Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

— Простите, Кацураги-сан, но это не тот случай, — помотал головой Кагари. — Меня кое-что смущает, и ваш совет мне жизненно необходим.

— Хорошо, Кондо-сан, я вас слушаю, — согласился я.

— У моего пациента наблюдаются резкие улучшения, — сообщил он. — Размер опухоли изменился.

— Какой диагноз у вашего пациента? — уточнил я. — Где опухоль?

— Периферический рак лёгкого. Без метастазов. В общем — ранняя стадия, — ответил Кондо.

— Насколько уменьшилось новообразование? — спросил я.

— На половину… — не веря собственным словам, заявил Кагари.

Чёрт возьми… А результат даже круче, чем в моём случае.

— И что вас смутило? — спросил я. — Дайте отгадаю — лейкоциты?

— Да, — кивнул Кондо. — Верно подметили. У вас то же самое?

Я молча кивнул.

— Не столько лейкоциты меня беспокоят, сколько другие клетки — лимфоциты, — сказал он.

Лимфоциты входят в общее число лейкоцитов и составляют от девятнадцати до тридцати семи процентов.

— И сколько их у вашего пациента, Кондо-сан? — поинтересовался я.

— Шестьдесят процентов, — заявил он.

Странно. У Бьякуи Шино такого не было. Повышение количества иммунных клеток наблюдается в обоих случаях, но у Кондо Кагари картина получилась другая.

Почему?

— Чтобы сделать точные выводы, нужно понаблюдать за картиной в динамике, — ответил я. — Судить сможем только после следующих анализов.

— Мне не нравится этот препарат, Кацураги-сан, — нахмурился Кондо. — Я в него не верю.

— Хоть это звучит и не научно, но я разделяю ваше мнение, Кондо-сан, — согласился я. — Картина слишком хороша, чтобы быть правдой. Но мы ничего изменить не можем. Это наша обязанность — проводить эти испытания. Остаётся только…

— Я принял деньги, — перебил меня Кондо Кагари.

— Что?! — не поверил своим ушам я.

— Вернее — сначала принял, потому что не смог отказать Ягами Тэцуро, а потом сразу же вернул их. Он был не в восторге. Обвинял меня в том, что я пытаюсь продвинуть препарат своей семьи, но не хочу помогать президенту корпорации с главной разработкой.

— Игнорируйте его, — посоветовал я. — Ведите клинические испытания честно. Если возьмёте эти деньги, то он заставит вас подделывать документацию. Не покупайтесь на это.

— Хорошо, Кацураги-сан, спасибо, — кивнул Кондо Кагари. — Вы меня не ждите, я ещё посижу за отчётами.

Я передал ключи своему коллеге и отправился домой. На следующий день во время приёма со мной связался Ясуда Кенши — заведующий хирургией, и попросил прикрыть этой ночью своих коллег в приёмном отделении.

Ещё одна бессонная ночь… Зато будет время добить отчёт. Я привык во всём искать положительные стороны. Так жить куда проще.

Да и отказываться от работы у меня не было желания. Первого сентября на мой счёт пришла зарплата с учётом всех моих новых ставок. Баснословное количество иен. Теперь мне не составит труда не только закрыть кредит родителей, но и задуматься о приобретении собственного жилья.

Главное — дождаться окончания клинических испытаний. Ситуация в клинике крайне напряжённая. Учитывая, как себя ведёт главный врач, танцуя под дудку корпорации, ситуация в клинике может резко измениться.

Нужно дождаться стабильности и только после этого принимать такие серьёзные решения, как покупка собственного жилья.

Я поменялся с другим терапевтом и взял на себя дежурство в терапевтическом отделении. С пятницы на субботу мне предстояло контролировать одновременно хирургию и терапию. Но мне не привыкать.

И ровно в полночь медсестра приёмного вызвала меня, чтобы осмотреть экстренного больного.

— Кацураги-сан, — позвал меня фельдшер скорой. — Пациенту сорок пять лет, потерял сознание в аэропорту. Родственники сообщили, что во время авиаперелёта у него началась одышка, а потом он схватился за правый бок и отключился. В себя пришёл уже в скорой, пока мы везли его сюда.

— Вы можете быть свободны, я разберусь, — кивнул я и приступил к осмотру.

Лежавший на каталке мужчина был бледен. Он продолжал держаться за правый бок, спрятав руку под мышкой. Его дыхание было поверхностным, а кашель схватывал мужчину приступами. Даже без фонендоскопа я слышал своеобразное бульканье в его грудной клетке.

— Как себя чувствуете? — спросил я, включая «анализ». — Что произошло в самолёте?

— Резкая… колющая боль справа. Сначала думал, что у меня инфаркт, но скорая… — больной закашлялся. — В скорой сказали, что по ЭКГ нет признаков нарушений работы сердца.

— С этим мы сейчас разберёмся, — кивнул я. — Почему потеряли сознание?

— Резкая слабость накатила. И больно. Очень больно, — зажмурился пациент.

Мой телефон несколько раз зазвонил, но ответить на звонок я не мог. Сейчас важнее всего правильно маршрутизировать пациента.

Я принялся осматривать его грудную клетку и быстро понял, что на самом деле произошло в самолёте.

— Курите? — спросил я.

— Да, очень давно, — тяжело выдохнул он.

Буллезная эмфизема. Буллы — пузыри, в которые превращаются лёгкие из-за нарушения своей структуры. Часто к этому приводит хронический бронхит курильщика. Но сама эмфизема болевым синдромом не сопровождается. А вот буллы… Они могут лопнуть и нарушить герметичность лёгочной ткани. Воздух начнёт поступать в плевральную полость, и сожмёт лёгкое с другой стороны, вынуждая его спадаться, как сдувшийся мешок.

Это называется пневмоторакс. Данному пациенту попросту нельзя было пользоваться самолётом. На высоте более двух с половиной километров над землёй давление в буллах сильно возрастает, что часто приводит к их разрыву.

Здесь потребуется хирургическое лечение.

— Срочно готовим направление в торакальную хирургию, — велел я. — Перед госпитализацией сделать компьютерную томографию органов грудной клетки. Я сообщу Ясуда-сану, что к нему поступит такой пациент.

— Поняла! — воскликнула медсестра приёмного. — Какой предварительный диагноз?

— Хронический обструктивный бронхит. Буллезная эмфизема, осложнённая правосторонним пневмотораксом из-за разрыва буллы.

Мой телефон зазвонил уже в третий раз. Я начал подозревать, что в терапевтическом отделении могло произойти что-то срочное, поэтому меня и ищут.

Но в таком случае медсёстры бы сами спустились в приёмное. Может, кому-то из испытуемых стало плохо?

Пока санитары повезли пациента в кабинет компьютерной томографии, я достал телефон и увидел пропущенные вызовы.