Сплетенные

— Мы можем вернуться к тому, как все было шесть недель назад? — продолжает Пиппа. — Нет, к черту. Давай вернемся к тому, как все было два с половиной года назад, когда единственное, о чем мы беспокоились, это экзамены и к какому врачу хотим попасть на стажировку.

— Хорошоооо. Конечно. Полагаю?

Это странно. Чертовски странно.

Плечи Пиппы опускаются, словно с них сняли груз.

— Спасибо, — говорит она, улыбаясь. — Ну же. Проходи, садись. Я приготовлю нам чай.

Я сажусь на диван, а Пип заваривает чай. Похоже, для нее это привычное дело, когда у нее гости. Лэйси отказывается, а Майкл очень грациозно принимает чашку — в отличие от Зета в доме моих родителей, — каким-то образом Майклу удается вписаться в общую атмосферу. Пип протягивает мне чашку, ту, из которой всегда пью чай, когда прихожу в гости.

— Вот. Я схожу в ванную, а потом мы сможем поговорить, хорошо?

— Хорошо.

Она долго отсутствовала. Майкл и Лэйси сидят в кресле у окна в другом конце огромной комнаты с видом на город и разговаривают, мы с Пиппой молча наблюдаем за ними. В конце концов, она заговаривает:

— Он заботится о ней, — замечает она.

— Все заботятся о ней. Трудно этого не делать.

— Хммм. Да, полагаю, ты права. Она уже призналась Зету?

Я качаю головой. Пью чай. Мы сидим в тишине какое-то время. А затем:

— Я рада, что ты здесь, Слоан. Правда рада. Думала, что пройдут месяцы, прежде чем мы снова увидимся.

— Да, все было довольно безумно. Мне необходим был здравомыслящий человек, чтобы поплакаться.

Она поворачивается на месте, хмуро глядя на меня.

— Зачем? Что случилось? Ты в порядке?

— Да, я в порядке. Ну, не в порядке, но… в порядке. Просто… Зет подслушал, как я спорила с Оливером. Он слышал… слышал, как я сказала Оливеру, что влюблена в него.

Боже, мне плохо даже от того, что говорю об этом. Какая идиотка. С самого начала я знала, что у нас не совсем обычные отношения. Они никогда не будут обычными, но, похоже, что мое глупое сердце не поняло этого. Ему каким-то образом удалось убедить себя, что традиционный фестиваль «давайте-все-влюбимся-в-Зета-Мэйфейра» вполне возможен, и отказ не принимается.

Я так поглощена тем, что ругаюсь сама с собой из-за собственной глупости, что не сразу замечаю то, что Пиппа побледнела. Она выглядит… выглядит так, словно сильно напугана.

— Ох. Да, могу представить, как это было неловко, — говорит она, поднося чашку ко рту. Она делает глоток, несмотря на то, что жидкость все еще очень, очень, очень, очень горячая. — Что он сказал?

Озадаченная, смотрю на свои руки, не зная, что ответить. Признаться, что он сбежал словно с места преступления? Хммм. Возможно, не лучшая идея.

— Он ничего не сказал по этому поводу.

— Он точно слышал ваш разговор?

Потрясенное выражение его лица невозможно выкинуть из головы.

— О, да. Он точно слышал наш разговор.

— И что ты собираешься делать?

Постукивая ногтем о край своей чашки, размышляю над ее вопросом.

— Не знаю. Все очень сложно. — Откидываю голову назад, опираясь на спинку дивана. — Все так ох*ительно сложно.

Пиппа прочищает горло. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее. Ее брови практически на уровне лба.

— Что? Что такое?

Она, вероятно, скажет, что все сложно только потому, что я позволяю этому быть сложным — что могу уйти, когда пожелаю. И я определенно должна уйти. Но она говорит совсем другое:

— Ничего. Никогда не слышала, чтобы ты так выражалась.

Ее удивила моя ругань? Я только что сказала «ох*ительно», но уверена, что выражалась при ней подобным образом. Разве нет? Не могу вспомнить.

— Прости, Пип. Даже не знаю, откуда это взялось.

— Я знаю. Ты проводишь слишком много времени с людьми, которые выражаются подобным образом.

Из-за ее комментария кожа покрывается мурашками — не очень-то тонкий выпад в адрес Зета, который постоянно использует подобные словечки. Но когда они слетают с его языка, то звучат идеально. Он приучил меня к этому. Мою кожу покалывает каждый раз, когда слышу, как он ругается, потому что это напоминает о том, как Зет шепчет непристойности мне на ухо, рассказывая о том, что хочет со мной сделать. Пиппе будет трудно заставить меня чувствовать себя плохо из-за этого.

— Он меняет тебя. Ты ведь понимаешь это, да? — тихо спрашивает она, не глядя на меня. — Ты уже не тот человек, каким была в начале года.

Смотрю на нее. Она на самом деле собирается использовать это? Всю эту чушь про то, что я изменилась? Внезапно у меня пересохло во рту.

— Пиппа, я думала, что моя сестра подвергалась постоянному насилию в течение последних двух лет. Думала, что какой-то отвратительный сутенер завладел ею, она подсела на героин или что-то в этом роде. Думала, что она умерла. Надеялась, что она умерла, только чтобы не проходила через то, что я представляла себе. Сделала все возможное и невозможное, чтобы найти ее, но оказалось, что все это время она была в порядке. Так что да, если я изменилась с момента обнаружения этой информации… — Выдыхаю, пытаясь сохранить спокойствие. Никому не станет легче, если я начну кричать. — Если я переняла несколько ругательных слов во время всего произошедшего то, думаю, имею право их использовать, правда?

Пиппа выглядит расстроенной. Она раскраснелась, понятия не имею почему. Раньше у нас были гораздо большие разногласия, но она была спокойной и хладнокровной. Но сейчас…

— Послушай, Слоан, Я…

Стук в дверь прерывает ее. Пиппа не заканчивает то, что собиралась сказать, и быстро выдыхает. По ее взгляду понимаю, что сейчас произойдет что-то ужасное.

— Что ты натворила, Пип?

Майкл мгновенно вскакивает на ноги, быстро шагает к двери, бросая суровый взгляд на Пиппу. Она отшатывается от его взгляда и поворачивается ко мне лицом.

— Мне очень жаль, дорогая, правда. Ты… ты не оставила мне другого выбора.

ГЛАВА 7

ЗЕТ

Понимаю, что что-то случилось, как только проезжаю мимо многоквартирного дома Ньюан: вниз по улице, идущей параллельно зданию, припаркованы два черных внедорожника. Один из них, стоящий там, было бы легко объяснить: какая-то мамаша из пригорода привезла детей футболистов играть в парк через дорогу. Но два? Припаркованные рядом? Одной марки и модели?

Серьезно, ребят. Вот вам, бл*дь, подсказка.

Достаю телефон. Набираю номер Майкла. Он берет трубку после первого гудка.

— У нас проблемы, — говорит он мне.

— Вижу. УБН?

— Похоже это та с*ка из больницы. Она хочет, чтобы мы открыли дверь.

— Чертов питбуль, — огрызаюсь я. — Есть выход?

Майкл издает утвердительный звук.

— Боковое окно. Выходит, на запасной выход. Мы уже уходим.

Я слышу приглушенные голоса на заднем плане — один из них принадлежит Слоан. Похоже, она сходит с ума.

— Дай ей трубку, Майкл.