именно в нём произошли все открытия относительно Эдварда, о которых я не знала. Он что-то значит в нашей судьбе, несомненно!

Сейчас мои вещи и вещи Каллена упакованы в дорожные сумки и помещены в багажник роскошного автомобиля. Мы едем в больницу за Энтони. После – в аэропорт. Частный самолёт готов совершить свой рейс в Грецию с единственными пассажирами на борту в нашем лице.

– Волнуешься? – участливо спрашивает Эдвард, отрывая свой взгляд от окна и внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Немного, – признаюсь честно, не желая ничего более от него утаивать. Засыпая сегодня ночью, я поняла очень важную вещь: я люблю разного Эдварда Каллена. Злого или доброго, понимающего или доминирующего, радикального в своих решениях или уступчивого и милого. Всю его натуру, все его черты, его тело, его душу – люблю всё это. Раньше я сильно заблуждалась, думая, что мой Эдвард лишь один – красивый, нежный и заботливый. Он не один, в нём, как и в любом человеке, живёт две сущности – светлая и тёмная. Во мне они тоже есть, и он терпит их, когда они пробуждаются. И я отныне буду терпеть, когда появятся его демоны.

Мне ведь известно, что его жизнь была полна трудностей, ужаса и страданий. Я поклялась, что больше не допущу этого, а сама совершаю ошибку за ошибкой.

Отныне всё изменится. И в первую очередь, моё отношение к его приступам гнева. Я не буду просить его контролировать свои эмоции через силу, нет. Я буду убеждать его в том, что он заблуждается, если ситуация будет такова, или же признавать, что я сама неправа. Мы должны учиться прислушиваться друг к другу. Я не говорю, что это будет легко – это ужасно сложно, но нам нужно сделать это вместе. Преодолеть последние преграды на пути к пониманию.

Я вижу, как старается Эдвард стать для меня тем, кто нужен. Как он меняется, сбрасывает маски, откровенничает.

Но его тайный мотив, побуждающий к этому – боязнь меня потерять. И речь идёт вовсе не о мирском факторе, где может произойти несчастный случай. Он боится, что я развернусь и уйду. Просто исчезну из его жизни.

Убедить человека в обратном, столько лет верившего в свою ненужность и неполноценность, очень сложно. Но я буду стараться, и уверена, что со временем достигну своей цели.

– Думаешь, я сделаю что-то не так? – голос Эдварда разрушает мои мысли, словно тяжёлым молотком, и я мигом вслушиваюсь в его вопрос. Ну вот, снова комплексы.

– Нет, – глажу большим пальцем тыльную сторону его ладони, нежно смотря в дорогие сердцу изумрудные глаза. – Я волнуюсь, что сама сделаю что-нибудь неправильно.

– Что ты можешь сделать не так? – фыркает он, закатывая глаза. – Ты его мать.

– Все совершают ошибки, – пожимаю плечами, раздумывая над сказанным. Эдвард сказал, что Тони не в обиде и думает, что я сплю из-за усталости. Впрочем, это верный ход, он должен был успокоить моего малыша. Но сейчас я приеду в клинику и войду в его палату с Эдвардом. Мы говорили об этом, но как всё произойдёт на деле, в данный момент?

Я волнуюсь из-за того, что Тони не примет Каллена или, наоборот, Эдвард не сможет ужиться с Энтони.

Я не знаю, кому рассказывать о том, как они оба дороги для меня: сыну или любимому. Мне важно, чтобы и тот и другой знали, что я их не брошу. Что я их очень сильно люблю и готова сделать всё что угодно для каждого.

Как мне убедить их в этом?

– Белла, ты ошибок не сделаешь, – уверяет Эдвард и, обвив руками мою талию, притягивает ближе к себе.

Молча улыбаюсь, пряча лицо у него на груди. Мужчина целует меня в макушку, пока его руки поглаживают мои.

– Джаспер, к отлёту в аэропорту всё готово? – он обращается к телохранителю номер один, сидящему сейчас за рулём.

– Да, мистер Каллен. Всё готово, – подтверждает Хейл. – Питер перепроверил всё ещё раз. Гарретт будет ждать нас у самолёта.

Телохранитель переводит взгляд на своего напарника, молча кивающего с пассажирского переднего сиденья.

– Отлично, опять полицейский эскорт, – бурчу я, надеясь, что никто из присутствующих в салоне машины не услышит.

– Это необходимо для твоей безопасности, – вопреки человеческим возможностям, слыша каждое слово, объясняет Эдвард, крепче прижимая меня к себе.

– Знаю, прости, – выдыхаю, замолкая. Всё, что ни скажу, он воспринимает против себя самого. И это осложняет мою задачу по взаимному согласованию проблем.

Остаток пути я думаю лишь о том, как представлю Эдварда Тони. Надеюсь, мой малыш поймёт меня. Больше уповать не на что. Я обрела поддержку, но столкнулась с другими трудностями и меньше всего хочу, чтобы они стали преградой к нашему совместному счастью.

Автомобиль замирает у здания клиники, но выходит лишь Питер. Тянусь к дверной ручке, но Каллен останавливает меня.

– Сначала проверка, – серьёзно говорит он без намёка на юмор и целует мои волосы, а затем наклоняется к уху и шепчет так, что слышу лишь я: – Отлично пахнешь, Белла.

Краснею, опуская взгляд и посмеиваясь.

– Всё чисто! – слышится голос Питера, открывающего нашу пассажирскую дверцу.

– Отлично, – кивает Эдвард, отрываясь от меня и выходя. За секунду оглядывается вокруг и лишь потом, тепло улыбаясь, протягивает мне руку.

– Аро ведь здесь нет, – выбираясь из машины, недоумеваю я. – К чему весь этот спектакль?

– Я забочусь о твоей безопасности, – хмурится мужчина, повторяя уже сказанное, обнимает меня за талию и ведёт к главному входу.

– Думаешь, здесь есть угроза? – закатываю глаза, говоря это.

– Угроза есть везде и всюду, Белла, – быстро отвечает Эдвард, пока Джаспер открывает перед нами двери в клинику. – Нужно знать это и уметь этим пользоваться.

Нет, он неисправим.

К палате мы подходим молча. Медлю пару секунд, прежде чем войти. Эдвард не спускает с меня глаз.

– Тянешь время?

– Наверное, – нервно усмехаюсь и, глубоко вздохнув, всё же надавливаю на ручку двери.

Палата встречает меня необычным сиянием: от солнца, проникающего через большие и прозрачные окна. Его лучи попадают лишь на край больничной кровати, где рядом с моим малышом сидит Эленика, читая какую-то книжку.

Но внимание обоих сразу обращается на нас, когда мы входим. Взгляд Тони – на меня, а Эленики – на Эдварда.

– Мамочка! – победный клич сына заставляет меня отпустить руку Каллена и кинуться к нему, прижимая к груди одно из самых дорогих существ, которые есть у меня в жизни.