Сталин. Большая книга о нем

Сталин это обнаружил, то вызвал коменданта и потребовал вернуть ему старую пару.

«Неужели нельзя заштопать маленькую дырочку?» — возмущался он.

К счастью, носки не успели выбросить — их забрала себе прачка. Срочно поехали к ней

домой, привезли носки и принесли их Сталину. Он был очень доволен и потом часто говорил

коменданту, что до сих пор носит те носки и они исправно ему служат. Так что в быту он был

чрезвычайно скромен.

Зато когда приглашал гостей, то любил, чтобы стол был накрыт богато. Однажды у него

были писатели. Сидевший рядом со Сталиным Михаил Шолохов заметил, что всем остальным

наливают водку из бутылки, а Сталину — из особого графинчика. И вот, когда Сталин вышел в

соседнюю комнату поговорить по телефону, Шолохов не удержался и налил себе водки из

сталинского графинчика. Правда, выпить не успел, так как вернулся хозяин.

Подняли очередной тост, и Шолохов с удивлением почувствовал, что у него в рюмке

налита обыкновенная вода. А Сталин, которому, конечно же, доложили о том, что писатель

налил себе из его графинчика, повернулся к Шолохову и усмехнулся: «Ну что, крепкая?»

В последние годы жизни Сталин приезжал отдыхать на курорт, расположенный

неподалеку от Боржоми. Однажды решил собрать там всех своих старых друзей, которых знал

еще по жизни в Грузии.

Один из пришедших стариков принялся восхвалять Сталина: «Ты, Иосиф, бессмертный!»

Сталин перебил его: «Бессмертный — это ты. Потому что когда тебя не станет, тебя по-доброму

будут вспоминать сначала твои дети, потом внуки, а затем правнуки. А когда я умру, меня

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

75

начнут проклинать. И поймут, может быть, только через полвека после смерти».

От своего другого старого друга Петре Сталин узнал, что тот строит в своей деревне дом

и ему не хватает на то, чтобы перекрыть крышу. Сталин отдал ему все деньги, которые у него

были при себе. А остальное, сказал он, я пришлю тебе со следующей зарплаты.

Он и соратников своих заставлял так жить. Мне рассказывали историю, как Сталин узнал

о том, что летчик-герой Папанин выстроил себе под Москвой огромную дачу. «Почему же на

новоселье не приглашаешь?» — спросил он Папанина. Тот, разумеется, немедленно пригласил,

мол, это такая честь.

Сталин в тот же день взял с собой членов Политбюро и поехал на эту дачу. Посмотрел

огромный особняк, похвалил, а потом во время застолья поднял тост: «Давайте поблагодарим

товарища Папанина за этот прекрасный детский дом!»

Что было Папанину делать? Конечно же, он отдал дачу детскому дому. А потом услышал

от Сталина: «Как ты посмел себе такие хоромы построить? Ты же видел, как рядом простые

крестьяне живут! Что они о тебе потом говорить будут, не подумал? А надо думать!»

У писателя Юлиана Семенова была другая информация о взаимоотношении Сталина с

деньгами и его заботе о крестьянах.

Однажды во время войны Верховный Главнокомандующий отправился на линию фронта.

Для ночлега ему подыскали единственный уцелевший дом в пятидесяти километрах от

передовой. Когда наутро следующего дня Сталин собирался в Москву, то неожиданно обратился

с вопросом к своему помощнику, отблагодарили ли хозяев за то, что они предоставили свой дом

ему, а сами провели ночь у соседей в землянке.

Услышав отрицательный ответ, вождь пожурил генерала:

— Очень плохо. Человек, лишенный чувства благодарности, бездуховен. Конечно,

особенно баловать крестьян не следует, но отмечать доброе дело — должно. Дайте им в подарок

от генерала Иванова денег.

— Слушаю, товарищ Сталин. Сколько?

— Сто рублей, пожалуй, слишком много, — задумчиво ответил Сталин. — А вот тридцать

передайте им от меня — в хозяйстве пригодится.

Чтобы понять масштаб щедрости Сталина, Семенов пояснял, что в то время буханка

хлеба стоила на рынке пятьсот рублей.

Так что экономный и скромный в быту товарищ Сталин бывал и таким.

Впрочем, к самым близким людям он относился точно так же. Как-то в первые недели

войны Сталин и начальник Генерального штаба Василевский были заняты планированием

наступательных операций Советской Армии. В дверях кремлевского кабинета вождя появился

его верный секретарь Поскребышев.

— Товарищ Сталин, вам письмо от сына.

— Какого сына? У меня трое сыновей на фронте.

— От Василия, товарищ Сталин.

— Скажи коротко, что он пишет.

— Пишет, что чувствует себя хорошо, точно выполняет приказы командиров, беспощадно

истребляет врага в воздухе. И что есть маленькая просьба.

— Какая просьба?

— Пусть отец пришлет немного денег. В части открылся буфет, к тому же хочет сшить

новую офицерскую форму.

Василевский тут же поддержал: «Абсолютно законная просьба, товарищ Сталин! Василий

заслуживает этого».

Сталин ответил: «Конечно, заслуживает». И обратился к Поскребышеву: «Пишите».

Секретарь открыл блокнот и записал: «Первое. Как известно, строевой паек офицера в

военно-воздушных частях Красной Армии совершенно достаточен! Второе. Особенная форма

для сына товарища Сталина не предусмотрена! Подпись — Верховный Главнокомандующий».

Приемный сын вождя Артем Сергеев (вместе с которым, по подсчетам Сталина, и

выходило трое детей) замечал, что единственная привилегия, которую они ощутили на себе во

время войны, заключалась в том, что Сталин позвонил в комиссариат и потребовал, чтобы его

сыновей первыми призвали на фронт.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

76

И вновь воспоминания Рамаза Чхиквадзе:

— Женщины Сталина — длинный разговор, ведя который мы можем сделать немало

ошибок. О чем точно могу говорить, так это о последнем дне Сталина. Об этом мне известно от