Специалист по выживанию

— Все равно не понимаю, при чем здесь наркомания? — недоумевающе поднял брови Кислов. — Разве медитация запрещена законом? Скорее всего это просто образное выражение. Журналистский трюк, чтобы привлечь внимание читателей.

— Скорее всего, — с готовностью согласился Чейт.

Но вскоре сообщения об эльф-наркомании появились и в других, солидных и отвечающих за свои публикации изданиях. Приходили они с разных планет, из удаленных друг от друга метрополий и с каждым разом становились все более тревожными и угрожающими. Люди, пробовавшие эльф-наркотик, рассказывали, что под мерный стук метронома они сначала как бы проваливались в черную, безмолвную темноту, затем вдалеке появлялся яркий свет, который, приближаясь, расширялся, охватывал собой всю бесконечность пространства, и вскоре человек уже парил в серебристых облаках на волне ни с чем не сравнимого блаженства. Он ощущал себя огромным, как Вселенная, вмещал в себя все мироздание, мог зажигать и гасить звезды, как мячики подбрасывать планеты. Именно на этой стадии полностью обрывалась связь сознания с реальностью. Если не вмешивался кто-то со стороны и не помогал человеку выйти из этого состояния, то он мог пребывать в нем бесконечно долго. Ему уже не требовался ни эльфийский туман, ни пощелкивание метронома — все дальнейшее зависело только от выносливости организма. Зачастую подобные психологические эксперименты заканчивались трагически. У выведенных из транса наркоманов наблюдалась амнезия, выпадение отдельных блоков памяти. Одни из них теряли способность читать или считать, другие напрочь забывали личные имена, третьи не могли понять, чем «правое» отличается от «левого», или не знали, для чего нужна за столом вилка. Бывали и более тяжелые случаи, когда память исчезала полностью и человек переставал реагировать на какие-либо сигналы, поступающие извне.

Стихийно возникшие общественные комитеты борьбы с этой напастью обращались к правительственным органам с требованием запретить продажу эльфийского тумана.

— Да что они себе позволяют? — негодовал, слушая очередную сводку новостей, Чейт. — В XX веке некоторым идиотам приходило в голову нюхать бензин, но, к счастью, тогда никто не додумался запретить переработку нефти и вернуться к конной тяге! Никому не позволено становиться на пути прогресса!

Между тем волна эльф-наркомании нарастала. Общественное мнение относило это на счет дешевизны и вседоступности эльфийского тумана.

Первый закон о запрете на продажу и ввоз эльфийского тумана был принят на Обероне-25, жители которого всегда отличались консервативностью и пуританскими взглядами на жизнь.

— Ничего страшного, — прокомментировал это сообщение Чейт. — Из-за своего порядкового номера оберонцы испытывают комплекс неполноценности и постоянно норовят выкинуть какой-нибудь фортель.

Но оказалось, что требовался только прецедент. Вслед за Обероном-25 отдельные планеты и целые конфедерации начали спешно объявлять эльфийский туман вне закона.

Один за другим закрывались заводы по фасовке эльфийского тумана.

На стационарных орбитах над Эльфом зависла целая эскадра порожних танкеров.

Чейт снова оседлал свой глиссер и неделями пропадал вдали от Эльфа. Он спорил, доказывал, подтверждал свои доводы неоспоримыми выводами специалистов, стучался в двери различных комитетов, собирал комиссии независимых экспертов, но даже его неукротимая энергия не могла остановить начавшийся процесс.

До последнего держались Земля и Марс — исторические столпы демократии. Но даже там общественное мнение оказалось сильнее устоявшихся традиций.

— Наш последний лозунг: «Эльфийский туман — для Эльфа», — мрачно возвестил Чейт, заявившись к Кислову с бутылкой водки. — Поднимем тост светлой памяти компании «Эльфийский Туман».

— Слишком пессимистично, — сказал Кислов, но тем не менее достал рюмки и сходил на кухню за закуской.

