Спальни имеют окна

– Вы считаете, что супружеская жизнь вашей тетушки не была особенно счастливой?

– Этого я не знаю, Дональд. Я видела ее очень редко. Она меня раздражала и… ну, в общем, вам и так понятно. Что я знаю наверняка? Она всегда хотела быть свободной. Она всегда искала любовных приключений.

Я встал, выглянул в окно, потом закурил сигарету и начал ходить по комнате взад-вперед. Потом опять сел.

– Почему вы думаете, что мою тетю шантажировали?

– Потому что считаю Тома Дэрхэма шантажистом.

– Сомневаюсь, что нам удастся выяснить, как обстояло дело в действительности, – сказала Клэр Бушнелл. – Но… я вспоминаю, что в смерти дяди было что-то странное, то есть я хочу сказать, что он умер как-то очень уж неожиданно. А у тети Амелии не было никаких симптомов отравления. Я помню, что она тоже вроде бы жаловалась на недомогание, но, по правде говоря, у нее был вполне цветущий вид, поэтому я не придала ее словам никакого значения и вскоре забыла.

– Минерву Карлтон шантажировали, – сказал я, – значит, кто-то подцепил ее на крючок. Я думаю, что это был Том Дэрхэм. Минерва, безусловно, знала, что Том пытается шантажировать и вашу тетушку тоже. Поэтому она и хотела собрать о нем всю информацию, какую только возможно. Почему она решила обратиться в частное сыскное агентство через вас? Потому что Том шантажировал именно вашу тетушку. Это был очень удобный случай, и Минерва им воспользовалась.

– Почему вы думаете, что Минерву шантажировали?

– Все указывает на это. Я…

В это время раздался звонок.

– Пусть звонят, – сказал я, – давайте не будем открывать.

Однако звонок не умолкал. Кто-то настойчиво пытался проникнуть в дом.

– Ладно. Узнайте, кто звонит. Если это полиция, вам придется открыть дверь. Ничего не поделаешь… Если вас спросят, что я делаю в вашей квартире, что вы скажете? Можете сочинить какую-нибудь басню?

– Запросто, – сказала она, собирая мои окурки и нанося на них помаду кончиком пальца.

Я засмеялся.

– Наверное, вас уже ловили на этом? Есть опыт?

– На чем?

– Ну, на том, что в вашей пепельнице были окурки без следов помады.

– А разве это не забавно? – сказала она обиженно.

– Нет, – сказал я.

Она подошла к переговорной трубке.

– Кто там?

В переговорной трубке раздался громкий голос Берты Кул:

– Это Берта Кул. Вы мне срочно нужны.

Клэр Бушнелл вопросительно посмотрела на меня.

– Погодите-ка, – сказал я, – скажите ей, что вы… хотя… пусть войдет.

Клэр нажала кнопку.

– А что мне сказать ей? Что вы здесь делаете? Прячетесь?

Я кивнул.

– Я спрячусь в стенном шкафу. Скажите Берте, что вы меня не видели.

– Хорошо.

Я открыл стенной шкаф и вошел внутрь. Клэр захлопнула за мной дверцу. Я слышал, как щелкнул замок. Через несколько секунд я услышал голос Берты Кул:

– Здравствуйте, мисс Бушнелл.

– Здравствуйте. Что привело вас сюда?

– Мы работаем по вашему заказу. Надеюсь, помните?

– Да, конечно. Пожалуйста, проходите. Садитесь.

Я услышал, как заскрипели половицы под тяжелой Бертиной поступью. Потом она плюхнулась в кресло и сказала:

– Ваш чек возвращен, дорогуша.

– Что вы имеете в виду?

– Чек на двести долларов, который вы нам дали, оказался недействительным. Черт побери! Я же сказала Дональду, чтобы он сообщил вам об этом. Я думала, что он у вас.

– Этого не может быть. У меня есть деньги в банке.

– А банк утверждает, что у вас их нет. Они говорят, что ваш чек был взят только на хранение, временно. Он выписан в другом штате и оказался недействительным. Поэтому они списали эту сумму с вашего счета.

– Как же так? Ведь это совершенно безупречный чек.

– А кто его выписал?

– Боюсь, что этого я вам сказать не могу, миссис Кул. Но я готова пойти в банк вместе с вами.

Я не видел выражения лица Клэр, но заданный ею тон поразил меня своей естественностью. Да, она была чертовски талантливая актриса. Я вспомнил, как ловко она размазывала помаду на кончиках сигаретных окурков, и удивился огромному опыту нашей клиентки в искусстве надувательства.

– Нам нужен обеспеченный чек, – сказала Берта.

– Но он и так обеспеченный, миссис Кул.

– А банк утверждает, что нет.

– Хорошо, я выясню отношения с банком.

– Мне плевать, с кем вы будете выяснять отношения и что вы будете говорить, – сказала неистовая Берта, – но прежде чем я уйду отсюда, у меня в руках должно быть нечто, что может уравновесить не имеющую никакой силы чернильную цифру в двести долларов на нашем счете. Ведь я внесла этот чек под честное слово.

– Ну да… конечно… я… если человек, давший мне чек… ну понимаете… я окажусь в затруднительном финансовом положении.

– Если вы не оплатите чек, вас ожидают гораздо большие затруднения, чем это, – мрачно сказала Берта Кул.

– К сожалению, у меня ничего нет, миссис Кул.

– Черта с два.

– Что вы имеете в виду?

– Не будьте ребенком, дорогуша. Пойдите к своему дружку и…

– У меня нет дружка.

– Тогда заимейте.

– Я… я… ну… видите ли… я…

– Вы видели сегодня Дональда Лэма?

– Нет.

– Господи! Какая неприятность, – сказала Берта. – Полиция обвиняет его в сексуальном убийстве и распространяет это сообщение по всей стране. Каков мерзавец!

– Сексуальное убийство! Не может быть!

– Да. Эта девушка была задушена собственным чулком в собственной спальне.

– Но мистер Лэм, что вы… разве… я бы никогда не сказала, что он способен на такое.

– Ну, я не знаю, – сказала Берта рассудительно. – Я его всегда любила. Но все-таки в нем есть что-то ненормальное. Женщины бросаются ему на шею, а он даже не реагирует. Я и сама начинаю удивляться этому теперь… когда слушаю радио.

– Но миссис Кул! Как вы можете говорить такое о своем компаньоне?

– Черт бы меня побрал, если я знаю, – сказала Берта, – я просто разговариваю.

– Разве вы не распутывали вместе множество дел?

– Конечно, распутывали.

– Разве не видно человека по его поступкам?

– Черт возьми, – вспылила Берта, – у нас сотрудничество чисто деловое. Я с ним не спала.

– Но я совсем не это имела в виду.

– Я вам голову хотела оторвать, – сказала Берта, – за то, что вам вздумалось нас перехитрить. Так вы видели его?

– Нет. А вы были в своей конторе, миссис Кул?