Спартачок. Двадцать дней войны

— Харчо, ты бы не плевался тут, — поморщился майор. — Спартачок прав. Пойдет второй накат, кто встанет по номерам? Твои семеро без патронов? Куда они по пять рожков выхлестали? В темноту на авось?

— Кровь идет, вот и плюю. В зубы прилетело.

— Патроны у меня возьмут, — буркнул Грошев. — Нычку с боезапасом слегка присыпало, мои уже откопали.

— Итого, — вздохнул майор. — Накат отбили. Потеряли две трети состава, раненые на руках. Связь нам глушат, значит, будет еще накат. А у туранцев для этого все есть: и арта, и танк где-то ползает, и жужжалки летают. Они, пока нас всех не замесят, близко не подойдут. Такие дела. Но приказа отступать не было.

— Что-то соседи без приказа дунули, — заметил Грошев. — По разрывам же хорошо слышно. Мы в окружении, если кто не заметил. Я, например, туранскую броню видел точно на нашей тропе обеспечения. В засаду сели.

Майор от души выругался. Покосился на замполита, может, он чего вдохновляющего толкнет. Но замполит спал, уткнувшись каской в земляную стену.

— Нам бы лучше не двигаться, — лениво сказал Грошев. — Здесь у нас норы, траншеи, укрытия. Воронок опять же — полк может спрятаться. И приказа отступать не было. А еще лучше двигаться, и побыстрее. Накат мы не выдержим. С корректировкой нас в одну батарею замесят.

— А если корректировщика пиф-паф?

— Высотного?

— Понятно, предложение снимается, — вздохнул майор. — Ну, кто еще чего умного брякнет? Спартачок высказался, Поллитра спит, так что это к тебе, Харчо. Пришел — говори! Ты же говорить хотел.

Харчо отвернулся и промолчал.

Майор зачем-то проверил автоматные магазины. Достал из разгрузки и сунул обратно гранату.

— Выведешь, коммуняка?

Грошев безразлично пожал плечами:

— Без потерь — нет. Там засаду снимать. Потом через боевые порядки как-то. Туранцев пройдем, свои могут покрошить. И это если днем. Ночью мы на теплаках светимся, как ростовые мишени, перестреляют.

— Значит, выведешь, — заключил майор. — Тебе, чтоб снять засаду, кого надо? Всех?

— Харчо с пулеметом. И двух гранатометчиков, своих возьму.

— Харчо, слышал? Готовься.

Худой боец сплюнул и молча ушел, Грошев следом за ним.

— Лучше здесь отбиваться, — сказал замполит, не открывая глаз. — И дождаться своих.

— Так и знал, что не спишь! Потому что коммуняка ну очень презрительно на тебя смотрел!

— Лучше дожидаться своих здесь, — настойчиво повторил замполит. — Сами не выйдем.

— Сами — нет, — вздохнул майор. — Офицеры из нас с тобой пока что никакие. Коммуняка выведет. У меня вот даже мыслей нет, как разобраться с БТРом в чистом поле, да еще днем. А ему всего лишь пулеметчик для этого нужен и гранатометчик. И то наверняка Харчо назвал в воспитательных целях, а по факту сам все сделает!

— Серега, даже если выйдем — тебе что будет? И мне? Мы с тобой офицеры!

— Что-то нам будет, это точно. А остальным будет хорошо. Остальные в госпиталь попадут. То, что у нас тридцать человек на ходу — красивые слова. На самом деле ранены все, разве что тебе повезло…

— Не повезло. Осколок в ноге. Маленький, но больнючий.

— Вот. А останемся — нас через пару часов замесят в ноль. Сейчас туранцы на батареи подвезут БК и возьмутся. А нашей арты не слышно и не видно! Не, Витя, коммуняка прав — кладем мы бойцов в землю за просто так. Вместе с Харчо он и нас носом натыкал, только из вежливости промолчал. Уходим. Вставай, если можешь. Надо собрать все жетоны и документы.

