Спартачок. Двадцать дней войны

Замполит неуверенно пожал плечами.

— Коммуняка, куда нас, как думаешь? Или ты не думаешь, просто знаешь? Где у нас самая-самая жопа, чтоб насмерть с гарантией?

Грошев обернулся, на мгновение задумался.

— С гарантией? Энесайский десант.

— Ну, значит, туда, — легко согласился майор. — Коммуняка врать не станет.

— Десант?!

Замполит смертельно побледнел.

Машины мощно ревели и виляли — объезжали завалы и воронки на дороге. Бойцы закутались в спальники и оцепенели. Так намерзлись в сырой одежде, даже прилеты по машине не страшны. Одному майору было хорошо.

— Замполлитра, а как вот это тебе? «Замполит израненный прохрипел „вперед!“, у деревни Крюково погибает взво-о-о-д…» Сильно, да?

— Отвратительно, — буркнул замполит.

— Это исполнение! А наполнение?! Замполит! И израненный! Это ж ты!

— Серега, шел бы ты…

Сидящий рядом Булат прикрылся спальником, чтоб не было видно улыбки до ушей.

— Командир! — вежливо спросил маленький очкастый Лунтик. — Вот ты говоришь, что нам все равно с войны не вернуться. А почему мы не вернемся? Она же скоро закончится.

— Закончится или нет, это у Спартачка надо спрашивать, — охотно откликнулся майор. — Но даже если закончится, то что? Нас к тому времени зароют в шар земной. В смысле, оставят под развалинами, сверху только бульдозерами подравняют слегка и березки посадят… Ты же хорошо видишь? В очках — значит, хорошо! И что, не видишь, что из госпиталей недолеченными возвращают на ЛБС? Вот как раз с этой целью!

— Зачем? — потерянно спросил Лунтик.

— А это у Замполлитра надо спрашивать! Им наверняка в училище на эту тему кое-чего говорили! Эй, заместитель! Молчишь? Ну тогда я сам…

— Заткнись, — тихо посоветовал замполит. — Пока в рядовые не слетел.

— Тогда точно надо объяснить! — обрадовался майор. — Дело в том, что революцию делали кто? Думаете, рабочие дружины? Вот и не угадали, Дружинников было мало! Запасные полки, вот кто! Тысячи бедолаг после ранений, злые, — но, сука, организованные! Им терять было нечего, все равно на фронт, а там в окопы под шрапнель! Вот еще тогда «кому надо» выводы сделали и больше появления запасных полков в тылу не допускают. Уяснил? Да и… кому мы теперь нужны на гражданке, подумай сам. Ломаные, битые, психика в красной зоне…

— Экономику после войны поднимать, — неуверенно сказал маленький боец.

— Х-хе. Поднимут без нас. Кто раньше поднимал, те и поднимут. Навезут полмиллиона чосонов, только и всего! Но ты, Лунтик, не горюй. Жить в эту пору прекрасную, как сказал Толстой, уж не придется ни мне, ни тебе! Нам надо думать, как изворачиваться там, куда нас везут… Коммуняка! Энесайский десант — это вообще где?

Майор поднял кулак, чтоб пихнуть Грошева в плечо — и не решился. Перехватил понимающий взгляд Булата и наставительно пояснил:

— Отдыхает человек, понимать надо! Или эфир смотрит.

Машины сбросили скорость и круто развернулись. Закатились куда-то по гулко брякнувшим решеткам и встали.

— Морская пехота — вперед! — сам себе скомандовал майор и лихо выбросился из машины. Тихо обозвал собственные колени «суками» и с шипеньем исчез. Вернулся обратно довольным, как будто там наливали бесплатно.

— Выходи, становись! И за мной, как гусятки, колонной по одному — па-ашли!

Бойцы протопали одеревеневшими ногами следом за командиром — и оказались в раю.

Рай оказался бывшим гаражом, который аккуратно утеплили, восстановили освещение и пустили по батареям тепло. И даже вдоль батарей кто-то настроил лежанок и заботливо бросил на каждую старенький, но настоящий матрас!

— Ну, особая штурмовая рота сто шестьдесят первой бригады морской пехоты Черноморского флота — располагайсь! — лихо скомандовал майор. И добавил уже обычным своим голосом:

— Еду не готовить, сейчас из кухни горячее принесут. Командиры взводов — к штабному лежаку на секретное совещание.

Но о предстоящем деле майор заговорил, только когда его ложка забренчала по пустой посуде.

— Совсем как в училище, щас заплачу! — расчувствовался майор и тут же перешел на деловой тон:

— Значит, так: мы в жопе, ребята, но в жопе героической — завтра штурм. Где коммуняка? Вот, поглядите на этого долбаного пророка. Он сказал — энесайский десант. Так вот — он самый и есть. Энесайский десант. Спартачок, введи остальных в курс дела, ты однозначно больше меня знаешь.

— Южный обвод Кара-су, — пробормотал Грошев. — Старицу Илима углубили, забетонировали, набережную сделали. Широкую. За набережной — многоэтажки. Это на туранской стороне. Мы на другом берегу. Подболоченный подход к старице примерно с полкилометра, далее частный сектор, мы в нем.

— Канал широкий? — деловито поинтересовался Булат.

— Не очень. Метров пятнадцать.

— И в чем проблемы? Взять лодки…

— Проблема в том, что с этой стороны Кара-су так и не взяли, — буркнул Грошев. — Ни в одном из лепестков. Положили полторы тысячи человек только на этом участке… по самым скромным данным. Там абсолютно открытая местность и неподавленные огневые точки.

— Так подавить! — возмутился Булат и сверкнул глазами.

— А нечем. Артиллерию выносят турецкими «Бехтиярами». И бельгийскими «Асами». И коптеров столько, что небо черное. Наши подтягивают, а ее выносят. Пробовали бомбометанием, снарядами с наведением… Уронили пару девятиэтажек, и только. А потом бомбы и самолеты кончились. Или в других местах понадобились. Здесь полгода будут штурмовать малыми группами. Самые быстрые останутся на набережной. Но в основном будут выбивать еще на болоте — кассетниками. В Кара-су несколько батарей спрятано среди многоэтажек. И все со спутниковой корректировкой огня. Ты только побежишь со своей лодкой, а там уже координаты готовы. И снарядов без ограничения.

— Но где-то же взяли? — спросил Дымок и сплюнул. — И как?

— В мире Земля-Центр. Широким фланговым охватом дивизией генерала Холодова. Потеряли танковый полк, но отсекли снабжение, рассекли и давили по частям. Только так. Но здесь это невозможно, генерала Холодова арестовали в прошлом году, что-то не так и не тому сказал в генштабе.

— А сам что думаешь? — спокойно поинтересовался майор.

— Ничего, — безразлично отозвался Грошев. — Успешных вариантов не знаю. Мы же приданы бригаде морской пехоты, у нас самостоятельности нет. Что прикажут, то и будем делать. А прикажут завтра идти на штурм малыми группами.

Майор крякнул и почесал подбородок. Отдернул руки, опомнился и почесал демонстративно, с жутким скрежетом ногтей по щетине.

— Уже приказали, — признался он. — Ну и… война есть война.

— Вообще-то… — пробормотал Грошев. — Не только война.

— Чего?

— Того. Узловые точки истории — слышал о таком?

— И даже читал, — хладнокровно подтвердил майор. — У этого… как его… Дыховичного, что ли… И что?

— После потерь под Кара-су, — вздохнул Грошев, — все заинтересованные стороны убедятся в слабости имперской армии и ударят с запада.