Сплетая жизнь

Рассуждать на подобные темы, если я не видела пострадавшего лично, мне не хотелось. Это все равно, что писать сочинение по книге, которую ты не читала. Подавив быстро растущее раздражение на непонятную ситуацию, между нами, я проговорила:

— Я вам сочувствую, но зачем вы все это рассказываете мне?

Королева и Самаэль переглянулись, причем это выглядело так естественно, будто они знали друг друга очень давно. Синигами едва заметно пожал плечами, как бы говоря «я же тебя предупреждал», но поймав мой внимательный взгляд, неожиданно покраснел до кончиков острых ушей. Ох, чую, здесь тоже попахивает какой-то тайной, даже пованивает!

— Вы врачеватель и не отрицайте это, не поможет. А также у меня есть проверенные, точные данные, что вы лучшая. Не знаю, с чем это связано, может даже с даром, унаследованным благодаря опытам вашего прадеда Лукоса или знаниям, принесенным из другого мира. Это неважно и меня не волнует, но факт есть факт.

Ее величество на моих глазах вытащила толстую книгу прямо из воздуха и, открыв где-то в середине, продолжила:

— Вам всего за несколько месяцев удалось достичь высоких результатов по выздоровлению, обратившихся в лечебное крыло академии, повысив эффективность до восьмидесяти процентов против тридцати! А это больше пятидесяти человек, восемь из которых были неизлечимы по меркам простых целителей. Ярослава, у меня нет слов, это потрясающе!

Против воли я зарделась от похвалы, доброе слово и кошке приятно, чего уже скрывать. Но точность данных, которые приводила королева, настораживала. Это точно была моя статистика, приведенная в отчетах, которые я скрупулёзно готовила для выступления в Ассоциации Врачевателей, мечтая поставить вопрос о признании моих методов лечения — законными. Если это когда-нибудь случиться, и они пойдут против Инквизиции, разрешив создать госпиталь по новому образцу, который я создам сама, лишь бы мне никто не мешал, люди этого мира перестанут умирать от аппендицита или потому, что у роженицы плод расположен неправильно и требуется кесарево сечение.

Виктория правильно поняла мой красноречивый взгляд и улыбнулась.

— Да, у меня полная копия всех отчетов по вашим практикам. Мне поступали все документы из аз-Зайтуна, так что для меня не секрет, что у вас в академии работает подпольная операционная. Кажется, именно это слово вы использовали в своих дневниках?

Вот значит как. По любому сдал кто-то из своих, спасибо, что не напрямую Великому Инквизитору.

Виктория отложила талмуд и стремительно встав, принялась мерить зал широкими шагами, так несвойственными высокородной даме. Куда только делась ее неспешная грация дикой кошки и королевская невозмутимость? Сейчас на меня смотрели обычные глаза обычной матери. В такие моменты понимаешь, что если что-то случается с близким, любимым человеком, то совершенно не важно, кто ты: властительница мира или кухарка. Горе бьет одинаково больно по всем, у кого есть сердце, и душа не превратилась в рудимент.

— Да, ваше величество, со словом вы угадали и раз вы в курсе таких мелочей, то наверняка знаете и то, что все делается за спиной Инквизиции. И Гаспар де Кирога ходит за мной по пятам, вынюхивая и высматривая малейшую провинность. Если он узнает, что я снова вмешивалась в тела пациентов так, как запрещает это делать его организация, дрова для костра мне специально привезут самые сырые…

Я не спрашивала, что она собирает делать с тем, куда сунула нос, но она сама ответила:

— Ни он, никто другой об этом никогда не узнает, клянусь! От вас мне нужно только согласие помочь моему сыну и все, вы будете свободны. Никто не будет вас шантажировать, и вы спокойно продолжите заниматься в стенах аз-Зайтуна тем, чем занимаетесь сейчас.

Я разочарованно открыла рот: и это все?! А как же обещание всех благ на земле, титулов, самых красивых мужчин к моим ногам? Королева должна понимать, что любая работа нуждается в правильной стимуляции, иначе это будет очередная халтура. Видимо до этого момента ее величество общалось исключительно с теми, кто был ослеплен ее положением. Слава богу, мои мозги не отключаются при виде королевской короны, пусть она одевает их хоть по три штуки за один раз.

— То есть, я пробую помочь вашему сыну, хотя пока даже не представляю, чем именно, а вы всего лишь замалчиваете о моей практике?

Королева вскинулась, интуитивно поняв по моему тону, что не все так просто, как бы ей хотелось, и настороженно кивнула. Самаэль, сев напротив нас, превратился в живой камень и старался быть как можно более не заметным. Глупый, как будто я могу забыть о нем и его действиях? С ним я буду разговаривать без посторонних и по-другому.

— Знаете, попав в ваш мир, я постоянно хотела сказать эти слова, но сдерживалась, потому что было нельзя, нужно было выживать, — доверительно сообщила я им обоим и сладко прищурившись, пропела, — нет, нет и еще раз нет! Господи, кто бы знал, как бывает хорошо, когда просто кому-то отказываешь…

Ее величество не поверила, что я так легко и просто отказываюсь от монаршей милости быть использованной. Это ведь такая честь! А внутри медленно разливалось блаженное тепло: я смогла! Сумела сказать нет, потому что хотела это сделать, несмотря ни на что. Не это ли свобода? А мальчику я действительно вряд ли могу чем-то помочь. С момента падения прошло слишком много времени и если он слег, то мои скромные возможности в травматологии не смогут принести ему даже временное облегчение. Пусть целители обезболивают, сколько могут, а я не сильна в магии, у меня просто нет подобного дара.

— Вы отдаете себе отчет… — начала было шипеть женщина, но я, с сочувствием глядя на нее, обронила:

— Ваше величество, вы не с того начинаете.

Виктория с недовольным лицом, так не похожа на ту, что я видела рядом с пожилым королем, опустилась в кресло. Надо отдать ей должное, в руки она взяла себя быстро и когда начала говорить, то голос уже не дрожал:

— И с чего, по-вашему, мне стоило бы начать?

Ну, вот мы и подошли к самому главному, теперь главное не продешевить.

— Вы все правильно понимаете, ваше величество, только не хотите принять факт того, что любое действие, да даже мысль, должны оплачиваться. Проще говоря, кроме угроз вы можете мне предложить что-то еще, более существенное?

Виктория едва не задохнулась от возмущения, по праву рождения считая, что ей все обязаны. Может быть и так, но ведь это не я обращаюсь к ней за помощью!

— Ваше величество, с Ярославой лучше договариваться, — предостерегающе заявил Самаэль, пока королева не успела ляпнуть что-нибудь непоправимое, — толку будет больше.

— И что она хочет? — презрительно фыркнула женщина, — денег, драгоценностей, должность моей ведущей фрейлины?

Представив, что мне придется вставать в четыре часа утра, чтобы подготовиться к утреннему туалету королевы, а потом помогать наводить ей красоту и прочий ужас, меня затрясло.

— Нет уж, не хочу быть главной по заколкам, давайте что-нибудь проще! Например, вы берете документы, что у вас на руках и обеспечиваете съезд Ассоциации Врачевателей. Я буду требовать разрешения на исследования и проведения операций, а вы перед всеми меня поддержите. С вашей поддержкой можно будет считать, что большая часть голосов будет на нашей стороне!