Сталинские соколы. Возмездие с небес

Я не мог уснуть полночи. я еду в Москву на парад, возможно, увижу самого Сталина, вот обзавидуются все мальчишки, в новой школе, а уж в старой как бы завидовали!

Мне очень хотелось побывать в Ленинграде – колыбели революции, но Москва – столица нашей Родины, да еще такое событие. военный парад!

Не буду описывать весь восторг встречи с Москвой, и незабываемое впечатление от парада, скажу только, что когда после пеших колонн, тачанок, пушек, мотоциклистов и грузовиков с зенитными пушками по Красной площади пронеслись, скрипя гусеницами, тяжелые машины, я твердо решил для себя. буду танкистом.

Отец одобрил мой выбор, но настоял, чтобы я закончил десять классов.

– Танк машина сложная, требует знаний – подытожил он. нужно во всем быть специалистом, а если уж берешься за что, так старайся быть всегда первым!

После десяти классов я собирался поступать в киевское танковое училище и, наверное, поступил, если бы не внезапно случившаяся трагедия. Отец часто ездил в командировки в Москву, он говорил, что, возможно, получит повышение, и мы все будем жить в столице. Однажды из такой командировки он не вернулся, мать пыталась навести какие либо справки, в том числе и у нашего хорошего знакомого начальника Балашовского училища ГВФ Калинина. Калинин навел справки и посоветовал матери на какое-то время не привлекать к себе внимание и не паниковать, чтобы не пострадала и семья, якобы отец арестован в Москве по подозрению в антисоветской деятельности, но должны разобраться. Что за абсурд, мой отец – коммунист и всегда был предан партии и Родине!

На поездке в далекий Киев пока можно было поставит крест. Чтобы оставаться рядом с семьей. матерью и младшей сестрой до возвращения отца, а в его возвращение я свято верил, я поступил в Балашовское летное училище, которое закончил в 1939 году. Не желая уезжать далеко от семьи, я остался в училище инструктором на УТ-2 обучать таких же, как сам молодых пилотов. Не успел я приступить к работе, как училище ГВФ передали 27 авиашколе ВВС РККА прибывшей из Читы, для подготовки летчиков на самолет СБ. Мне представилась возможность. остаться инструктором на УТ-2, а впоследствии переучиться на СБ. Я подумал и решил остаться.

От отца вестей не было, но семью не трогали. У меня теперь была одна цель. поехать в Москву в компетентные органы и разобраться, в чем обвиняют моего отца, но, полагал я, если в Москву поедет офицер ВВС РККА, военный летчик, отношение ко мне будет более серьезное и я смогу добиться правды. К тому времени я был зачислен в Балашовскую военную авиационную школу инструктором, получив младшего лейтенанта.

Год пролетел незаметно. Только теперь я, забыв свою недавнюю мечту стать танкистом, по настоящему полюбил полеты. ясные солнечные дни, утоптанную траву вокруг «старта», посадочное «Т» выложенное из ткани, гул моторов и самолеты в бесконечном голубом небе. Мне нравилось летать, тогда «на слуху» были достижения советских выдающихся летчиков-героев испанской войны, и я даже подумывал написать рапорт о переводе в истребительный полк. Но испанская война закончилась, за ней началась и закончилась финская. Я писал рапорты о направлении в действующую армию, но, изучив только У-2 и УТ-2, должен был осваивать боевой самолет, и начальство оставляло меня на месте. А затем грянула война! Страшный враг, захватив Украину и Белоруссию, все ближе подходил к столице.

В дни битвы за Москву к нам пригнали несколько новых самолетов. Я помню, нас отправили на станцию участвовать в разгрузке. Самолеты пришли в ящиках-контейнерах со снятыми крыльями. Разобрав один ящик, мы стали осматривать новую технику. Если это истребитель, то по сравнению и короткими самолетами Поликарпова или даже МиГами очень большой, для бомбардировщика – вроде бы маленький и одноместный, бросался в глаза характерный горб закрытой пилотской кабины, как бы возвышающийся над фюзеляжем.

