Спутник 'Шаг вперед'

– Например, наблюдения на фоне "Угольного мешка", - сказал Гур.

– Что?
– спросил Герн.

– Я говорю: не проводили ли вы этой ночью наблюдений в направлении "Угольного мешка"? Хотя, вероятно, нет: что там может быть такого, что интересовало бы астрономов.

– Чтобы вы знали, астрономов интересует все!
– сердито сказал Герн. Так вы пришли затем, чтобы узнать это? Допустим, мы проводили наблюдения. Ну и что?

– Вот этот юноша, - сказал Гур и вытолкнул вперед Кедрина.
– Вот этот многообещающий юноша уверял нас... Ведь вы знаете этого юношу?

– Неужели вы представляете, что я знаю всех юношей?

– спросил Герн. За кого вы меня принимаете, а?

– Но вот этого...

– Одну минуту, - сказал Герн и воззрился на Кедрина.
– Что-то припоминаю... Вы астроном? А, нет, вы как раз не астроном, помню. Это вас принимали как раз в мое дежурство. Мне удивительно везет: если на спутнике что-то происходит, обязательно в мое дежурство. Так что нужно этому юноше? Скажите, как вы себя чувствуете теперь в пространстве? Величественный вид светил, не закрытых колеблющейся атмосферой...

– Этот юноша, - сказал Гур, - уверяет нас, что сегодя ночью, по времени четвертой смены, по вашему времени это вечер, в направлении примерно восемнадцать - сто сорок семь ноль два он увидел нечто напоминающее небесное тело. Звезду. Определить звездную величину он затрудняется, но, судя по его рассказам, она близка к нулевой. Другой наш товарищ - вот он...

– А, Холодовский, - сказал Герн.
– Очень рад вас видеть. Что у вас нового?

– Нового у него то, - сказал Гур, - что он сомневаетс в возможности наблюдения такого тела там, где его никогда не было и, судя по всему, быть не должно. У него - да и у всех нас - есть причины интересоваться этим всерьез. Поэтому, о наш наблюдательный друг, если бы у вас случайно оказались какие-либо данные...

– Как вам нравится, случайно, а?
– сказал Герн.
– По-вашему, у нас наблюдения производятся случайно? От случая к случаю?

– Тем лучше, - сказал Гур.
– Значит, вы наблюдали?

– У нас нет такого количества наблюдателей, чтобы круглые сутки наблюдать за всей сферой, - сказал Герн.
– Вот если бы шеф-монтер и все вы тоже...

– Значит, вы не наблюдали, - сказал Гур.

– Мы не наблюдали. Но автоматика наблюдала. И если там что-нибудь произошло, то все это будет на пленке. Анри, дайте мне сегодняшние пленки. Мерси. Ну, вот они. Сейчас посмотрим...

Он растянул пленку в руках, бормоча: "Посмотрим, посмотрим..." Все следили за ним, вытянув шеи, пытаясь заглянуть в медленно проходившие перед глазами Герна кадры. Он отложил пленку, сказал: "Ничего интересного... Сева, внесите коррективы в модель "Леонид", - взял другую пленку. На ней тоже не оказалось ничего интересного - для неспециалистов, как сказал Герн. Он взял третью. Ничего. Четвертую. На седьмой Холодовский махнул рукой, негромко сказал: "Ясно, ничего и не будет. Я в этом не сомневался:". Герн услышал его.

– Сомневаться надо, - назидательно сказал он.
– Всегда надо. Пусть нет на седьмой - может оказаться на восьмой. А?

Он бегло проглядел восьмую, потом опустил руку и стал глядеть в потолок.

– Нет?
– спросил Гур.

– Есть, нет!
– рассердился Герв.
– Как это у вас все легко!..

Он заправил пленку в проектор Кадры медленно поплыли по крохотному экрану. Через минуту Герн остановил проектор.

– Анри, вот эти кадры немедленно отпечатать.

Последующий час был до отказа заполнен тишиной. Только напряженное дыхание замерших людей свидетельствовало о том, что обсерватория все еще обитаема, да изредка - краткие возгласы. Потом кто-то пробормотал:

– Он ошибся на ноль пять. У меня величина получается ноль пять. Вы слышали о чем-нибудь подобном?

– Все летит непонятно куда, - откликнулся второй.
– Там же не было абсолютно ничего. Только радиообъекты, но не оптические... Люди столетиями...

Он не закончил, но и так всем было ясно, что делали люди столетиями: они заблуждались, если только можно назвать заблуждением незнание каких-то фактов. Они заблуждались и еще будут заблуждаться, ибо ясно - в вечно меняющемся и развивающемся мире и открытые людьми закономерности не остаются неизменными, кроме самых основных, да и они приобретают для людей новый, все более глубокий смысл. Но человечество накапливает знания и делает выводы все быстрее, ибо все больше людей участвует в процессе познания; и еще неизвестно, как далеко и в каких направлениях успели зайти люди других человечеств. Но в конце концов и это станет известно.

Размышления текли все дальше и дальше и зашли бы очень далеко, если бы не Гур.

– Великий пир астрономии, - негромко произнес Гур, - где нам досталась всего лишь скромная роль кулинаров. Что же, столы накрыты, и не скоро теперь сии мужи почувствуют сладостное ощущение сытости. Пойдемте и мы, ибо наша работа не кончена, о друзья мои, и мы узнали главное: такое тело было, наш друг Кедрин и на сей раз не галлюцинировал. А как это связано с запахом этого нам, увы, не скажут астрономы и даже сам Герн...

– А?
– сказал Герн.
– Нет, конечно, не скажу.

– Но хотя бы о природе явления. Что это?
– спросил Холодовский.

– Вы думаете, на нем написано? Нет, я не могу ответить сразу. И никто не может.

– Идем, - сказал Холодовский.

– Побудем еще: здесь интересно, - сказал Дуглас.

– Нет, - сказал Гур.
– Нет времени. Кедрин, пошли. Нам предстоит обдумать еще многое.

Они выбрались из обсерватория, и вряд ли их исчезновение заметил хоть один из ее обитателей. Они прошли переходный рукав, миновали негромко рокочущее соединительное кольцо и, войдя в пределы спутника, с удовольствием ощутили уверенную тяжесть.

– Ко мне, - сказал Дуглас.
– Время свободного полета. И сегодня мы должны что-то привезти из этого полета.

– Что ж, - сказал Гур, - пусть к тебе, мой парящий друг. Как знать, может быть, мы чего-нибудь и привезем. В каюте Дугласа они расселись, и Холодовский сказал:

– До первой идеи. Додумывать я пойду в док. Ну, Кедрин, я был не прав. Приношу извинения. Полетели. Гур, возглавь.

– Так, - сказал Гур, и его правая рука мерно задвигалась, словно отбивая такт словам и мыслям.
– Летим вот в каком направлении: раз была звезда - значит был и запах.

– Вероятность девяносто, - сказал Дуглас.

– Достаточная вероятность. Направление подтвердилось, значит остается в силе вывод: экраны не удержали запаха. Слава?

– Ну, - скучным голосом сказал Холодовский, - возможно, мы тут что-то путаем. По моей гипотезе, излучение возникает при торможении метеоров в статическом поле. Я считаю, это не подлежит сомнению. К чему же эта звезда, если даже она и была? До сих пор всегда, когда возникал запах, фиксировались и метеориты.

– Сегодня их не было.