— Коммунисты, вперед? — бледно усмехнулся замполит.

— Типа того. Режут их, режут, а они все не переводятся. Живучая идея, сука, мне бы таким быть… Как думаешь, для чего коммуняку к нам закинули, а? Ну ведь не для того, чтоб нас спасать? Кто мы такие, если в мировом масштабе? А?

— Для чего-то, — пробормотал замполит и посмотрел на выход из блиндажа. — Коммунисты для себя не живут, у них великие цели.

— Вот и я так же полагаю. Слово в слово.

Глава 9

День одиннадцатый

Туранская коробка вдали медленно проползла через поле, за ней с большим интервалом еще одна. Майор проследил за ними до самой лесополосы, потом опустил угол ткани и устроился поудобней.

— Хорошо лежим, — лениво заметил он. — Закрыли воронку палаткой, сверху снега накидали, внутри надышали — как бы даже тепло. Но чего мы ждем? А, Спартачок? Лучше ведь не станет!

— Ночи, — сказал Грошев, не открывая глаз. — Мы ждем ночи. Вернее — сумерек. По серому пойдем.

— Ты же говорил…

— Говорил. Но посмотрел, как идем, и передумал. Ходить мы не умеем.

— А теплаки? Ведь увидят?

— Обязательно.

— Вот же ты урод, — с удовольствием сделал вывод майор. — Э… ты чего? Я же пошутил!

— Уши, — предупредил Грошев спокойно. И выстрелил вверх сквозь ткань палатки.

— И они уроды! — буркнул майор, когда прошел звон в ушах. — Какой это разведчик — третий? Третьего разведчика потеряли, и все не угомонятся! Сказали же им — нас нет! И не было! Нет же, летают, ищут!

Грошев никак не прокомментировал, и в воронке воцарилась тишина, только изредка бухали вдалеке разрывы.

— Слушай, коммуняка, а ты вообще чего у нас делаешь? — простецки поинтересовался майор.

— Живу. За себя и за того парня.

— Не революцию устраиваешь, не? Как тот Максим Каммерер у Левицких? В этом… в «Острове», во!

— У Старицких, — пробормотал Грошев. — Максим — у Старицких.

— Не, точно у Левицких, с детства помню. Я тогда еще читать умел. И любил. Не верится, ага? Это все облагораживающее влияние армии!

— А Старицкие кто?

— Вроде знаменитые бегуны, — неуверенно сказал майор. — Из тех же времен.

— Понятно.

— Что понятно? Слушай… а может, ты прогрессор?!

— Да нежелательно прогрессором, — усмехнулся Грошев. — Для вас нежелательно. Наша философская мысль их не то чтобы запрещает, но… Что в прогрессорстве хорошего? Прогрессор местных вообще за разумных не считает. Какие они разумные, если их надо за ручку в будущее тащить? Не более чем животные, над которыми интересно ставить эксперименты. А если эксперимент неудачный, то результаты и стереть можно.

— Стереть? Чем?

— Ластиком, — хладнокровно сказал Грошев.

— Ты нас не пугай, мы и так в страхе, — пробормотал неуверенно майор. — А ты точно коммунист?!

— Он самый, — подал голос замполит. — Они такие и есть. Поэтому коммунизм даром никому не сдался. Отказались от него, восстановили империю, и правильно сделали. Вернулись на стрежень истории.

— А это забавный вопрос, нужен коммунизм или нет, — пробурчал Грошев. — Сам строй никого не прельщает, но плоды коммунистического строя почему-то нравятся абсолютно всем! Победа над физиологическим старением не помешала бы, верно? Как и вообще вся наша бесплатная медицина для каждого, да? И источники энергии на новых физических принципах. И технология перемещений между лепестками Веера Миров… Да только за технологии долгой жизни соседние миры готовы подписать контракт с дьяволом кровью! За мой набор генетических правок — тем более. Но от нашего образа жизни шарахаются. А ведь это разные стороны одного процесса. Но не желают понимать…