Прибыл командир училища, он и просветил нас, сказав, что это Ил-2 – штурмовик, на нем теперь школа будет готовить летчиков для фронта. Началась теоретическая подготовка, изучение материальной части, вот только документов по боевому применению новой машины не было, и инструкторский состав, озабоченно кивая головой, сетовал. главное – научитесь взлетать и садиться, а попадете на фронт, там будете действовать по своему разумению, авось более опытные боевые летчики научат!

Помня наставление отца во всем быть первым, я незамедлительно и с рвением приступил к изучению ильюшинского штурмовика. Начались полеты. Самолет мне понравился. хороший, несложный, устойчивый в полете даже с брошенной ручкой, в штопор сам не срывается, несколько тяжеловат, но так это ему по статусу положено. Особенно поражала необычная конструкция клепаной брони являющейся несущим элементом фюзеляжа подобно броне танка и защищавшей микулинский мотор водяного охлаждения и кабину пилота. Прозрачный лобовой козырек выдерживал выстрел 7,62 мм бронебойной пули в упор. Опытными летчиками за простоту пилотирования Ил-2 был назван «Летающей табуреткой», а за характерную форму фюзеляжа и кабины – «Горбатым». Посадка была настолько простой что мы, летчики, имеющие налет на других типах, вылетали самостоятельно без вывозной. Таких, вылетевших самостоятельно, принято было после полета подхватывать из кабины и качать на руках силами летной группы. До сих пор храню свернутый боевой листок, где меня поздравляли с первым самостоятельным вылетом на Ил-2.

Через три месяца мне и еще нескольким выпускникам были присвоены внеочередные звания лейтенантов. Поступил приказ отправляться на фронт. Ил-2 – грозная машина, отлично приспособленная для штурмовых атак. думал я, ох и покажем мы фашистам на фронте!

Я получил направление в штурмовой полк, воюющий под Ленинградом. Вот и сбылась моя мечта, увижу город Ленина! Это было в конце зимы 1942 года. Получив новое обмундирование и 1100 рублей зарплаты, большую часть которой вместе с двойной недельной нормой шоколада я оставил семье, на транспортном самолете я и еще несколько летчиков прибыли в 175-й Авиационный Полк, базирующийся на небольшом аэродроме севернее города. Наше прибытие совпало с переводом полка на Волховский фронт. До этого 175-й, будучи бомбардировочным авиационным полком, с 22 августа по 12 октября 1941 года воевал на Ил-2 как штурмовой на южных и юго-западных подступах к Ленинграду, а затем был отведен в резерв и теперь, получив пополнения, возвращался на фронт. Аэродром, на который мы прибыли являлся лишь промежуточной площадкой для перевода всего полка на Волховский фронт. Временное затишье позволило нам увеличить учебный и тренировочный налет на Илах. К моменту первого боевого вылета мой налет на Ил-2 составлял сказочные девяносто часов по кругу, маршруту и пилотаж и пятьдесят пять часов на боевое применение, включая пикировании под углами до сорока градусов. Так что, не имея практического боевого опыта, я считался подготовленным лейтенантом.

В разговорах с боевыми летчиками я, к своему удивлению, понял, что документов по боевому применению не было и в полку, и летчикам приходилось разрабатывать приемы боя самостоятельно. Понимая, что Родина в дни смертельной опасности доверила мне боевой самолет, я подходил к делу со всей ответственностью, помню, я даже получил прозвище «педант» от некоторых несознательных личностей полка. Не начав еще боевых вылетов, я сразу попытался разработать наиболее оптимальные приемы боевого применения штурмовика. Так, по учебному опыту я знал, что оптимальная высота полета по маршруту для штурмовика это шестьсот метров – есть высота для маневра и сохраняется возможность визуального ориентирования, высота начала пикирования на цель с применением стрелкового вооружения – пятьсот метров на скорости ввода – триста километров в час с углом пикирования двадцать градусов с таким расчетом, чтобы начинать вывод из пикирования на скорости четыреста километров в час с дальнейшим правым боевым разворотом с креном в сорок пять градусов и набором высоты «за разворот» до трехсот метров. А вот бомбометание лучше всего начинать с высоты в одну тысячу пятьсот метров с таким же пологим углом в двадцать градусов, сбрасывая бомбы, когда цель накрылась капотом, следя, чтобы максимальная скорость пикирования не превысила пятьсот километров в час. Своими размышлениями я поделился с боевыми летчиками, но, к своему удивлению, не встретил восторга и одобрения.

