Созидая на краю рая

Сегодня Эдвард Каллен сказал, что любит меня.

Этот день станет самым лучшим в моей жизни.

Уже стал.

КОММЕНТИРУЕМ!

========== Глава 58 - Беспокойство ==========

На следующее утро, едва проснувшись, понимаю, что чувствую себя неважно. Такое ощущение, что ночью я упала с лестницы. Крутой и высокой. Практически всё тело в синяках.

Но что бы не происходило, и кем бы ни были они оставлены, рядом со мной спит сейчас самый лучший мужчина на свете. Эдвард. Его лицо смешно нахмурено, а пальцы обеих рук сплетены с моими. Мы спокойно проспали весь остаток ночи после его признания.

Признание…

Я услышала то, чего так отчаянно хотела. Получила подтверждение взаимности своих чувств, разогнала все сомнения, стала счастливее и спокойнее.

Я не злюсь на любимого за эти отметины. Знаю ведь, что он не со зла. Да и не думаю, что, даже если захотела бы, смогла разозлиться.

Поворачиваюсь лицом к мужчине, не прекращая улыбаться.

– Доброе утро, – шепчу, разглаживая кожу на его щеках. Он жмурится, а затем открывает глаза.

Изумительной и невероятной красоты изумруды предстают передо мной.

– Доброе утро, – урчит он и несильно сжимает мою ладонь в своей. – Какая же ты красивая!

Его восхищённый тон и горящие от удовольствия глаза заставляют меня покраснеть.

– Скромница, – посмеивается он. – Моя скромница.

– Твоя, – соглашаюсь на это утверждение. Я действительно его. Душой, телом и сердцем. Вся его, без остатка.

– Тебе удалось выспаться?

– Да. Но я могла бы не спать весь остаток ночи, после твоих слов, – робко улыбаюсь, не зная, не перешла ли границу. Вдруг он не помнит? Пока он ни намёком не выдал того, что ночные слова правда и выражают его истинные чувства ко мне.

– Я счастлив, оттого что сказал их тебе, – в его словах столько нежности, что я даже забываю про плохое самочувствие. Голос Эдварда – бальзам мне на душу.

– Получается, ты уверен?

– Оказалось, я давно уверен. Не понимаю, какого чёрта молчал, – он хмурится, и все во мне трепещет от очередного признания.

– Мне так хорошо, – нежусь в его руках, теперь уже мягких и аккуратных. – Рядом с тобой.

– Мне тоже, – он чмокает меня в губы, играя моими волосами. – После этих слов я чувствую, будто заново родился. Ты не представляешь, насколько я счастлив!

Его восторженный голос заставляет меня поверить в то, что все жертвы не напрасны. Что всё что ни делается – к лучшему. И моя политика: не давить на Каллена – действительно работает.

С самого Мадрида я мечтала услышать, как Эдвард признаётся, что любит меня. Лелеяла надежду, иногда спотыкалась в сомнениях, утопала в них, словно в трясине. Но я выплыла, я справилась и получила свою долгожданную награду.

– Скажи ещё раз, – прошу я, понимая, как для меня это важно.

– Что сказать? – он целует мои волосы, спрашивая это.

– Что любишь меня, – наслаждаясь лёгким утренним ветерком открытого окна и самым лучшим на свете ароматом Эдварда, объясняю я.

Наверное, это вовсе не скромно и даже в какой-то степени некрасиво, но мне кажется, что всё правильно.

Я не заставляю его, я просто прошу. А на просьбу ведь можно ответить отказом.

– Я люблю тебя, – с невообразимым обожанием говорит мужчина, и его голос вмиг преображается. Становится счастливым, восторженным и нежным. Его пальцы ласкают моё лицо, пока губы прокладывают дорожку из поцелуев по шее. – Я люблю тебя, Белла.

– И я люблю тебя, – запуская пальцы в его шевелюру, шепчу я. – Больше всех на свете!

Он не отвечает, лишь продолжает целовать меня.

Его губы перемещаются с шеи на плечи, а с них следуют по рукам. Я запоздало понимаю, что он может там обнаружить и поэтому не успеваю предотвратить дальнейший ход событий.

Он замирает, а я зажмуриваюсь. Наверняка он видит то же, что и я недавно – синяки. Пока что, правда, только на руках. Но ведь найти остальные труда не составит.

– Что это? – будто сомневаясь в том, что зрение не обманывает его, спрашивает он.

Молчу в ответ. А что мне сказать?

– Белла, я спрашиваю, что это? – чуть громче повторяет он, по-прежнему не отводя взгляд от моей руки.

– Синяки, – тихо отвечаю я, боясь его реакции.

– Откуда? – теперь изумрудные омуты смотрят только на меня. В них плещется недоумение и скрытый ужас.

– Не важно.

– Откуда? – он не успокаивается и двигается ко мне ближе, не теряя зрительного контакта.

– Пожалуйста, не расстраивайся, – прикусив губу, прошу я.

– Считаешь, на это нет причины? – его голос твердеет, а в глазах появляется безумный огонёк. – Что с тобой случилось? Это из-за наших уроков в лесу?

– Нет, – решаю, что нужно ответить честно, раз уж разговор всё равно зашёл на эту тему. – Сегодня ночью, когда тебе снился кошмар…

Его глаза распахиваются до такой степени, что мне кажется, будто они сейчас выскочат из орбит.

– Это сделал я?

– Не специально, – откидываю простынь, гладя руками его грудь и плечи. – Ты спал. А когда проснулся, сразу отпустил меня.

Во время моих слов его взгляд переводится с моего лица на остальные части тела. И снова я запоздало понимаю, что перед ним открылись и другие синяки.

– Чёрт, – стонет он.

– Эдвард, всё в порядке! – пробую успокоить его, но догадываюсь, что это бесполезно.

– Что в порядке, чёрт подери? – он отстраняется от меня. – Я сделал тебе больно!

– Это незначительная боль.

– Она остаётся фактом.

– Вчера ты сказал мне самые главные, самые лучшие слова за всю мою жизнь. Ты осчастливил меня настолько, что у меня даже в мыслях не было держать на тебя обиду. Эдвард, посмотри, ты смог дать мне такое счастье, о котором я и мечтать не могла!

– Покалечив до этого, – вставляет он.

– Нет, не покалечив, – качаю головой в знак неодобрения его слов. – Это просто синяки. День, другой и они пройдут. А твои слова останутся со мной на всю жизнь. И даже если бы вселенским условием было прописано именно это испытание за данное признание, я готова терпеть это каждую ночь.

– Как ты можешь быть такой? – не понимая, спрашивает он.

– Какой? – придвигаюсь к нему, надеясь всё же оказаться в любимых объятьях. Я не боюсь ни боли, ни всего мирового зла. Я просто хочу быть рядом с ним. Он меня защищает.