СССР: Бесконечная онлайн закупка

Глухой щелчок снятия с предохранителя дал понять парням, что двигаться не стоит. Оба замерли с поднятыми руками.

— Спокойно братик, мы Антоху заберем, и уйдем… лады?… — Тот, что в пальто, оказался достаточно благоразумным для ведения переговоров.

Да и кто бы не попытался понизить градус напряжения под дулом пистолета то?

— Пусть забирают, и валят. — Несмотря на острое желание немедленно покончить с бандитской угрозой, Паша не стал создавать проблемы на ровном месте.

Он увидел, как в мусорный переулок забрел мужчина, уже готовый расстегнуть ширинку и отлить на стену здания со сползающей штукатуркой. Однако сцена с бандитскими разборками заставила его быстро передумать.

До того, как случайный свидетель успел ретироваться, из переулка выбежали Жека с Аланом, по рации узнавшие об обострившейся ситуации. Еще не разобравшись, что да как, они инстинктивно поймали под локотки пытавшегося убежать мужчину. И под перепуганные причитания, переходящие в мольбы, притащили к начальнику.

Паша, проследив за тем, как парочка бандосов уносит бессознательного товарища, повернулся к свидетелю.

— Успокойтесь, мы вас не тронем. Какой смысл вредить тому, кто ничего не видел, и не слышал, правда? — Паша говорил с улыбкой, однако в тоне нашлось достаточно аргументов, чтобы заставить мужчину усиленно закивать. Бедолага настолько сильно разнервничался, что полный мочевой пузырь не выдержал, и излился прямо в брюки, заставляя расползаться по внутренней части бедра большое темное пятно. Покопавшись в кармане, Павел достал сверток с деньгами, и под недоверчивым взглядом свидетеля, сунул ему в потную руку триста рублей. — Вот, детям на мороженное. А если детей нет, постарайся завести… Прискорбно, когда миллионы советских сограждан засыхают на трусах.

Похлопав мужчину по плечу, Паша кивнул охранникам, и те брезгливо отпустили свидетеля на все четыре стороны. Лишь Евгений с тоской смотрел на котлету денег, возвращающуюся в карман.

«Свидетели так хорошо зарабатывают… может, и мне увидеть что-нибудь, чего не надо видеть?».

— Проследите за эти уродами. Хочу знать, где они пасутся, чем занимаются, сколько спят, в кого свои стручки суют, в общем все… — Паша грубо оборвал мыслительный процесс Фуницына. От первоначального дружелюбия на юном лице, оформившемся четкими очертаниями после принятия титанида, не осталось и следа. Он не собирался жить в страхе, с дамокловым мечом, нависшим над яйцами. Товарищи убитых воров, ныне курсирующих по дну волги — серьезная угроза. И как говорится, избавляясь от сорняков, вырывай корни. — Жека, ты на машине, вот с Аланом и поезжай. Тренер, останешься рядом со мной. Тревожное чувство у меня…

Дав задание не хлопцам, Паша вернулся к торговым точкам. Паршивое настроение — не повод упускать выгоду, тем более, когда от нее зависело не только благосостояние, но и собственная безопасность.

«Если приму еще несколько капсул титанида, смогу выдержать попадание пули? Иди хотя бы удар ножа? Нужно поторопиться. Жить становится все опаснее…».

Глава 48

Сборы

— Прачечная? — Паша переспросил Алана, с не скрываемым сомнением, высеченным на лице.

Остальные бойцы так же недоверчиво отнеслись к докладу тувинца.

— Ну да, говорю же. Ол уч кодок в прачечной засели, думчуктарын сука коргиспес. — Не осилив предложение на русском, Алан перешёл на тувинский, заставив окружающих чесать репы.

На тренировках парни обычно мало разговаривали, лишь в перерывах, а в это время Алан как раз отмалчивался. Проблемы с коммуникацией выявились сегодня днём, во время общения по рации. Любитель ножей и всего острого-режущего был не в зуб ногой относительно великого и могучего. Неясно как он вообще функционировал в Горьком, где население на девяносто пять процентов состоит из русскоговорящих.