– Ну-ну, молодой ты еще, – получил я в ответ, – даст тебе немец летать за линию фронта на высоте шестьсот метров и пикировать с полутора километров, подойдет сзади и хлопнет как муху, теоретик!

Из боевого опыта летчиков прошедших сорок первый год я понял, что одноместный Ил-2 не такая уж совершенная и неуязвимая машина, как считал я до сих пор. Потери от истребителей противника заходивших с задней полусферы были колоссальными. Прямое попадание зенитного снаряда пробивало броню Ила, к тому же деревянные или выклеенные из древесного шпона крылья и хвост бронирования не имели и легко повреждались зенитным огнем или истребителями. Те немногие, выжившие с начала войны пилоты, еще помнили установленный на Ил-2 прицел ПБП-1б – «прицел бьющий пилота 1 раз больно» приводивший к смертельным травмам при вынужденных посадках, его сняли специальным приказом от 24 августа 1941 года, но без прицела только с «прицельными метками» точность бомбометания и стрельбы из бортового оружия составляла не более десяти процентов, а боевые летчики шептались что и того меньше. Говорить об этом официально не полагалось. во-первых, дабы не сеять пораженческие настроения, а во-вторых, чтобы не уменьшать отчетную эффективность боевых вылетов опасно смертельных для каждого летчика. Скажем. вылетает звено Ил-2, производит атаку переднего края вражеской обороны, выдерживая ураганный огонь всего, что только может стрелять у фашистов, если возвращается, то докладывает, что произвели успешную атаку такой-то площади, по тактическим нормам на данную площадь у немцев полагается пехотный батальон, значит, уничтожили до батальона живой силы противника, а как там на самом деле, кто разберет. Вылет сделали и жизнью рисковали не по шуточному. В отдельных случаях и за десять боевых вылетов на Ил-2 можно было героя получить и заслуженно. Штурмовик – не истребитель, он за счет скорости не оторвется, если попал под мессеры – считай хана!

Переброска полка форсировалась, этому способствовала обстановка. Ленинград, зажатый между Финским заливом, ладожским озером и Карельским перешейком находился в блокаде, пережив трудную голодную и холодную зиму.

Нас кормили отлично. витамины, шоколад плитками, в дни вылетов давали на ночь по сто граммов спирта, курящие получали «Казбек», я не курил и выменивал папиросы на шоколад, думал отправить родным.

Наконец в начале марта 1942 года полк полностью включился в состав 1-й ударной авиагруппы и приступил к действиям на Волховском фронте. За сравнительно короткий срок подготовили аэродром, сделали укрытия, организовали маскировку. Надо сказать, что порядок в полку был образцовым. Беспокоило главное. в боевых действиях 1941 года многих летчиков полк потерял из-за атак вражеских истребителей заходящих незащищенному штурмовику в хвост. Нашлись рационализаторы, устанавливающие в вырез позади кабины трубу – эмитирующую пушку или «хвостовой» пулемет. Заместитель командира нашей эскадрильи Алексей Александрович Белов решил пойти еще дальше. С помощью технического состава, в том числе мастера авиавооружения Коли Романова он предложил и проделал следующую модернизацию. позади пилотской кабины там, где заканчивался бронекорпус, в гаргроте вырезали место для воздушного стрелка, натянув в качестве сидения брезентовые лямки и установив спаренную установку пулеметов Дегтярева. Первыми переделали три самолета полка, в том числе и мой. Начали подготовку стрелков из технического состава.

17 марта в час дня нас неожиданно вызвал к себе командир полка, нас. это старшего лейтенанта Белова, младшего лейтенанта Конищева и меня.

– Ваши самолеты переделаны под двухместные, вот и настала для них и для вас пора боевых испытаний, товарищи! Нужно нанести удар по вражеским подкреплениям, обнаруженным воздушной разведкой 1-й ударной авиагруппы двигающимся к линии фронта из Любани на Чудов. Берете воздушных стрелков, на подготовку двадцать минут, иначе немцы пройдут предполагаемый квадрат – не найдете! Да, танцуйте, будет вас сопровождать тройка Ишачков от соседей!