Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

А я пока позвоню главному врачу.

Несмотря на позднее время, я набрал номер Ягами Тэцуро. Терпеливо выждал с десяток гудков, но всё же дозвонился до руководителя.

— Кацураги-сан, вы совсем спятили?! — прокричал он. — Час ночи!

— Ягами-сан, мне нужен номер Ямамото Мифунэ или его сына, — заявил я. — Кого угодно из фармакологов, которые участвовали в создании «Онкокура».

— Кацураги-сан, вы что, пьяны? — не поверил моим словам Ягами Тэцуро.

— Должно быть, это вы пьяны, раз не сообщили никому о механизме действия препарата, — огрызнулся я. — Двое пациентов лежат дома с вирусной инфекцией, а третий прямо сейчас в приёмном отделении. В тяжёлом состоянии. Испытания нужно прекратить немедленно.

— Так вам я это и позволил, — усмехнулся Ягами Тэцуро. — Судя по отчётам, им становится лучше. Значит, препарат работает.

Я понял, что этот разговор абсолютно бесполезен.

— Это говорит мне явно не врач, — сказал я и положил трубку.

Ягами Тэцуро волнуют только деньги. Судя по всему, он уже давным-давно не врач, а обыкновенный бизнесмен. Причём грязный.

Нужно звонить Эитиро Кагами. Он говорил, что принимал участие в разработке препарата.

Эитиро ответил моментально.

— Я в курсе, Кацураги-сан, — сказал он. — Я уже еду в клинику.

— В курсе чего? — не понял я.

Ему ведь никто не мог сообщить раньше меня.

— Кондо-сан и Куренай-сан связались со мной и рассказали о побочном эффекте препарата, — сообщил он. — Я лично созвонился с их пациентами и убедил их госпитализироваться.

— Эитиро-сан, с третьим пациентом ситуация ещё хуже. Он сейчас у меня — в приёмном отделении. Опухоль распадается слишком быстро, интоксикация нарастает. И плюс ко всему — вирусная пневмония. Слышать ничего не хочу о подписанных нами запретах. Говорите, какой механизм действия у «Онкокура». Я должен его знать, чтобы порекомендовать инфекционистам правильное лечение.

Эитиро молчал. Из трубки доносились лишь гудки машин и шум ветра.

— Я ведь предупреждал их, — вздохнул Эитиро Кагами. — Говорил, что это слишком рискованный ход. Но никто даже не подумал воспринять мои предостережения всерьёз.

— Эитиро-сан, успокойтесь, — попросил я. — Я не оправданий от вас жду, а механизм действия.

— Когда ситуация разрешится, Кацураги-сан, у этого будут последствия, — заявил Эитиро. — Можете не сомневаться, я позабочусь о том, чтобы эту информацию передали в Министерство Здравоохранения, а испытания закрыли. Но пока что пообещайте мне, что никому не расскажете о механизме действия. Я не хочу, чтобы эта ситуация навредила вам.

— Обещаю, — ответил я. — Мне просто нужно понять, какую тактику предпринять, чтобы спасти своего пациента.

— «Онкокура» — это лекарственный препарат, большую часть которого составляет модифицированный аденовирус. Он ослаблен, а в его цепочку ДНК вплетён сложный код, благодаря которому вирус определяет нетипичные клетки. Остальная часть таблетки представляет из себя набор сильных иммуностимуляторов.

Понятно… Решили сделать что-то наподобие бактериофага. Бактериофаг — это особый вирус, который не вредит человеку, но уничтожает болезнетворные бактерии. А учёные из «Ямамото-Фарм» решили, что могут сделать нечто подобное, но сделать целью вируса — онкологические клетки.

Сложно даже представить, сколько ушло времени, чтобы впихнуть в вирус информацию о множестве клеток, которые должны считываться, как опухолевые.

— Над ним работали не только фармакологи, да? — спросил я. — Это ведь генная инженерия. Микробиологи, вирусологи, иммунологи. Без них бы тут не обошлось.

— Я говорил, что на его разработку потрачены миллиарды иен, Кацураги-сан, — вздохнул Эитиро Кагами.

— У этого препарата могло быть будущее, но кто-то слишком поторопил процесс. «Онкокура» уничтожает опухоль слишком быстро. Это слишком опасно для организма.

— Больше я сказать ничего не могу, Кацураги-сан, — ответил Эитиро. — Переводите своего пациента в инфекционное отделение. Скоро туда поступят ещё двое.

Эитиро положил трубку. Всё это время до меня пытался дозвониться главный врач, но общаться с этим психом у меня не было никакого желания.

Они слишком поторопились с испытаниями. Вирус обезвредили недостаточно, не учли, как отреагирует ослабленная иммунная система онкобольных. И самое главное — не рассчитали его эффективность. Число, за которым все гнались, оказалось слишком большим, чтобы не причинить организму вред.

Получается, что эффективность — это и есть самая главная проблема «Онкокура».

В приёмном отделении появилась инфекционная бригада. Мне крупно повезло, сегодня как раз дежурит Окабэ Акира.

— Окабэ-сан, у пациента аденовирусная инфекция, — объяснил я. — Судя по всему, начинается вирусная пневмония. Чем лечить — знаете.

— Догадываюсь, Кацураги-сан, — кивнул он. — Только не догадываюсь, откуда вы знаете, что это — аденовирус.

— Вспомните последнюю планёрку и поймёте, — намекнул я.

— Господи… — тяжело вздохнул Окабэ после долгой паузы.

До инфекциониста быстро дошло, что проблема возникла из-за экспериментального препарата.

— У Бьякуи Шино мощная опухолевая интоксикация, — сказал я. — Обязательно привлеките онколога и обеспечьте интенсивную дезинтоксикационную терапию.

— Сделаем, Кацураги-сан, не беспокойтесь, — кивнул он. — Я свяжусь с Кишибэ Банджо. Попрошу, чтобы он лично вёл онкологических больных, которые окажутся в моём отделении.

Бьякую Шино вывезли из бокса и подготовили к транспортировке в инфекционное отделение.

— Всё, Кацураги-сан? — спросил он. — Наш маленький эксперимент подошёл к концу? Можно уже ни на что не надеяться?

— Нет, Бьякуя-сан, — замотал головой я. — Шанс есть. Напишите отказ от дальнейшего участия в клинических испытаниях. Я сделаю остальную часть работы. В нашем стационаре вас приведут в порядок, а после мы решим, как вести вас дальше.

Шанс спасти его всё ещё был. Даже с учётом того, что препарат мы отменим, его опухоль уже уменьшилась. Возможно, онкологи найдут способ исправить положение своими — классическими методами.

— Тогда пока что не прощаемся, Кацураги-сан, — прошептал он. — Но на всякий случай — спасибо вам за всё. Я рад, что мы попытались.

Бьякую Шино увезли в приёмное отделение. Я видел, как машина Эитиро Кагами остановилось около больницы, а вскоре и сам заведующий поспешил к Окабэ Акире, чтобы проконтролировать состояние испытуемых.

Я же решил положить конец этому этапу клинических испытаний. Исследование «Нормотоникс» и «Нефреген» продвигается успешно. И механизм их действия мне известен. Уверен, что с этими препаратами не возникнет проблем и дальше.