Сложности ситуации добавляло то, что Жека Фуницын остался на точке, продолжать наблюдение. Удивительный профессионализм. А вернуться с докладом в тренировочный зал, куда бойцы ретировались после торгов на рынке, как ни странно, пришлось Алану.

— То есть ты говоришь… Те трое укрылись прачечной, и не показывали оттуда носа до сих пор? — Паша, выросший в наполовину татарской семье, смутно понимал Алана. Всё же тувинский и татарский — тюркские языки, в которых за исключением особенностей произношения-написания, основные разговорные обороты имеют много общего.

Алан медленно кивнул, с выражением: «Я же и так всё сказал, ты зачем повторяешь?».

Если для внешнего мира и существовали проблемы с коммуникацией, то для него всё предельно ясно. Он понимал то, что другие говорили, и говорил то, что понимал сам. Нужно ли человеку больше?

— Прачечная… — Смакуя на языке слово, Паша погрузился в раздумья, не обращая внимания на тревожные взгляды охраны.

«Уже восемь вечера, рабочие часы давно закончились. Если они до сих пор не вышли из прачечной… это штаб-квартира? Типа бандитское логово? Или место временной сходки? Ну не может быть, чтобы блатные вещи свои отправились стирать… Или все же?…».

Тишину, в которой слышны лишь поскрипывания шестеренок в голове Павла, нарушил обеспокоенный голос:

— Из-за них ты нас нанял? — Молчавший до сего времени Расул Абдулрашидович задал интересующий каждого вопрос.

Столкновение с вооруженными представителями криминального мира заставило бойцов понять: Юноша, нанимая их на работу, вовсе не преувеличивал, как говорил о бандитах.

— Разве не очевидно? — Сбитый с рельс мыслительного процесса Паша на лёгких ногах вскочил с жёлтого татами. Он подошёл к одиноко висящей в углу груше, обмотанной скотчем на двадцать-тридцать слоев. Здесь мало кто работал, так как основные ударные снаряды находились в другом зале, а в этом либо отработка приёмов, либо разминка, либо спарринги. — Дружбаны, в поисках которых припёрлась та языкастая пуська в кожанке, на днях пытались меня грабануть.

Вспоминая незадачливых бандитов, даже после смерти создающих столько проблем, Паша стиснул зубы. Он резким боковым ударом снёс грушу с петель, заставив громко шлёпнуться о паршиво окрашенную бетонную стену.

— И где они сейчас? — Слегка напуганный демонстрацией ненормальной силы Богдан задал странный вопрос. Странный, по крайней мере, для тех, у кого есть немного извилин.

— Отъехали. — Подняв левой рукой многострадальную грушу, словно та ничего не весила, Паша всадил ещё несколько ударов правой на уровне печени. Кожух из ПВХ-ткани, и бронь из скотча, не выдержали интенсивного испытания, попросту лопнув. Наружу посыпались обрезки ветоши, и кусочки резины, но свою задачу снаряд выполнил. Паша немного остыл.

— Отъехали куда? — Богдан всё не успокаивался, пока Расул Абдулрашидович ловил нервный тик.

Тренер с болью смотрел на попорченное имущество, которое он с таким трудом шил и набивал собственными руками.

— Туда, откуда не возвращаются. Богдан, не тупи. — Чувствуя, что продолжение разговора с не слишком сообразительным охранником приведёт к порче очередной груши, Паша решил подвести черту. — Раздобудьте пару двадцатилитровых канистр бензина, да поскорее.

От требования начальника глаза бойцов мгновенно сузились, впрочем, у Алана это обычное состояние. Единственный, кто всё ещё оставался по-детски невинным — тридцатилетний Богдан.

— Так мы машины недавно заправляли, зачем бензин? — Бывший дворник, а ныне охранник, всё больше и больше подтверждал компетенцию живого щита. В другой роли его использовать не просто глупо, а опасно.

Сделав глубокий вдох через нос, Паша прикрыл веки. Он попытался материализовать в сознании образ Игоря, который являлся его личным источником положительной Ци.

— Затем, дорогой мой Богдан, что это план А. На случай, если не сработает план Бэ. — Не желая больше отвечать на тупые вопросы, Паша спешно засобирался, подавай остальным пример.