— А чему радоваться? — блеклыми глазами посмотрел на него Чейт и, тяжело вздохнув, наполнил рюмки. — Погибло самое грандиозное дело всей моей жизни.

— Ну, жизнь на этом еще не кончается.

— Какое там, — безнадежно махнул рукой Чейт.

— Благодаря туману Эльф стал самостоятельной планетой, — начал приводить свои доводы Кислов. — Теперь о нас знает практически вся Галактическая Лига. Да и туристический бизнес у нас неплохо поставлен.

Чейт молча отсалютовал стопкой и опрокинул ее содержимое в рот.

Кислов тоже выпил и, закусив, продолжал:

— Запретить эльфийский туман на Эльфе не сможет никто. Теперь у нас не будет отбоя от звезд, желающих выступить в «Стим-холле», и от меломанов, мечтающих послушать настоящий эльф-звук.

— Все-это-не-то, — четко выговорил Чейт. — Баловство все это, а мне нужно настоящее дело. Вот ты реализовал свою мечту — создал на Эльфе индустрию отдыха на лоне первозданной природы — и теперь испытываешь наслаждение, выгуливая своих туристов по полям, по лесам, по горам, по ущельям. Демонстрируешь им чудеса Эльфа…

Внезапно Чейт умолк, налил себе водки и быстро выпил. В глазах его появился знакомый Кислову блеск.

— В чем дело? — с тревогой спросил губернатор Эльфа.

— Когда-то давно ты говорил мне об ущелье, в котором эхо звучит сто раз, — напомнил ему Чейт.

— Всего лишь пятьдесят два, — поправил Кислов.

— Пусть пятьдесят два, — все равно много. — Чейт задумчиво прикусил ноготь на большом пальце.

— Ущелье Паоло, — уточнил Кислов. — Оно включено почти во все туристические маршруты.

— И туристам нравится?

— Еще как!

— Всем без исключения?

— Лично я недовольных не видел. А сам-то ты так ни разу там и не был?

— Чувствую, что скоро придется побывать. Так, — Чейт решительно отставил бутылку в сторону и положил руки на стол — прочно, надежно. Ущелье Паоло из туристских маршрутов мы исключаем.

— Кто это — мы?

— Компания «Эльфийское Эхо»!

— Что?! — Кислову показалось, что он ослышался.

— Именно то, что ты слышал, — кивнул Чейт. — Компания «Эльфийский Туман» реорганизуется, и отныне будет называться «Эльфийское Эхо».

— Ты собираешься продавать эхо?

— А почему бы и нет, если нигде больше такого нет.

— Но кто станет покупать эхо?

— Нашлись же покупатели на туман, значит, продадим и эхо. — Чейт назидательно поднял вверх указательный палец. — Главное — решить вопрос с упаковкой.

Миротворцы

Чейт терпеть не мог официальных мероприятий, сопровождаемых дежурными улыбками, вялыми рукопожатиями и длинными, пустыми словоизвержениями. Он покинул зал заседаний сразу же после того, как члены президиума заняли свои места и на трибуну быстрой трусцой взбежал первый оратор. Удалось сделать это незаметно, поскольку ему, как и другим приглашенным на встречу ветеранов шенского конфликта, на чьих погонах не красовались звездочки, были отведены места в задних рядах.

Выйдя из зала, Чейт спустился на эскалаторе на первый этаж и зашел в первый попавшийся на пути бар. Заказав у скучающего бармена большой стакан темного пива, он сел за столик и приготовился ждать. Он пришел на ежегодную встречу, посвященную подписанию мирного договора между Земной федерацией и Республикой Шен не для того, чтобы любоваться парадными генеральскими мундирами, разукрашенными орденами и медалями, и слушать хвалебные песнопения в адрес тех, кто был в них запакован. Никогда прежде Чейт не посещал подобные мероприятия. Да и на этот раз его привело сюда не официальное приглашение Министерства обороны, а сообщение, полученное от друга, с которым он не виделся со дня подписания мирного договора.